Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Маг и боевой звездолёт - Уотт-Эванс Лоуренс - Страница 2


2
Изменить размер шрифта:

В нескольких сантиметрах от пола он остановился со странным, незнакомым ощущением, которое впоследствии описал как «чувство-будто-за-тобой-следят». Странно, но эта фраза пришла ему в голову на его родном языке, а не на англо-испанском диалекте Праунса, на котором он говорил и думал последние лет десять.

Однако никто не способен следить за магом и остаться при этом незамеченным. Тернер за несколько лет вполне убедился в этом. Он несколько раз повернулся в воздухе, напрягая все чувства, но не увидел и не почувствовал ничего, напоминающего внимание к его персоне. Людей за закрытыми дверями комнат вдоль коридора было мало, и никто из них не проявлял интереса к нему: Сэм ощущал их ауры в спокойном голубом цвете.

Мысленно пожав плечами, он опустился на пол и направился к лестницам.

Померещилось, подумал он Либо внутри барахлит какая-то из схем. Возможно, какая-то деталь или неполадка в проводах реагировали на статическое электричество, образующееся в морозном воздухе. Или же это была реакция на солнечные пятна, точнее, звездные пятна, поскольку светило Деста совсем не похоже на земное солнце. Возможно также, рассуждал он, внутри у него что-то разладилось от времени или из-за отсутствия ремонта и, тем самым, нарушило равновесие его ощущений.

Последнее умозаключение было малоприятным, поскольку не исключало возможности поломок в будущем, а потому он отогнал его.

Он успел спуститься еще на два пролета, когда снова поймал себя на странном чувстве — что-то происходит. Теперь казалось, что в воздухе вибрирует какой-то звук, неуловимый для слуха. Тернер замедлил шаг и остановился у нижних ступеней лестницы, прислушиваясь.

Его уши не уловили ничего, кроме отдаленных звуков города, занятого своей обычной суетой. Отовсюду исходило ленивое, благодушное безразличие.

Тем не менее он определенно слышал что-то, он был уверен в этом. Тернер попытался вспомнить, как прослушивается электронная система, вживленная в его нервную систему, но последний раз он пользовался ею так давно, что пришлось порядком повозиться, прежде чем он опять уловил какое-то колебание.

Маг сконцентрировался — и понемногу начал улавливать что-то слишком слабое, чтобы назваться звуком, но имеющее тем не менее четкий ритм.

Спустя еще несколько секунд Сэм понял, что это человеческая речь. Однако ее ритм не соответствовал ни одному диалекту, которые ему приходилось слышать на Десте за все одиннадцать лет пребывания здесь.

Невероятно, невозможно, но Сэм узнал его — это был ритм универсального языка Древней Земли — интерлингва, языка, на котором говорили дипломаты, торговцы и военные, языка, на котором изъяснялся и он сам, будучи выходцем из средних городских слоев Северной Америки, его родного языка. Удивительная речь звучала именно в том, полузабытом ритме и постепенно становилась все громче и яснее.

— О Боже! — воскликнул Тернер на языке детства, забыв на секунду годы практики на местном диалекте и поклонение трем богам Праунса. Больше он не смог вымолвить ни слова. Ошеломленный, он стоял у лестницы в коридоре, уставившись в никуда, и слушал едва уловимый голос, звучавший в нем самом, в его собственной голове. Голос без конца повторял:

— Все, кто верен Древней Земле, пожалуйста, отзовитесь. Все, кто верен Древней Земле, пожалуйста, отзовитесь. Все, кто верен Древней Земле, пожалуйста, отзовитесь...

— Я здесь! — молча закричал Сэм помимо воли, ни на секунду не задумавшись, что означает появление неожиданного посланца с исчезнувшей планеты. — Я здесь!

2

За одиннадцать местных лет канал связи, вмонтированный ему в затылочную часть черепа на тренировочной базе Марса, ни разу не понадобился Сэму — просто потому, что во всей звездной системе Деста говорить было не с кем. За одиннадцать лет Сэм Тернер и не подумал провести хотя бы одну профилактику искусственных систем в своем теле и ничуть не беспокоился, когда центр самоконтроля отмечал неисправность в какой-нибудь мелкой схеме.

