Прежде, чем уйти - Утгер Майкл - Страница 14

— Мне на это плевать. Я полагаю, что такие пустяки для вас не проблема.

— Не совсем так. Наш шериф слишком дотошный малый.

— Он что же, не состоит в клане? — удивился магнат.

Брукс пожал плечами.

— Слишком самостоятельный.

Стефенс вернулся в свое кресло и резко произнес:

— Шериф должен быть вашим человеком, Брукс. Позаботьтесь об этом!

Мэр весь съежился в огромном кресле.

— Скоро выборы, сэр, — глотая слюну, сказал он. — Мы все устроим. Он уже не справляется с потоком преступлений, особенно убийств. Их все больше и больше.

— Подключите к делу прессу. Я помогу вам в этом. А теперь запомните, Брукс: даю вам две недели на подготовку операции. Не я вас тороплю, а мои почки. Они окончательно отказываются работать, мне необходимы новые, и это ваша главная на сегодня задача! Учтите, мэры городов тоже переизбираются, как и шерифы.

Капельки пота скатились по узкому лицу Брукса.

— Я все сделаю, сэр, — выдавил он осипшим голосом.

— Хочу верить вам, Брукс. Больше времени я уделить вам не могу.

Когда мэр сел в машину, то об усталости и не думал. Слова Стефенса о том, что мэры тоже переизбираются, заботили его гораздо больше. И всю дорогу в ушах звучал визгливый фальцет.

3

Никто из посетителей бара не заметил, как началась эта свара. Кто-то кому-то что-то сказал, и кулаки пошли в дело. Похоже, что задирами были два рыжеволосых парня. После их появления и начался шум.

Драка была в разгаре, к ней подключились все присутствующие мужчины. Женщины, как и полагается в таких случаях, визжали. Столы кувыркались, стулья летали по воздуху, глухие хлопки кулаков о челюсти соперников и кряканье перемежались с отборной бранью разъяренной толпы.

Именно в этот момент раздался выстрел. Стоп-кадр. Все застыли в нелепых позах, глядя на входную дверь.

На пороге стояли полицейские. Один в форме лейтенанта, а тот. из ствола револьвера которого шел дымок, был сержантом.

— Все живо к стене! — завопил лейтенант. — И не шевелиться!

Стадо перепуганной и потрепанной в драке публики молча и нехотя двинулось к размалеванной стенке бара, отряхивая и поправляя на себе одежду. Ворча и толкая друг друга, все выстроились в ряд.

— Лицом к стене, руки за голову! — приказал лейтенант.

Лица драчунов уткнулись в безвкусно нарисованные волны, и несколько десятков рук сомкнулись над головами.

— Обыщи их, Лунд. — лейтенант кивнул на притихших клиентов, и сам подошел к стойке и, облокотившись на нее, взглянул на испуганного хозяина бара. Это был немолодой уже, с двойным подбородком, мясистым носом и выпученными глазами итальянец.

— Налей-ка стаканчик, Манчини, -ухмыльнулся лейтенант, видя перед собой дрожащий жирок физиономии бармена.

Манчини судорожно начал греметь бутылками и трясущимися руками налил полицейскому порцию виски. Сержант тем временем выгребал из карманов посетителей все подозрительные предметы и бросал их на ближайший стол.

Когда лейтенант осушил рюмку, Манчини с готовностью наполнил ее второй раз.

— Вы вовремя появились, мистер Астор. Они разнесли бы мне все заведение.

— Это моя работа, Манчини, а я хорошо знаю свою работу.

— Конечно, сэр.

Астор выпил вторую рюмку и подошел к столу с трофеями. Здесь всего хватало: несколько кастетов, штук пять ножей и два короткоствольных автоматических пистолета.

— Чьи это пушки? — спросил он сержанта, разглядывая один из них.

— Вот этих рыжих парней, — он указал пальцем на стоящих рядом молодых людей.

— Собери этот арсенал, Лунд.

Сержант сложил все в кучу и замотал в скатерть, на которой лежало оружие.

Астор с деловым видом вернулся к стойке и строго взглянул на Манчини. Тот было взялся за бутылку, но лейтенант остановил его жестом.

— Мне жаль, Манчини, но придется составить протокол. Драка в центре города… Да еще с применением оружия, ты только подумай! Ну а если вымести щеткой пол под столами, то найдется еще столько же. Те, кто поумнее, повыбрасывали свои пушки заблаговременно.

