Платит проигравший - Утгер Майкл - Страница 9

— Что же получит семья, если случится несчастье с одним из магнатов?

— Не дай бог, конечно. Каждый из них имеет огромное личное состояние и страховку. Кейлеб и Хардинг застрахованы на три миллиона каждый. Страховые взносы выплачивает концерн. Это вроде компенсаций.

— Капля в океане. Ну, скажем, Хардинг сегодня умер…

Глэдис дернулась, будто у нее зуб сломался.

— Господи. Какие мысли вам приходят в голову.

— Абстрактные. И все же, что тогда?

— Семья покойного получит страховку в три миллиона, а Кейлеб-акции партнера. Вместо двух владельцев останется один. Я понимаю, к чему вы клоните, но смерть одного из них партнеру невыгодна. Они достаточно состоятельные люди и не будут гоняться за долей компаньона. Замена Кейлеба или Хардинга приведет к большим убыткам. Концерн много потеряет. Каждый из них хорош на своем месте и они прекрасно дополняют друг друга. В этом, мне кажется, уникальность нашей фирмы. Только, по-моему, вас интересует совсем другое.

Официант принес вино и омаров. С десяток раз подмигнув мне, разливая напиток в бокалы и не пролив при этом ни капли, парень ретировался.

— Вы правы. Меня интересует Айлин Сэтчер. Вместо удивления на ее лице появилась улыбка. Улыбка, похожая на солнечный зайчик и ослепившая меня окончательно. Надо сказать, я не очень уютно чувствовал себя в компании Глэдис Фоули. Мое безобидное приглашение на ланч превратилось в допрос, который ставил и меня, и ее в неловкое положение, но повернуть разговор в другую сторону я не мог. Сыск пропитал всего меня в большей степени, чем мужское начало.

Этим не стоит гордиться, но таковым я стал за многие годы одиночества. Очерствел, огрубел и вряд ли мог представлять интерес для хорошенькой женщины. И все же Глэдис оказалась достаточно тактичной и умной представительницей слабого пола, чтобы суметь сохранить баланс нашей встречи на легкой и непринужденной ноте, несмотря на сухость секретарского языка, когда речь шла о концерне.

— Я так и думала. Как только вы появились в офисе и спросили ее адрес, я догадалась, что речь пойдет о ней. Айлин взбалмошная девчонка. Слишком много о себе мнит. Наговорила гадостей боссу… Ну, а реакция была естественной.

— Всего лишь? Мне кажется, они находились не в тех отношениях, когда такой пустяк невозможно простить.

Глэдис пожала плечами.

— Несмотря на то, что я женщина и работаю в непосредственной близости от руководства, я ничего не берусь утверждать с уверенностью. Тут слишком много неясностей. Их отношения не лежали на поверхности. Боюсь ввести вас в заблуждение.

— Ну, мы же не ведем протокол и не собираемся ставить точки над "i". Co временем все встанет на свои места.

— Каждый мужчина в положении мистера Кейлеба имеет любовницу. Как правило, секретаршу. Вы понимаете, это вошло в моду и стало считаться хорошим тоном.

Кейлеб сноб! Он не может отставать от современных взглядов на вещи. Раньше этому удивлялись, либо возмущались, а теперь это превратилось в норму. Показалось бы странным, если бы у президента концерна не было бы любовной связи с какой-нибудь очаровательной пустышкой из обслуживающего персонала.

— Согласен. Но обычно такие связи не вызывают скандалов.

— А разве был скандал?

— Мне так показалось.

— Айлин психопатка. Мне кажется, она вбила себе в голову, что имеет какие-то права на шефа. Возраст. В итоге довела дело до беременности и этот факт уже невозможно было скрывать. Безумство!

Эта новость меня ошарашила. Многое из моих предположений теперь нуждалось в пересмотре.

— Может бьпь, Кейлеб ей что-то обещал?

— Ну что вы?! Босс типичный подкаблучник. Он никогда не решится на конфликт с семьей. Положение в обществе слишком дорого стоит, чтобы позволить себе его разрушить и начать все сначала.

— Вы знакомы с Хэйзл Кейлеб?

— Разумеется. Я не первый день в концерне. Мне приходится бывать па приемах, званых обедах, семейных торжествах. Хэйзл интересная женщина, волевая, сильная натура, моложе мужа на десять лет. Короче говоря, они отличная пара, а мисс Сэтчер пустое место. Она не вписывается в этот альянс ни с какой стороны.

