Золотой бутон - Уорнер Элла - Страница 19

Умиротворенное выражение его лица сменилось глубокой сосредоточенностью, показывающей, что он напряженно размышляет, пытаясь постигнуть причины непонятной метаморфозы ее настроения.

– Я назвал тебя так вовсе не бездумно, Фейт, – спокойно сказал он. – Я действительно так чувствовал, мне хотелось так тебя назвать. Но если тебе не нравится…

– У меня есть имя! Я не одна из твоих пассий, Говард! Я твой личный помощник! – выкрикнула она. – И то, что я сделала невероятную глупость, улегшись в постель со своим боссом, вовсе не значит, что я должна превратиться в женщину без имени!

– Фейт Шерман – женщина без имени? – Говард, запрокинув голову, расхохотался. – Вот это действительно невероятная глупость, Фейт. К тому же ты прекрасно помнишь, что в постели мы с тобой не были. Ты сразу предупредила, что не собираешься туда со мной ложиться, и я отнесся к твоему решению со всем возможным уважением. – Прежде чем растерявшаяся от такой логики Фейт нашлась что ответить, Говард подплыл к ней, взял за руки и, с доброй улыбкой глядя в глаза, продолжил:

– Я думаю, что ты и сама понимаешь: никого из нас нельзя винить за эту спонтанную вспышку страсти.

Из чего следует, что он ничего заранее не планировал, во всяком случае, не больше чем я, пронеслось в голове Фейт. Но как же в таком случае расценивать происшедшее? Как пикантный случай? Как шутку судьбы? Или Говард все же хитрит?

– Ты в этом уверен? – с подозрением спросила она.

– В чем?

– В том, что эта была спонтанная вспышка?

– Для меня – да. Я хорошо помню, как подыгрывал тебе в спектакле, который ты устроила своему бывшему сожителю, помню его обалдевшую физиономию, помню… – Он запнулся, и на лице его появилось растерянное выражение. Дальше, честно говоря, не помню. На сознательном уровне, во всяком случае. Говард сокрушенно развел руками. – Нет, для меня это была спонтанная вспышка. Хотя, – тут он лукаво улыбнулся, – не стану утверждать, что внутренне не был к ней готов. Я давно мечтал о чем-то подобном.

Волей-неволей и Фейт пришлось вспомнить, что она первая затеяла опасную игру с огнем и по собственной инициативе выступила в роли искусительницы, так что возлагать вину за случившееся только на Говарда у нее никаких оснований нет. Некоторое время она расслабленно парила в наполнившей ванну теплой кристально прозрачной воде, страстно желая бесследно в ней раствориться, затем, поняв, что из этой затеи ничего не выйдет и фактам, хочешь не хочешь, придется взглянуть в глаза, спросила:

– Ну и что теперь?

– А теперь, по-моему, нам нужно наконец поужинать, – со своей обычной жизнерадостностью объявил Говард. – Мае кажется, нам обоим необходимо возобновить запас энергии.

Прагматик Говард. Один аппетит удовлетворен, теперь можно подумать об удовлетворении следующего. После чего могла вновь возникнуть необходимость удовлетворения аппетита первого.

Некоторое время Фейт не без удовольствия размышляла над возможностью такого варианта развития событий. Потом, опомнившись, постаралась выбросить из головы мысли о сексе с Говардом. Что случилось, то случилось, теперь же необходимо решить более практические вопросы.

– Хорошо, – согласилась она. – Вылезай и вытирайся первый, я потом.

Говард ответил взглядом, полным веселого удивления.

– Ты что же, стесняешься меня, Фейт?

– Теперь уже немного поздно. – Она нервно рассмеялась. – Просто я хочу привести себя в порядок, а для этого мне нужна вся ванная.

На самом деле она просто боялась случайных прикосновений, неизбежных, если они с Говардом будут одновременно возиться в просторном, но все же ограниченном помещении ванной. Кроме того, ей хотелось хотя бы на несколько минут уйти из-под влияния сокрушительного магнетизма Говарда.

– Что ж, убедила. – И он одним сильным движением выбрался из ванны.

Фейт посмотрела на него и не смогла не залюбоваться. Глядя на его красивое, мощное и удивительно пропорциональное тело, она тихо радовалась своему предусмотрительному решению выходить из ванной поочередно.

