Здесь был Хопджой - Уотсон Колин - Страница 29

Пербрайт внимательно слушал, пока его посетители, решив, что он более-менее введен в курс дела, не пригласили его дать ответные разъяснения.

Он поднялся.

— Полагаю, джентльмены, мы добьемся максимальных результатов, если пригласим одного-двух из наших местных экспертов.

Памфри был поражен.

— Даже не знаю, как нам с этим быть, инспектор. Вы понимаете, что все это совершенно секретно…— Он посмотрел на Росса.

Пербрайт прислонился к дверному косяку. Он вздохнул.

— Видите ли, я не буду притворяться, что я ходячая энциклопедия. Некоторые из моих людей обладают более широкими познаниями в том, что вас интересует, они могли бы сэкономить вам уйму времени.

— Прекрасно, инспектор, — решился Росс. — Я уверен, вы сумеете расспросить своих людей так, чтобы наши кролики, так сказать, не разбежались.

Когда, пять минут спустя, инспектор вернулся в кабинет, его сопровождали сержант Лав, розовощекий и с такой невинностью во взоре, будто Пербрайт только что завербовал его в полицейские с дрезденской пасторали, и добродушная гора, которую инспектор представил как сержанта Маллея, помощника коронера. Инспектор расставил стулья таким образом, что хотя оба сержанта и люди из Лондона сидели лицом друг к другу, симметричности, которая бы делала разговор похожим на состязание двух команд «знатоков», удалось избежать. Выполнив эту работу, он сел за свой стол, закурил сигарету и откинулся на спинку стула.

— Джордж Тоцер… Ну что ж, давайте послушаем, что вы знаете о мистере Тоцере. — Он выпустил к потолку облако сизого дыма.

Лав и Маллей неуверенно переглянулись: у обоих зародилось подозрение, что их втягивают в какую-то нелепую игру.

— Но… но вы же знаете старика Джорджа, инспектор. Парикмахера. Живет на…— Маллей нахмурил лоб и защелкал пальцами.

— Спиндл-Лейн, — подсказал Лав.

— Именно. На Спиндл-Лейн. Король массажа.

— Вы же знаете Джорджа, сэр, — настаивал Лав, озадаченно глядя на Пербрайта.

— Разумеется, я его знаю. Но вот эти джентльмены не знают. И все эти вещи я спрашиваю по их поручению, а не для себя.

— А, понятно, — Маллей обернул свое большое дружелюбное лицо к Памфри. — Уж он чудной старикан, наш Джордж, это точно. Уродлив, как отрыжка. Но помочь готов любому, ведь правда, Сид?

Лав что-то хмыкнул в подтверждение.

— Говорят, это Джордж свел леди Берил с этим ее третьим мужем…

— Четвертым, — поправил Лав.

— Четвертым, говоришь? Ну, пусть будет четвертым. Я имею в виду того одноухого торговца книжками. Все думали, что леди Берил так навсегда и останется, когда загнулся ее третий. Она уж тогда и восстановитель для волос попивать начала. Наверное, на этой почве они с Джорджем и познакомились…

Памфри, который все покачивал головой и издавал горлом нетерпеливые звуки, вставил вопрос:

— Каковы политические симпатии Тоцера?

Глаза Маллея расширились. Он оглянулся на Лава, который сделал все, что мог, чтобы помочь ему в этой ситуации, когда раздумывать времени не было.

— Леди Берил — консерватор, — сказал он. Маллей опять повернулся к Памфри.

— Это верно, консерватор и есть. Хотя они, конечно, уже не рискуют предоставлять ей почетное право открывать свои празднества. Заметьте, я вовсе не хочу сказать, что Джордж Тоцер — сноб, вы сами, видно, лейборист, сэр, не так ли? Что ж, и лейбористы сделали по-своему немало хорошего. Хотя, впрочем, какая разница, что те, что другие. Я уверен, Джорджу ваши политические взгляды не помешают оказать вам услугу, если это в его силах…

— Есть в нем этакое угодничество, заметьте, — счел уместным предупредить Росса Лав.

— Это точно, — согласился помощник коронера. — Напоминает кота из той же парикмахерской, верно, Сид? Весь такой прямо…— Он внезапно умолк, заметив выражение отчаяния на лице Памфри. — Все же, я вот что за него скажу, — заговорил он, пытаясь поправить дело. — Не одна семья в этом городе разрослась бы так, что не смогла бы прокормить себя, если бы не восьмипенсовые, с гарантией, презервативы Джорджа Тоцера.

