Его выбор - Уорнер Элла - Страница 2

– Когда я уезжал, ты была похожа на тень, – сказал Джеф с легким недоумением в голосе. Тон с налетом этакой игривости явно диссонировал с серьезностью испытующего взгляда. – А теперь возвращаюсь и нахожу ослепительную красавицу. Похоже, мое отсутствие пошло тебе на пользу. Итак, отчитайся, пожалуйста: в чем причина подобной метаморфозы?

Катрин пожала плечами.

– Причин много. – Одна из них– ты, подумала она и постаралась улыбнуться. – Ты же сам говорил, что я должна встряхнуться, вернуться к жизни.

– Да, но результат просто ошеломительный.

– И все-таки ты недоволен.

– У меня не было времени разобраться в своих чувствах.

Джеф смотрел на нее так, как раньше не смотрел никогда, – с откровенным, неприкрытым желанием. Было от чего оторопеть – глаза раздевали, обжигали. Под таким взглядом чувствуешь себя обнаженной. Он всегда относился к ней с дружеским участием и никогда не допускал ничего подобного. Глаза мужчины горели страстью, которую тот хоть и пытался, не сумел скрыть.

Сердце у Катрин сжалось, перехватило дыхание, а в голове запрыгали беспорядочные мысли: значит, для него вдова покойного друга перестала быть прежней малопривлекательной домохозяйкой; мужчина увидел ее другими глазами и дает понять это, без колебаний перечеркнув все их прошлое. Годы, когда он держался на расстоянии от нее, вмиг куда-то исчезли.

Джеф хочет ее, в этом нет никаких сомнений. Известный женолюб вновь вышел на тропу привычной охоты. Ничего другого не остается, как осадить его. Ну прямо-таки излучает чувственность! Не сразу найдешь, что и сказать в таком случае. Нервы ее трепетали, как провода под током.

Наконец Джеф отпустил ее, но облегчение оказалось недолгим: он тут же бережно взял ее под руку, чтобы проводить в зал ресторана. Не сводя с нее глаз, спросил:

– Ты голодна?

Интересно, о каком голоде говорит мистер Томпсон, подумала Катрин.

– Да, – ответила она небрежно, всеми силами стараясь противостоять его тревожащей близости.

Ну и что тут такого? Мужчина ведет под руку свою давнюю знакомую – обычный жест вежливости. Глупо было бы вырывать руку и отстраняться. Да в том и нет нужды. Уж ее-то этот вечный сердцеед никогда не соблазнит, не сможет втянуть в любовную авантюру. Для Катрин это равносильно тому, чтобы снова связаться с Гордоном, что по многим причинам исключено. И помыслить невозможно! Ни за что и никогда! Так что пусть лучше мистер Томпсон выкинет из головы свои похотливые мысли, не то их совместный обед закончится, не начавшись.

Джеф сделал знак женщине-метрдотелю; та широко улыбнулась и с готовностью поспешила к ним, чтобы проводить до столика.

Женщины всегда так реагируют – улыбаются на призыв этого мужчины. И неудивительно: мало кому удается устоять пред обаянием высокого темноволосого красавца, наделенного к тому же живым умом, уверенностью в себе и твердой мужской силой.

Дамы, сидящие за столиками, провожали его заинтересованными взглядами. Впрочем, Джеф Томпсон привлекал внимание не только женщин, но и мужчин. Сразу ясно, что это – неординарная личность. Увидев раз, его трудно забыть – качество, всегда помогавшее его обладателю и в жизни и в работе, в чем Катрин убеждалась не раз.

Но она и представить себе не могла, что достаточно ему взять ее под руку – и она сама окажется в центре всеобщего внимания. Взгляды, обращенные на ее спутника, тут же перескакивали и на нее; женщины смотрели завистливо и оценивающе, прикидывая, подходит ли спутница этому обольстительному мужчине. Под любопытствующими взглядами стало совсем неуютно.

Нет, нет, пусть хорош, пусть наделен сногсшибательным обаянием, но не удастся ему ее покорить. Пускай по нему сохнут другие, не ей пополнять собой список многочисленных побед и мимолетных увлечений. А сколько их было! Ей-Богу, даже скучно. И то, что, увидев жену покойного друга в новом обличье, он сразу воспылал страстью, лишний раз подчеркивает его оскорбительно-легкомысленное отношение к женщинам. Что называется, «всегда готов».