Физическое желание отнюдь не является исключительной прерогативой мужчин, женщиной оно может овладеть с равным успехом. И сейчас Фейт оставалось лишь лихорадочно размышлять о том, как же его, черт возьми, подавить, а также о том, действительно ли она хочет его подавлять.

Ужин, в течение которого Говард не принуждал Фейт ни к чему, кроме еды, удался на славу. Говард играл роль радушного хозяина, готового исполнить любую ее прихоть. Он заставил Фейт попробовать все, что принес, и приходил в полный восторг всякий раз, когда она говорила, что блюдо ей нравится. Своей главной целью он явно поставил дать ей возможность расслабиться и прийти в себя.

Фейт это оценила. И угощение тоже. Приятная тяжесть в желудке, казалось, привела в относительный порядок и мысли в ее голове. Помогло и то, что Говард оделся. Да и сама она облачилась наконец в джинсы и тенниску, которые собиралась надеть перед появлением Льюка. Возможно, ее наряд явился для Говарда сигналом, показывающим внутреннее состояние Фейт. Намеки он всегда понимал.

– Кофе мы будем пить на балконе? – предложил он, когда они уже убрали со стола остатки трапезы.

Взгляд Фейт метнулся в сторону кресел и столика, и она покраснела, вспомнив момент, когда впервые заметила их чудесное перемещение. Говард, должно быть, перенес их туда, когда она была в душе.

– Ты все спланировал заранее, – недовольно пробурчала она.

Говард пожал плечами.

– Я подумал, что там мы сможем с удовольствием завершить этот вечер.

Фейт посмотрела ему прямо в глаза, чего не решалась делать на протяжении всего ужина.

– Говард, скажи правду. Ты действительно пришел не для того, чтобы просто со мной переспать?

– Нет, – уверенно ответил он, и на губах его заиграла добрая хорошая улыбка. – Ты мне действительно небезразлична, Фейт. И мне не хотелось, чтобы ты здесь страдала от одиночества.

Сердце Фейт сжалось. Наверное, потому, что он произнес эти слова: «ты мне небезразлична».

– Кроме того, спать с кем-нибудь просто так – это не мой стиль, продолжал Говард. – Меня интересуют лишь те случаи, когда желание взаимно.

Взаимное желание… взаимное вожделение… взаимная похоть… Все предыдущие женщины, наверное, тоже были ему небезразличны.

В глазах Говарда снова появился опасный волчий блеск.

– А то, что происходит между нами, взаимно, Фейт. И не надо наклеивать на это какие-то другие ярлыки.

А уж ярлык со словом «любовь» и подавно – это Фейт знала наверняка.

Что же касается определения «взаимное желание», то слова никого ни к чему не обязывают, и глупо надеяться, что когда-нибудь они обретут хоть какое-то значение. Потом Фейт подумала о причинах, которые вызвали спонтанную вспышку страсти, и, покраснев, попробовала объяснить:

– Понимаешь, Говард, просто все так сложилось… Льюк повел себя…

– Нет, – решительно остановил ее он. – Будь честной перед собой, Фейт. Мы с тобой не просто корабли, курсы которых случайно пересеклись темной сумасшедшей ночью. К тому, что произошло, мы вместе шли очень долго.

Естественное и закономерное развитие событий…

– Но, Говард, мы же не можем так продолжать! – вскричала она, встревоженная тем, что он вроде пытается это сумасшествие оправдать. – Мы ведь работаем вместе! Пожалуйста, не делай ничего такого, что помешало бы нам с тобой работать и дальше.

Говард нахмурился, словно раньше это обстоятельство во внимание не принимал.

– Я сварю кофе, – поспешно сказала Фейт и ушла в кухню.

Она не была уверена в том, что, если Говард к ней прикоснется, сможет удержаться от ответного прикосновения. Фейт заранее ощущала, как отключится ее мозг, а тело, расплавившись от удовольствия, снова сольется с телом Говарда.

К ее облегчению, Говард не последовал за ней, а вышел на балкон. Ритуал приготовления кофе немного успокоил ее, упорядочил мысли, и она отчетливо поняла, что в создавшейся ситуации существует только одно разумное решение: то, что случилось сегодня, не должно иметь продолжения. Не должно! Слова Говарда о закономерном развитии событий приводили Фейт в панику. Секс с Говардом, конечно, великолепен, однако ощущения имеют свойство со временем притупляться, а взаимное желание – угасать. Доказательством того, как скоро оно угасает, была быстрота, с какой следовали одно за другим прошлые увлечения Говарда.