Манчини вновь задрожал.

— Протокол? Зачем же протокол, лейтенант?

— Не будь идиотом! Такое дело не замнешь! Ты же знаешь, судьи не любят, когда в городских кабаках дерутся, да еще с оружием… Придется прикрыть твою лавочку.

Хозяин вытер взмокшее лицо салфеткой.

— Я все понимаю, мистер Астор. Но, может быть, мы разойдемся полюбовно? Скоро День независимости, а у меня есть триста долларов… это презент… могут пригодиться.

Астор засмеялся.

— Ты хочешь сказать, что я из-за трех сотен согласен потерять работу? Глупец!

Сержант незаметно наблюдал за Манчини и одновременно держал на мушке посетителей. Разговора не было слышно, но Лунд знал, о чем идет речь.

Манчини тяжело вздохнул, ему стало ясно, что дешево эта драка не обойдется. Если бар закроют, куда он денется с шестерыми детьми? Он решительно подошел к кассе, расстелил салфетку, выдвинул ящик и высыпал все содержимое с мелочью вместе. Затем все это туго запаковал, вернулся к Астору и положил перед ним сверток.

— Это все, что у меня есть. Здесь больше двух тысяч. Вся сегодняшняя выручка.

Астор нехотя взял увесистый кулек и с трудом запихнул его в карман.

— Ладно, Манчини, на этот раз тебе повезло, но помни, что больше я покрывать тебя не намерен. Если ты будешь разумно себя вести и в дальнейшем, — он похлопал по карману с деньгами, — го я послежу, чтобы в твоем кабаке драк не было.

— Я буду помнить о вас, лейтенант, — дрожь на лице Манчини постепенно затихала.

Астор повернулся к сержанту и крикнул:

— Этих рыжих, чьи пушки, в машину. А остальным советую больше не попадаться мне на глаза. Пошли.

Двоих парней, лет по двадцать каждому, полицейские вывели на улицу и впихнули в патрульную машину.

Лунд сел за руль, а лейтенант с парнями — на заднее сиденье.

Когда они отъехали на значительное расстояние, сержант притормозил.

— Неплохо сработали, мальчики, — усмехнулся Астор.

Парень, сидящий ближе к нему, растянул пухлые губы в улыбке.

— Стараемся, шеф. Все было четко. Лейтенант достал бумажник и выудил из него две купюры по двадцать долларов.

— Получите за работу. Пушки дам в следующий заход. А теперь катитесь и не маячьте в этом районе.

Второй парень взял деньги и сказал:

— Когда понадобимся, вы знаете, где нас найти.

Оба выскочили из машины и исчезли в подворотне.

— Поехали дальше, Лунд. Нам еще полдня дежурить.

Их патрульная машина кралась бесшумно, как дикая кошка, вдоль тротуара. Стражи закона молча курили, вглядываясь в прохожих, в витрины магазинов, в сидящих на скамейках стариков и в бегающих мальчишек — разносчиков газет и зелени.

— А ну-ка тормозни, приятель, — неожиданно прервал тишину Астор.

Машина застыла на месте.

— Вы что-то обнаружили, шеф? — спросил, озираясь по сторонам, Лунд.

— Вон, видишь девчонку у столба? Ярдах в пятнадцати по ходу.

Лунд взглянул вперед.

— Ну и что? Сопля лет четырнадцати.

— Болван! Ты сгниешь в сержантах. Девчонка на игле.

— Неужели наркоманка?

— Ладно, пойдем пощупаем ее.

Они не торопясь вышли из машины и, держась ближе к домам, смешались с толпой прохожих. Достигнув цели, они резко подскочили к девчонке сзади. Она заметила их, когда уже была зажата с двух сторон.

— Тихо, милашка, без шума. Пойдем-ка покатаемся.

Пленница начала брыкаться, но ее слабые потуги ни к чему не привели. Прохожие с удивлением наблюдали, как два здоровых копа волокут полуребенка по тротуару. Через мгновение они забросили ее в машину, как игрушку.

— Отъезжай, Лунд, — приказал Астор, видя, что толпа зевак начинает расти.

Сержант сорвял машину с места и свернул за угол.

— Отпустите меня, — отбивалась задержанная. — Да пусти же ты, фараон проклятый!

— Заткнись!

Астор шлепнул ее по щеке. Она тут же замолкла. Ее полные слез глаза застыли, с ненавистью глядя ему в лицо.