Джеф никогда уже не женится, в чем-чем, а в этом можно быть абсолютно уверенной. Однажды, задолго до их знакомства, такое произошло. Ему тогда было лет двадцать пять. Как ни странно, жена сама ушла от него, и в этом событии Катрин тоже усматривала особый смысл.

Слава тебе Господи, наконец добрались до столика. Можно сесть. Теперь постараемся избавиться от напряжения и сосредоточимся на самых простых действиях: повесим сумочку на спинку стула, улыбнемся предупредительному официанту, закажем коктейль с шампанским. Удалось! Ваша власть надо мной, мистер Томпсон, имеет границы. Надо только не забывать о главной цели свидания: сегодня мы освобождаемся от опеки, начинаем самостоятельно думать, жить, работать. И ни один совет, ни одно возражение, дорогой мистер, не будут приниматься во внимание. Главное – нельзя вам показывать слабые места в досконально продуманном плане освобождения – чары ваши, конечно же, действуют, о чем вам знать не положено. Несвязные эти мысли дали возможность вернуть хотя бы часть прежнего воодушевления и приблизиться к исполнению желаний и связанных с ними надежд.

Почувствовав на себе взгляд Джефа, Катрин подняла голову, стараясь вести себя естественно и непринужденно. Вежливость требует поинтересоваться его делами.

– Как прошла поездка?

– Успешно, – прозвучал короткий, без эмоций ответ.

Обычное дело. Всегда все успешно. Мистер Томпсон неизменно полон энергии и вдохновения. Женщина улыбнулась.

– Значит, теперь часто будешь летать на Восток?

Ответ прозвучал лаконично:

– Нет.

Он полуприкрыл глаза, опустив густые черные ресницы. Эти глубоко посаженные глаза поначалу можно принять за темные, и всякий раз их яркий серебристо-серый цвет оказывался для собеседника неожиданностью. Удивляло новое выражение лица, отражающее твердую решимость. Для нее неожиданности не было – привыкла. Вернее сказать, подобное выражение было свойственно ему при разговоре с другими. Но никогда в беседе с ней. Что-то задумал. Ну и шут с ним! Лишь бы его новости не мешали ее собственному обновлению. Надо выразить вежливое любопытство. Не совсем же они чужие друг другу, в конце-то концов.

– Что-то случилось, Джеф?

– Я продаю компанию, Катрин. Она перейдет к консорциуму, который хочет распространить сферу влияния за пределы своих границ. Если, конечно, все получится.

Господи, от этого человека просто голова кругом! С бухты-барахты в новую авантюру! Неожиданно кольнуло беспокойство за него.

– У тебя неприятности с деньгами, Джеф? Ты же выплатил мне долю Гордона…

– Нет, – коротко ответил он. – Я уже говорил тебе, хотя это и звучит жестоко, но смерть Гордона… – Он вдруг запнулся.

– Смерть мужа разрешила твои финансовые проблемы, – закончила Катрин за него. И не только финансовые, подумала про себя. Впрочем, и «предоплата» с ее стороны тоже была достаточно щедрой.

– Совершенно не собирался вновь поднимать эту тему, – холодно возразил Томпсон.

– Ты не должен продавать компанию из-за меня, – запротестовала женщина. – Если есть нужда, мне ничего не стоит вернуть тебе деньги. Я к ним даже не притронулась.

– Деньги тут ни при чем. Просто я хочу выйти из дела, только и всего.

– Но почему? Ты же превосходный работник, и… – Новая мысль, пришедшая только что, заставила ее замолчать. А вдруг все произошло из-за того, что Гордона больше нет? Томпсон – прирожденный бизнесмен, прекрасный специалист по продаже новейшей бытовой техники, умеет уладить любое дело с клиентом. Но генератором идей всегда являлся Гордон; своим процветанием компания в первую очередь обязана его хватке и таланту.

– Мне трудно одному. – Голос Джефа звучал ровно и безжизненно. – Остались умелые работники, огромный накопленный опыт, наш бизнес по-прежнему очень перспективен. Но мне недостает Гордона, его острого ума, умения быстро принимать решения. Все напоминает мне о нем, ведь это было наше общее детище.

– Да. Да, я понимаю тебя.