Ценарт - Цветков Алексей Вячеславович - Страница 1

Алексей Цветков-младший. Ценарт

В тот день Товаровед, уехавший в Египет, много оставил Продавцу работы, а именно, наляпать от руки сотни две ценников на только что поступившие книги. И Продавец ловко печатал, снимая названия пальцем с ленты. Доставал из коробок альбомы эротических фото и гениев авангарда, и старых добрых мастеров, и японские комиксы. Иногда он машинально ошибался и клеил не свой ценник на книгу, так что, например, значилось на пухлом альбоме «Париж, Париж…» вовсе не это, а «История татуировки». Выходило порой смешно, история татуировки начиналась с Эйфелевой башни, но продавец, поймав сам себя, досадливо морщился, сводил к переносице брови и переклеивал. И тут его накрыла волна озарения. Шквал гениальности ударил ему в лицо. Продавец замер с ценником на большом пальце, не донеся его до обложки модного журнала. В журнале этом самом, на первой странице — он успел заглянуть — полушутя утверждалось, что в новом сезоне обмен уступит дару, проще говоря, очень много всего станет бесплатно безо всяких условий, и причина этого волшебства проста — перепроизводство товаров и снижение спроса.

Не то чтобы раньше наш Продавец о таком не думал и подобного не читал. Читал и думал, конечно, и даже задавал остроумные вопросы из зала на встречах с интеллектуалами. Из тех вопросов, на какие все начинают кивать и улыбаться, ещё не дослушав. Но тут вдруг всё сложилось, совпало в гениальном и одновременно элементарном решении.

На следующий же день взволнованный Продавец с улыбкой ещё не ведомого другим знания сидел в приемной Редактора того самого модного журнала. Ему пришлось обзвонить с дюжину своих знакомых, чтобы попасть сюда.

Редактор очень дружески, почти нежно, улыбнулся ему и напомнил, что через пять минут он вынужден ехать на срочную встречу. Продавец кивнул в том смысле, что не задержит.

— Мне очень понравилась ваша передовица. Если честно, не ожидал. И когда я прочел, руки сами потянулись к картону и клавиатуре, и вышло вот что.

Продавец вытащил из непрозрачного пакета картонку с большими буквами FREE. Были они выклеены из самых настоящих ценников и в каждом настоящий штрих-код и слово FREE вместо наименования товара, но ровным счетом ничего вместо цены. Продавец заверил Редактора, что ценники подлинные, их бибикает магазинная касса. Редактор добродушно и благосклонно слушал. Он ждал, когда уйдёт этот «шиз». А когда «шиз» ушел, Редактор повертел картонку в руках. «От имени и по поручению трудового коллектива» было выведено маркером на её обратной стороне. Тогда ещё Продавец не вполне осознал свою уникальность и не осмеливался писать «я» вместо «мы». Мудро усмехнувшись, Редактор водрузил картонку с FREE на стену, между дипломами и обложками наилучших номеров под стеклом. «На пару дней смешить знакомых» — подумал он про себя. Но так её никогда и не снял.

Через неделю в центре столицы прямо на бульваре, где у модного журнала был праздник, происходило «раздаривание» или «индейский обряд потлачения» — смешная акция, где каждый мог отдать любую вещь тому, кто ему понравился. Продавец играл здесь центральную роль — ставил на отдаваемые вещи ценники «FREE», всем было так веселее дарить и получать в дар. Цена: 0000…. Сколько нулей умещается на ценник? Впрочем, если очень просили, он мог выбить и какую-нибудь абсурдную цену, в один рубль или, наоборот, в миллион рублей. А вместо наименования товара, рядом со штрих-кодом, задать любые слова: «пиздатая штука», «штучня», «долгожданная вещь», «на память от Серого» или «Не для продажи». Для этого нужен ноутбук с бухгалтерской программой и маленькая трескливая машинка, из которой и лезут нужные бумажки.

