Отмеченный богами - Уотт-Эванс Лоуренс - Страница 17

Глава девятая

Проклятая железка не желала гнуться как следует. Бардетта хотела, чтобы новый канделябр являл собой ровную окружность, а у Малледа ничего не получалось. Он покосился на непослушный металл, зажатый в кузнечных щипцах, затем перевел взгляд на горн. Может быть, ещё немного размягчить железо?

Нет, это вряд ли поможет. Маллед подозревал, что существует какой-то совсем несложный прием, которого он просто не знал. Отец мог бы за несколько секунд все ему показать, но Хмара поблизости не было. Он отправился в Йелдау к горному мастеру, поторговаться о цене на железную руду, и вернется лишь через пару дней.

Если бы Бардетту устраивал канделябр размером чуть меньше, Маллед мог бы придать железу нужную форму при помощи колеса от телеги, но она желала получить громадный светильник размером с мельничный жернов…

Мельничный жернов. “Можно ли раздобыть его?” — подумал Маллед, глядя через открытую дверь кузницы в сторону Бьекдау, где имелись две или три мельницы. На одной из них, возможно, и найдется старый жернов… Но доставка обойдется ему…

Маллед удивленно заморгал, так и не решив до конца проблему транспортировки жернова. Со стороны деревни по аллее шел человек, облаченный в белую мантию.

Сначала он подумал, что это Оннел, шутки ради накинувший на себя что-то белое, но тут же от этого предположения отказался. К кузнице направлялся явно чужой — шаг его совсем не походил на столь знакомую Малледу развязную походочку Оннела.

В Грозеродже так никто не одевался, а заказчика из Бьекдау или Давренароджа ждать не приходилось. Хотя Хмар и Маллед слыли превосходными мастерами, в каждом из этих поселений была своя кузница, а в Бьекдау даже не одна.

Время от времени в кузницу заглядывали путешественники, чтобы заменить оторвавшуюся подкову или выправить ось повозки. Но станет ли обычный путник носить такой непрактичный, доходящий до лодыжек белый балахон?

Когда незнакомец приблизился, Маллед получил ответ на так и не произнесенный вслух вопрос. Конечно, это жрец. Только жрецы пускаются в дорогу в белых мантиях.

— Эй! — закричал служитель богов, увидев, что Маллед смотрит на него.

Молодой кузнец опустил молот и щипцы и, оставив незаконченную работу на наковальне, вытер руки о кожаный фартук. Прищурившись, он наблюдал из полумрака прокопченной кузницы за освещенным солнечным светом незнакомцем.

Жрец казался довольно безобидным. Он был не молод — на вид старше Хмара, — с изрядно поседевшими шевелюрой и бородой. Однако служитель богов держался прямо, был широкоплеч и высок, всего лишь на голову ниже Малледа. Оружия у него, скорее всего, не имелось, но в непомерно широких рукавах мантии можно было спрятать что угодно.

Жрец шагал быстро, не обращая внимания ни на металлическое ограждение кладбища, ни на лужайки с поблекшей травой, ни на яркие краски осенней листвы. Он без промедления миновал противопожарный ров, и Маллед встретил его у дверей кузницы.

Раньше ему никогда не доводилось говорить со жрецами, хоть видел их, разумеется, неоднократно, главным образом во время празднеств и ежегодных поминальных обрядов, призванных обеспечить душам усопших свободный переход в загробное царство и спасти тела от осквернения. А ещё жрецы храма в Бьекдау совершали ритуал его бракосочетания с Анвой, на которое Баранмель не соизволил явиться, дав повод обитателям Грозероджа немного подшутить над молодоженом. Маллед также совершал ежегодное паломничество в святилище бога кузнецов Дремегера, и всегда вокруг храма крутилась пара дюжин разношерстных служителей богов.

Но у Малледа ни разу не возникло потребности пообщаться со жрецами вне храма или обсудить какой-либо вопрос, выходящий за пределы обряда. Более того, поскольку его детство оказалось в какой-то степени ущербным по вине одного из представителей жреческого сословия, он изо всех сил старался держаться от них как можно дальше. Церемония бракосочетания и ежегодное паломничество были необходимы, но без крайней на то нужды молодой кузнец не желал иметь со жрецами никаких дел.