Он почти не использовал свои внутренние технические средства; компьютер, отвечавший за контроль и профилактику естественных и искусственных систем его организма, постепенно пришел в негодность. А до этого он и компьютер вдвоем в течение четырнадцати земных лет субъективного времени бесцельно скитались в космосе. Бесцельно и бессмысленно, разрушая и саморазрушаясь.

Не странно ли, что внутренний приемопередатчик до сих пор действовал?

Но куда удивительнее был зов, настигший его через столько лет, звучавший в его мозгу и сейчас, спустя несколько долгих минут после его необдуманного мысленного крика. Едва пришедший в себя Тернер понял, что его ответ не достиг неизвестного адресата. Передатчик, встроенный в череп, работал от биоэлектричества его собственного тела и имел дальность передачи не более одной или двух световых минут.

Случилось ли что с его собственным передатчиком или с приемником другой стороны или просто расстояние между ними было слишком велико — этого Тернер не мог знать. Он догадывался, что скорее всего имеет место последнее, но не удивился бы ни одной из вышеназванных причин.

Тем временем сигнал, не прерываясь ни на миг, монотонно звучал в нем:

— Все, кто верен Древней Земле, пожалуйста, отзовитесь.

А может, и к лучшему, что его не услышали. Он не знает, в чем там дело и связан ли сигнал с его пребыванием на Десте. Ему оставалось только догадываться о существовании других выходцев с Древней Земли, которые, возможно, все еще бродили среди звезд.

Тернер сел прямо на пыльный пол, чтобы привести мысли в порядок, стараясь не обращать внимания на беспрерывно повторяющееся «Все, кто верен Древней Земле, пожалуйста, отзовитесь...».

Он провел на Десте одиннадцать лет по местному времени. Если прикинуть, получится чуть больше десяти земных лет, поскольку более короткие дни на Десте образуют 402 дня в году. Это значит, что он покинул Марс 314 лет назад по земному и 338 лет назад по дестианскому времени, — если не обращать внимания на то, что одновременность событий на двух столь отдаленных друг от друга планетах релятивистской вселенной — совершенная бессмыслица.

Конечно, в своем собственном субъективном времени он ощущал это как двадцать пять прожитых лет — четырнадцать по бортовым часам и одиннадцать смен времен года на Десте. Он никогда не пытался разработать систему отсчета относительно реалий какой-то одной — любой — планеты; в этом не было необходимости.

На первый взгляд казалось, что по прошествии трехсот лет уже не осталось живых свидетелей войны, в которой он участвовал, — той, которую люди Деста называют Тяжелыми Временами и которая до сих пор напоминает о себе. Но, поразмыслив, Сэм понял, что ошибается. В конце концов, он сам бороздил космос больше трех столетий, а что по сравнению с этим лишние десять или одиннадцать лет. Эффект растягивания времени во время космических полетов с околосветовой скоростью противоречит здравому смыслу. Но Тернера это никогда не волновало; он никогда не пытался понять теорию относительности Эйнштейна. Он просто принимал ее как факт, подобно множеству других вещей в жизни. Вот и сейчас он принял как данность, что автор послания мог покинуть Древнюю Землю еще в момент зарождения межзвездной космонавтики, то есть за два столетия до рождения Тернера:

— ...все, кто верен Древней Земле, пожалуйста, отзовитесь... — повторял голос, все громче и яснее. Сигнал вполне мог передаваться такой же, как и он, чудом уцелевшей единицей вооруженных сил Древней Земли. В зависимости от траектории полета расстояние от посылающего сигналы корабля до Деста может равняться десяти световым дням — или нескольким столетиям по бортовому времени. Экипаж, если только кто-нибудь до сих пор жив, определенно знает, что и Древняя Земля, и Марс взорваны вражеским оружием класса Д и что война давно проиграна: за прошедшие столетия это сообщение распространилось по всему обитаемому космическому пространству.