О Тех, Кто Всегда Рядом! (СИ) - Бондарь Дмитрий Владимирович - Страница 62

Представляю себе, как сейчас Иштван оглядывает окружающие крыши, отыскивает наилучшие места для прицеливания, подбирает пути отхода… становится смешно. В который раз за последний день я со всем своим опытом местной жизни и убежденностью в правоте и непогрешимости, оказываюсь в дураках? Так недолго начать считать себя тупоголовым неудачником. Дед, помнится, частенько говаривал, что нет худшего греха, чем разувериться в своих силах. Но попробуй не разуверься, если действительность ежечасно лупит по затылку!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Если ты, человек Одон, часть денег потратишь на приобретение черных лошадей, черного одеяния и пары масок, я смогу провести нас прямо к самой Морриг. И там…

— Ты хочешь сделать нас своими Анку? — я обрываю ее, мне становится трудно дышать. — И это после всего, через что мы прошли вместе?!

Она смотрит на меня своими глазищами и чудится мне в них какое-то сочувствие. Я сам так частенько смотрю на трехногих собак или слепых попрошаек — со смесью боли и желания оказать помощь, но понимая, что ничего существенного сделать не смогу.

— Одон… не спеши делать выводы, ты ведь даже не дослушал.

— А что здесь слушать? Мы так не договаривались!

— Подумай хорошенько, человек Одон: если ты наденешь черный костюм, маску и сядешь на черного коня, станешь ли ты Анку? Станешь ли ты так же быстр, столь же голоден и послушен мне?

Головой я понимаю, о чем она говорит, но сердце все никак не может успокоиться.

— Нет, вряд ли. Ты хочешь, чтобы мы представлялись твоими Анку не будучи ими?

Прикинуться кровососами — идея богатая и неординарная. Никому во всем королевстве она бы в голову не пришла! И даже вплотную подведенный к ней, я с трудом поверил, что такое возможно.

— Ты поразительно догадлив для человека, Одон, — говорит Хине, но в голосе не слышится насмешки.

— Я тебя понял, Хине. Пойду, поищу подходящих лошадей и одежды. Вот с масками только не знаю как быть…

— Там, где будешь искать одежду, купи отрез блестящей ткани с металлической ниткой — подойдет, если пойдем вечером, — у остроухой, мне подчас кажется, вообще не бывает никаких трудностей.

— Хорошо, Хине, я это сделаю. Но я не понял, как мы будем выбираться из замка после того как убьем Морриг?

Она опять морщится недовольно:

— Одон, что случилось с Анку, когда ты убил Клиодну? Тебя ведь сразу никто не преследовал?

— Откуда мне знать, что с ними случилось? Я тогда бежал так быстро, что оглядываться не мог.

— Я тебе скажу. Все Анку, подчинявшиеся ей, а иных в Сиде Хармана было мало, умерли. И тех, что ты видел в своем городе позже, выгнали на улицу преемники Клиодны.

Мне кажется, я начинаю понимать, что для нас важнее всего попасть пред очи Морриг и набросить на нее Эоль-Сегг. А что будет потом — неважно. Если кровососка окачурится, то большинство Анку последуют за ней. А с оставшимися справится Хине-Тепу. Ну и мы с Иштваном. И выйти из замка станет не сложнее, чем сходить до ветру в поле.

— Останется только убить ее потомка с тремя сердцами и в этом я очень рассчитываю на Иштвана с его даром, — заканчивает мысль Хине-Тепу. — Понимаешь?

Я киваю, соглашаясь с ее планом:

— Да. Закройся и никого не пускай внутрь, если это будем не мы с Иштваном. Нам только не хватает вторжения банды твоих поклонников.

Глава 12

Заключительная. В которой задуманное свершится

Иштвану еще дважды приходится наведаться в разные храмы Святых Духов для пополнения наших капиталов. И оба раза я хожу с ним — наблюдаю за окрестностями, а попутно восхищаюсь его смелостью и находчивостью. Он даже разнообразит свои воровские уловки: для придания ситуации вида случайности и правдоподобия, Иштван легко отсыпает на жертвенные подносы по нескольку монет прямо из только что украденных кошельков. Священники его за это даже благословляют. Если он продолжит заниматься кражами еще пару недель — пожизненное отпущение грехов ему гарантировано.