— Могу ли я чем-нибудь вам помочь? — спросил он, глядя на служителя богов сверху вниз.

— Возможно, и можете, мой друг, — улыбнулся жрец, поднимая на него глаза. — Неужели вы тот самый кузнец, который был здесь двадцать лет назад? Для этого вы выглядите слишком молодо!

Маллед нахмурился и, в свою очередь, спросил:

— Неужели вы тот самый жрец, который появился здесь двадцать лет назад?

Улыбка жреца стала ещё шире, и, покачав головой, он радостно ответил:

— Нет, нет! Сюда приходил Мезизар. Я с ним знаком, но меня зовут Вадевия. О визите Мезизара, как я понял, вы знаете.

— Вся деревня знает об этом визите! — прорычал Маллед.

Жрец уловил недовольство собеседника и перестал улыбаться.

— Мне показалось, вы этому не очень рады. — Он забавно наклонил голову набок.

— Послушайте, жрец, что вам здесь надо? — раздраженно выпалил Маллед. Этот человек уже успел ему надоесть, хоть они обменялись всего несколькими фразами.

— Я ищу ребенка, родившегося в тот день, когда сюда приходил Мезизар.

Беспечный тон Вадевии куда-то улетучился, и теперь жрец говорил вполне серьезно.

— Зачем он вам понадобился? — спросил Маллед.

— Мне необходимо с ним поговорить.

Кто бы сомневался! Маллед быстро оценил имеющиеся у него возможности. Вряд ли жрец отступит, если заявить, что перед ним не тот человек. Любой житель Грозероджа пришлет его обратно сюда. Не оставалось ничего иного, как признаться.

— Вы уже с ним говорите.

— Вот как… — протянул жрец, изучающе глядя на кузнеца.

Видимо, ищет давно исчезнувшее родимое пятно, сердито подумал Маллед.

— Вы сказали, что пришли поговорить со мной, а не пялиться. Итак, о чем вы собираетесь толковать?

Вадевия, не ответив прямо на поставленный вопрос, молвил:

— Не могли бы мы присесть? Я проделал неблизкий путь.

Маллед снова нахмурился, но все же, отступив в сторону, пропустил жреца в кузницу и жестом указал на железную скамью у стены. Эту скамью много лет назад в качестве образчика своего мастерства выковал Хмар. Жрец сел, благодарно вздохнув, однако Маллед остался на ногах.

Он слышал, будто некоторые кузницы служат местом сходбища аборигенов, причем только зимой, так как летом даже при открытых окнах там слишком жарко. В кузнице Хмара и Малледа гостей не приветствовали. Отец и сын предпочитали работать в одном месте, а развлекаться в другом. Поэтому в кузнице присесть можно было лишь на ажурную кованую скамью да на обожженный табурет близ мехов, и посетители, как правило, предпочитали беседовать стоя.

Устроившись поудобнее, Вадевия погладил изящные металлические кружева.

— Прекрасная работа, — похвалил он. — Ваша?

— Отцовская, — ответил Маллед. — Но, сдается мне, вы явились не для того, чтобы обсуждать искусство обработки металла.

— Нет, не для этого, — спокойно промолвил жрец. — Вам довелось прочитать письмо Долкаута?

Маллед кивнул, с трудом подавив искушение спросить, о каком письме идет речь.

— В таком случае вам известно, что вы — Богоизбранный Заступник и Защитник Империи Домдар.

— Мне известно лишь то, что это утверждает человек, подписавшийся именем Долкаут, — отрубил Маллед.

— Это и в самом деле писал Долкаут, — оживился Вадевия. — Я тот самый посыльный, которого оракулы направили к Главному Жрецу, и все преотлично помню. Счастье узнать о новом Заступнике выпадает раз в жизни, и только в одном храме. Так что для всех участников это весьма памятное событие. Долкаут не возвещал широко о появлении Заступника, и мы волею богов оказались немногими избранными. Послание вам он составлял лично и писал собственноручно, приведя в ярость двух своих секретарей, понимавших, что происходит нечто из ряда вон выходящее, в то время как они остаются в стороне. А те из нас, кто узнал о Заступнике, страшно завидовали Мезизару, так как тому предстояло узреть вас первым.