Вскоре журнал заказал фотосессию. Девушка-фотограф ходила за Продавцом, они вместе показывали пальцами на всё подряд и, смеясь, искали/сверялись, есть ли такое в их длинной, скрученной ленте ценников. И клеили, если было. Вот «Лавка» — оставался ценник на спинке лавки. «Палка» — лепился ценник на палку, торчащую из урны. «Кирпич» — у всех одинаковых вроде бы кирпичей цена в стене дома была разная — от 3 до 3 тысяч рублей. Длинная бумажная змея ценников игриво перебиралась в их пальцах. Несмотря на осеннюю мокрую погоду, Продавцу было с Фотодевушкой весело. Ходила за ним, мигала вспышкой, звонко смеялась вместе с ним, кивала и в конце прогулки уже клеила ценники сама…. Через неделю всё это было в глянцевом журнале и по всему интернету. Потом они уже специально ходили так, он снова клеил, она снимала, а их снимал на видео знакомый, чтобы выложить на «ютьюбе». И как-то само собой оказались за городом, и он целовал её удивленные губы, а знакомый продолжал снимать. И у него нашелся ценник с самым большим возможным числом, он наклеил ей чуть выше переносицы, где у буддистов третий глаз. Потом на «ютьюбе» знакомый положил всю эту лирику на идеальную музыку. Девушка говорила, что особенно хорошо ценники со штрих-кодами смотрятся на березовой коре. После первого их взрослого поцелуя он чуть отодвинул её от себя и посмотрел ей за плечо, вдаль. Голый лес стоял вдали нарисованным штрих-кодом и смотрел на влюбленных. Сквозь него виден был воздух.

С Фотодевушкой они стали часто встречаться. Ведь он был больше не Продавец, а основатель нового направления, входящий в моду «Ценартист» с явственной славой впереди.

На первой его выставке Фотодевушка помогала набирать на стене из ценников пещерные изображения: половина зебры — жираф — охотник со стрелою и луком — отпечаток ноги неизвестного. Если подойти и рассматривать эти фигуры в упор, узнаешь цены в рублях, станет ясно, насколько в глазах художника важно именно это копыто, наконечник, палец или просто полоса. Причем важность этих подробностей выражена на языке экономики, в предельно конкретном денежном измерении: каких-нибудь 120 рублей или 1090 всё-таки.

— Но не только важность в конкретных денежных единицах, — откровенничал автор в интервью, — изображение, набранное ценниками, это картина из подписей, как у концептуалистов. Мы зря не задумывались раньше, что такое ценник? Насколько это философский, идеальный для искусства предмет! Ценник есть знак того, что эфемерный призрак товара уже вошёл внутрь вещи и невидимо обитает в нём. Перед нами знак незримого перехода от физического тела к рыночной единице, а не просто бумажка. Ценники — это пятна, важнейшие пятна торговли, пунктирные хромосомы капитализма. «Мыслить» это значит «оценивать» вещи — захлебывался художник своей истиной перед журналистами, сверкая испариной восторга на челе.

Своеобразный марксизм был моден в кругах арт-критиков. Он это быстро выучил.

Ценарт продолжал совершенствоваться, и теперь поклонники и противники чаще его называли уже «прайсарт» на заграничный манер. По выходным в «Прайс-арт-студии» собирались дети. Перед ними на стене висел увеличенный образец ценника, и они старательно его перерисовывали, кто мелками, кто красками, маркерами, карандашами, копируя штрих-код, подолгу вглядываясь в образец. И каждый ребенок писал на ценнике своё слово «зайка» или «лодка» или «человек-паук» и ставил свою цену внизу. А потом нёс родителям хвастаться. Обычно это были названия вещей, которые ребенок хотел получить, или, наоборот, от которых хотел избавиться, сбыть. Студия располагалась в огромной галерее, бывшем гараже. Родители оставляли тут детей на пару часов, чтобы спокойно посмотреть «взрослые» работы Ценартиста.

И детям и родителям он с удовольствием рассказывал о том, как всё это началось. Первое, что он сделал в тот памятный день в книжном магазине, была буква Е на чистом, вынутом из принтера листе. Состояла она из случайно попавшихся ценников, «карандашей». «Будто нарисовано карандашом» — шутил автор, показывая бесценный раритет. Продавец поставил тогда Е на полку, закрыв ею фотоальбом с портретами американских знаменитостей, отошел на три шага, взглянул на получившийся лист и увидел, что это гениально. Так он нашёл себя и в жизни и в искусстве.