Возвращаясь в последний раз из храма и проходя мимо кожевенных мастерских, мы становимся свидетелями того самого ритуала, которого ждет и страшится каждый житель моего мира. Два угрюмых Анку вытягивают из цеха какого-то тощего мужичка и ведут в сторону замка.

— Куда это они его? — спрашивает Иштван.

— Уведут в замок, там сожрут, все как обычно, — объясняю я.

— И что, он даже не попробует сопротивляться? — Иштвану это удивительно, он видит подобное впервые. — Их же в цеху было не меньше пары дюжин! Да просто навалились бы все вместе…

— Мечтатель, — я зло смеюсь, — если бы это было так просто! Я рассказывал тебе, на что способны Анку. Вся цена подобного восстания — смерть этих несчастных подмастерьев. И все. Разве в твоем мире нет такой силы, которая заставляет любого подчиняться безропотно? Король, священники, дворяне? Разве ты сможешь противиться их решениям?

— Так то — король! То — священники! Они хоть не жрут нас!

— Ты в этом уверен?

В глазах Иштвана я вижу непонимание, он чешет затылок:

— Ну да! Отработал на монастырь или там на постройке дороги — и свободен как птица!

— И вас не забирают в армию, не забивают плетьми за пустяки, не травят собаками ради развлечения? — обо всем этом я слышал от школьного учителя, который очень гордился, что с появлением кровососов ничего подобного в нашем мире не осталось.

— Ну, бывает, — соглашается Иштван. — Но ведь не жрут!

— Какая разница мертвому — сожрали его или нет?

Иштван недолго думает и упрямо рубит ладонью воздух:

— И все равно! Я не понимаю, как так можно? Как глупый баран он идет за теми, кто через четверть часа его сожрет! Разве это правильно?

— Неправильно, — соглашаюсь с разгорячившимся приятелем. — Но выбора у него нет. И мы с тобой здесь для того, чтобы больше подобного не было никогда.

— Я готов убивать этих Анку прямо сейчас! Но еще сильнее мне хочется поколотить этих баранов.

Мне удивительно — какое ему дело до каких-то чужих людей? Какая ему разница, чем закончится их жизнь? И я спрашиваю его об этом.

— Ты не понимаешь? О, Господи! Это так просто! Если бы я мог вернуться домой и обладал бы здесь неприкосновенностью — мне было бы наплевать на всех! Но я сделал глупость, не послушав тебя тогда, у маяка. И пошел за тобой не зная, куда меня выведет дорога. И теперь я такой же человек этого мира, как и ты. С такими же шансами оказаться завтра в пузе Анку, как и у тебя! Но я такого конца не хочу! Поэтому буду бороться, поэтому буду помогать высокой госпоже алфур уничтожить эту Морриг!

Я ничего не говорю вслух. Мне стыдно, что я вынужден обманывать своего приятеля и молчать о том, что отличие Хине от Морриг — только в имени и принадлежности к другому Сиду. Вместо откровенного разговора я показываю пальцем на переходящую улицу девчонку и перевожу разговор:

— Посмотри-ка, какая кругленькая пышка!

И Иштван с невысказанной благодарностью отзывается, начиная смаковать стати крастотки — ему, кажется, тоже не очень приятно говорить о своих ошибках.

К исходу второго дня мы переезжаем в уютненькую квартирку с двумя спальнями. Неподалеку от ратуши, на улице Лекарей. Денег теперь хватает — их так никто и не хватился, а ситуация с вожделеющими тела Туату громилами мне не понравилась настолько, что я не решаюсь испытывать судьбу тем же соблазном еще раз. Хорошо Тулл оказался таким сговорчивым, ведь кто другой, движимый приступом похоти, запросто мог на самом деле снести мне башку или переломать руки-ноги. Пусть крыша над головой обойдется немного дороже, но даст нам чувство безопасности — я на это согласен и легко договорюсь со своей природной жадностью.

(function(w, d, c, s, t){ w[c] = w[c] || []; w[c].push(function(){ gnezdo.create({ tizerId: 364031, containerId: 'containerId364031' }); }); })(window, document, 'gnezdoAsyncCallbacks');

Иштван не пришел в восторг, когда план с проникновением в логово Морриг с помощью его непревзойденного умения в обращении с луком и стрелами отменяется. И я его отчасти понимаю — ему очень хочется выглядеть героем в глазах Хине, но мне смешно от того, что мой приятель совершенно выпускает из виду, что это именно ее дар позволяет ему хоть чем-то выделяться из толпы предназначенных к закланию жертв.