Жизнь вдребезги - Утгер Майкл - Страница 25

— Где вы живете, мистер Райнер?

— Не помню! — резко ответил Коттон.

— Ничего страшного, мы найдем. С вами все в порядке. Небольшой ушиб. Вы бросились под машину…

Я не бросался под машину. Для этого нужны основания. Сегодня у меня их не было!

— Все мы немного не правы, мистер Райнер. Ночь. Происшествие. Там какой-то парень врезался в дерево и разбился.

— Вам повезло, что я не дерево.

— Все будет в порядке, мистер Райнер. Машина остановилась у гостиницы «Гелвей».

— Это ваш отель?

— Не знаю.

— У портье в ячейках ключи. Нам ничего не стоит сравнить брелок. Секунду.

Сержант выскочил из машины и поднялся по широкой лестнице к ярко освещенному неоновыми огнями небоскребу.

— А как вы очутились в ночном парке в Беверли Хиллз, сэр? — спросил водитель, наблюдая за потерпевшим в зеркало заднего обзора.

Вопрос застал Коттона врасплох. Сидя в полицейской машине с головной болью, трудно придумывать романтические истории.

— Я приезжал к приятелю на такси, но не знал, что, пускаясь в обратный путь, нужно заказывать такси по телефону.

А у приятеля, живущего в Беверли-Хиллз нет своей машины или ему отключили телефон за неуплату?

— Он напился, как свинья, и свалился под стол.

Водитель развернулся на сто восемьдесят градусов и положил подбородок на сидение.

— А вы, часом, не усугубили в этом плане?

Коттон начал злиться.

— А почему бы нам не поехать в больницу и не пройти экспертизу? Всем вместе. Вы не в том положении, мистер коп, чтобы учинять мне допрос.

— Не стоит ершиться, мистер Райнер. Вы же не в Нью-Йорке. Там вам было бы проще решить все вопросы. А здесь Лос-Анджелес.

Коттон уже точно знал, что они обшарили подобранный им бумажник. Они его запомнят, как Райнера, и помнить будут не один день.

Вернулся сержант. Рухнув на сидение, он заявил:

— В этой коробке ключи вешают на костяные бляхи. Едем в Мери-Стар. Тут уже ошибки быть не может.

Отель «Мери-Стар» был старым фешенебельным отелем, состоящим из четырех этажей, антикварной мебели, потолком с лепниной, с плюшевыми портьерами и прочим хламом для сбора пыли. Здесь светилась только огромная вывеска, а портье сипло похрапывал за стойкой.

К счастью, в его услугах никто не нуждался, ключ имелся в руках и не отличался от тех, которые висели на щите за седой шевелюрой, устроившейся на собственных руках вместо подушки.

Сержант поддерживал Коттона под локоть, когда подводил его к лифту.

— Эта старая люлька устроит столько шума, что ее лучше не трогать. Я поднимусь пешком.

Сержант оглянулся. Холл был пуст.

— Вы боитесь разбудить этого старого пройдоху?

— Мне плевать на всех, но я хорошо воспитан и держу свои чувства при себе.

Неуверенно держась на ногах, Коттон направился к лестнице, сержант последовал за ним.

— Нет, мистер Райнер, я должен проводить вас до дверей. Вы не очень уверенно держитесь на ногах.

Они поднялись на третий этаж. Полицейский шел уверенно, будто бывал уже здесь, а Коттон изображал из себя рассеянного. В определенной степени состояние потерпевшего соответствовало его виду, но пара лишних сочных мазков никогда не помешает.

Полицейский довел Коттона до девяносто седьмого номера и передал ему ключ, который таскал с собой.

— Прошу вас, сэр.

Жертва полицейской беспечности скорчил кислую физиономию и, взяв ключ, открыл им дверь. Сержант продолжал стоять на месте.

— Только не рассчитывайте на приглашение. Я уже устал от вас.

Коттон зашел в номер и тут же закрыл дверь на ключ. Несколько секунд он стоял у двери и прислушивался. Но занятие это было бессмысленным. Коридор устлан мягкой ковровой дорожкой, и, как не напрягай слух, шагов не услышишь.

Даг прислонился спиной к двери и ждал. Он понятия не имел, что ему делать. Хотелось уйти домой и лечь спать, но какое-то время придется выждать.

Коттон поднял руку и пошарил по стене. Нащупав выключатель, он повернул его, и комната озарилась мягким желтым светом. Это был шикарный номер из двух комнат с приемником, белыми скатертями, живыми цветами в хрустальной вазе. Здесь было чисто, уютно, столик украшала корзинка с фруктами, салфеткой и ножом для чистки цитрусовых. На кушетке лежал чемодан с откидными замками. Стенной шкаф был приоткрыт, и из него виднелся рукав висящего костюма. На полу стояли домашние туфли, а на стуле валялся небрежно брошенный махровый халат. Все говорило о том, что мистер Робин Райнер прилетел из Нью-Йорка, принял душ, переоделся, но по непонятной причине вышел из отеля незамеченным, оставив ключ от номера в кармане и, взяв в ближайшем гараже машину напрокат, отправился в свой последний путь в Беверли Хиллз. Коттон понимал, что из-за него погиб человек. Он понимал это умом и видел трагедийность случившегося, но на данный момент его в большей степени беспокоило собственное положение. Опять он вляпался в историю, и опять он не понимал степень своей причастности и ответственности. Когда ты выдумываешь историю на бумаге или плетешь языком, там все понятно, но когда полицейские называют тебя именем покойника и отводят к нему в гостиницу, то как и что нужно делать в этом случае?

Завтра утром парочка копов приходит в гараж у аэропорта и им докладывают, что красный двухместный «порше» взял на пару дней Робин Райнис. Его тут же записывают в покойнички и сообщают семье о гибели мужа и отца. Траурная процессия тянется в Лос-Анджелес, но тут один из полицейских говорит: «Эй, ребята! Вы все рехнулись! Райнер жив! Мы его с сержантом отволокли в девяносто седьмой номер отеля „Мери-Стар“. Мы встретили его неподалеку от разбившейся машины!» Возникает вопрос: «А как он выглядел?» Так, так, так. Это же копия Дага Коттона, которого знают в каждом участке! Интересно, как у него оказался бумажник человека, который погиб и сгорел? А не он ли его пришил и подпалил?

Коттон подошел к тумбочке, на которой стоял телефон и набрал номер Генри Флейшера.

Трубку снял дворецкий адвоката Луис.

— Луис, извини, что опять звоню в неурочный час, но мне нужен Генри.

— Понимаю, сэр. Но хозяин ушел сразу же после вас и сказал, что будет завтра к обеду. У него срочная встреча с клиентом.