С минуту мы молчали. Глэдис вновь улыбнулась своей ослепительной улыбкой.

— Я отработала свой ланч?

— Извините. Я слишком давил на вас.

— Нет. Никаких коммерческих секретов я не выдала. Все эти подробности вы могли узнать и без моей помощи, затратив чуть больше времени. Почему бы не помочь обаятельному мужчине с необычной профессией. Я впервые вижу так близко живого детектива. Раньше мне приходилось лишь читать о них в дешевых изданиях в мягкой обложке или сопереживать им в остросюжетных фильмах. Я ничего не имею против вашей профессии, мне даже любопытно, как людям удается раскрывать запутанные дела.

— Это один из способов спастись от голода. Ужасный метод добывания хлеба.

Глэдис мягко и непринужденно сменила тему. Мы выпили немного вина. Когда принесли кофе, я еще раз вернулся к прежнему разговору. Никак у меня не получалось не жать на педаль.

— А что вы делали вчера утром? До моего появления в офисе концерна? Она неподдельно удивилась.

— До трех часов занималась новым проектом. Я, как посудомоечная машина, вычищаю объедки с тарелок. Документ должен быть предельно четким, исключать возможность разночтения. С чем связан ваш странный вопрос?

— Нет, не странный. Мне показалось, что я вас видел. На улице.

— Вообще я затворница. Работаю дома, одна, чтобы никто не мешал.

— Такое впечатление, что весь концерн работал вчера днем над проектом.

— Что вы имеете в виду?

— Не «что», а «кого». Хардинга. Его вчера тоже не было в офисе. Как я понял, и он занимался проектом.

Глэдис рассмеялась, показав прекрасные белые зубы. Она обладала какой-то магической непосредственностью.

— Боже упаси. Хардинг этим не занимается. Он типичный администратор.

— Где же тогда в эти часы сиял его гений?

— Ну, он мне неподотчетен. Во всяком случае, когда у меня возникли некоторые вопросы по поставкам, я ему звонила трижды, но дома его не застала.

— Хардинг тоже заметная фигура в высших сферах. Он придерживается моды?

— Вы имеете в виду секретаршу?

— Она миленькая.

— О Хардинге никто ничего не знает. Человек-сейф. Все тайны свои он держит за семью замками. Ровен, вежлив, не признает авторитетов. Мне кажется, у него не бывает неопределенного настроения, он всегда одинаково ровен. За пять лет работы я не слышала, чтобы Хардинг повысил голос или впал в уныние. Он стоит особняком, как неприступная скала.

— Как он уживается с Кейлебом?

— Прекрасно. Внешне. Но, по-моему, они не испытывают нежных чувств друг к другу. Но бизнес требует жесткой дисциплины. Личные симпатии или антипатии в таких случаях уходят на десятый план. Надо делать общее дело. И как можно лучше.

Мы еще немного поболтали, пылили кофе, после чего я отвез Глэдис на службу. Мы простились так, словно были старыми друзьями и должны вскоре встретиться снова. Меня устроивала такая позиция.

Если подвести короткую черту, то можно сделать кучу выводов. Главный из них-Кейлеба мог убить каждый. Хардинг не любит своего компаньона. В случае смерти Кейлеба он получает все. Меня настораживала его бессмысленная ложь. Его не было ни дома, ни в офисе в момент гибели Кейлеба. Он не занимался проектом и Кейлеб ему не звонил. Что он скрывает? С другой стороны, такой человек, как Хардинг, обеспечил бы себе безукоризненное алиби, а не пустился бы в бессмысленную ложь. Айлин Сэтчер также имеет достаточно веские причины, чтобы ненавидеть своего любовника. Но если она решила оставить ребенка, то убийство исключается. У Хэйзл тоже имелся повод для устранения мужа. Она оставалась подозреваемой номер один. Револьвер принадлежал ей, измена мужа превращала ее в посмешище в глазах общества. Ну, и наконец, страховка в три миллиона долларов. Таких денег хватит на всю жизнь. Но такому построению мешает одна мелочь: убийство Хэйзл. Если я найду ее убийцу, то он же окажется убийцей Кейлеба. В этом я не сомневался.