Росс едва заметно поерзал на стуле.

— Видимо, мы несколько отклонились от курса, сержант. Не можете ли вы рассказать нам что-нибудь о сообщниках этого человека?

Последовало короткое молчание, во время которого Маллей и Лав посмотрели сначала друг на друга, а потом на Пербрайта. Инспектор, однако, совершенно несочувственно отнесся к их затруднениям, упорно рассматривая кончик своей сигареты.

Лав почесал в затылке.

— Если не ошибаюсь, он состоит в артели звонарей…

— Говорят, он очень религиозен, — осторожно добавил Маллей. — Между делом, конечно, как…

— Но я не думаю, чтобы он имел каких-то особенных, как вы выразились, сообщников, — закончил Лав. — Да и с чего бы ему их иметь?

Намек на вызов, прозвучавший в его голосе, повлек за собой строгий взгляд со стороны Памфри.

— Человек, который на первый взгляд не имеет сообщников, сержант, как правило, оказывается человеком, который очень хорошо постарался их скрыть. Росс широко улыбнулся Лаву, как бы говоря «не обращайте внимания».

— Ну, мне кажется, о мистере Тоцере достаточно, — дружелюбно сказал он. — Так, теперь что там насчет… как его имя, Пербрайт? — того, который скачет…

— Костыль Андерсон?

Маллей фыркнул. Он подмигнул Памфри:

— От этого старого злодея вам лучше держаться подальше. Ей богу, уверяю вас. Только не говорите мне, что он просил вам показать ему, как играют в снукер. О, господи!

— Это я столкнулся с Андерсоном, сержант, — оперативно вмешался Росс, — а не мистер Памфри. Я просто хочу узнать, кто он такой, вот и все.

— Уличный букмекер, вот он кто. Раньше ходил на лодке, добывал креветок в Чалмсберй; пока однажды, напившись в стельку, не угодил ногой в кипящий котел с этими тварями. Нога сварилась до кости, прежде чем его успели вытащить. Но если ему покажется, что вас можно разжалобить на пинту пива, он угостит вас сказкой про акул. Это ведь акулы, правда, Сид?

— Большей частью. За исключением тех случаев, когда он отморозил ее в Архангельске.

— В Архангельске, — повторил Росс, обращаясь наполовину к самому себе. Он посмотрел через стол на инспектора. — Но скажи мне, Пербрайт, букмекеры ведь уже давно не нанимают людей для сбора билетов на улице. Я полагаю, во Флаксборо имеются тотализаторы, как и везде.

— О, да. Но мы все еще считаем их inbra clig [18]. Рабочий класс, к примеру, смотрит на них больше как на филиалы Управления по оказанию государственного вспомоществования. А средний класс полагает, что они как-то связаны с кооперативной партией.

— Вы хотите сказать, что собирание ставок на улице продолжается?

— Я в этом абсолютно убежден. В конце концов, скрытность любому делу сообщает особую притягательность, вы не находите, майор Росс?

—Андерсон, вы сказали, когда-то был моряком. — Теперь заговорил Памфри. Пербрайт подметил его привычку дергать своей вытянутой, с высокой макушкой, головой вперед и в стороны, словно ему постоянно приходилось встряхивать мысли в черепной коробке, чтобы они не склеивались. — Это означает, что у него была возможность установить контакты с заграницей, не так ли?

Маллей снисходительно улыбнулся.

— Заграницей? Если вы называете песчаные банки в двух милях от устья реки заграницей, то, пожалуй, мог. Потому что дальше лодки, добывающие креветок, никогда и не заходят.

— Насколько вы можете знать. — Выделив интонацией слово «вы», Памфри представил себе картину целого флота маленьких лодочек, бесшумно скользящих к окутанным тьмой континентальным берегам, пока Маллей спит.

— Какой образ жизни ведет наш приятель? Лав принял эстафету:

— Скваттер, — думаю, его можно было бы так назвать. Живет в одном из тех больших ниссеновских бараков [19], которые так и стоят на бывшей позиции зенитной батареи и в глубине Хантинг-Лейн. Содержит по жене на каждом конце этой улицы. Мне говорили, что эти две женщины никогда не видели друг друга. Это, однако, представляется маловероятным. — Он вопросительно посмотрел на Маллея.