Эхо - Уолтерс Майнет - Страница 20

— Я не против, мистер Задница. Хотя на вашем месте я не стал бы ждать так долго.

У юноши было худое изможденное лицо и бритая голова.

— Вообще-то мое имя Терри, — признался он. — А что тебе здесь нужно, недоносок?

«А ведь он совсем молод», — подумал Дикон, заодно отмечая про себя, что такая жизнь уже наложила свой отпечаток на внешность собеседника. В нем чувствовалась и агрессия в выпяченной вперед нижней челюсти, и неприкрытый цинизм в прищуренных глазах. Неожиданно Майкла обожгла мысль, что его приняли за небогатого гомосексуалиста, забредшего в эту глушь в поисках случайного партнера.

— Мне нужна информация, — нейтральным голосом заявил журналист. — О некоем Билли Блейке. Он ночевал здесь, если, конечно, не находился в тюрьме.

— А кто тебе сказал, что мы его знали?

— Та женщина, что оплатила его похороны. Она говорила, что приходила сюда и получила от вас кое-какие ответы на интересующие ее вопросы.

— А-м-м-манда, — встрял в разговор другой бездомный. — Помню. Не так давно я встретил ее на углу, и она подала мне пять фунтов.

Терри нетерпеливым жестом отмахнулся от него:

— Зачем репортеру понадобился человек, который уже полгода как мертв?

— Сам еще толком не знаю, — честно признался Майкл. — Может быть, хочу доказать, что жизнь Билли все же представляла какую-то ценность. — Он положил ладони на горлышко бутылки. — Тот из вас, кто сообщит мне полезную информацию, получит вот это.

Более старшие нищие уставились на бутылку, но Терри продолжал смотреть в глаза Майклу:

— А что значит «полезную»? — не без иронии произнес он. — Я, например, прекрасно знаю, что он плевать хотел на все на свете. Это будет считаться «полезной информацией»?

— Я бы и сам мог догадаться об этом, Терри, учитывая обстоятельства, при которых он умер. Для меня полезным окажется то, чего я пока о нем не знаю. Или поможет найти человека, который поделится своей информацией о Билли. Для начала хотелось бы узнать его настоящее имя. Кем он был до того, как назвался в полиции Билли Блейком?

Но все присутствующие лишь отрицательно помотали головами.

— Он рисовал картины на асфальте, — пробурчал один старик. — У него даже было свое место возле пристани.

— Это мне известно от Аманды, как и то, что Билли всегда рисовал одну и ту же картину — Рождество Христово. Кто-нибудь может мне сказать, почему?

Ответом послужило все то же общее проявление отрицания. «Как же они напоминают мне персонажей из „Звездных войн“, — подумал Майкл. — Этакие иссохшие морщинистые существа, но с горящими глазами, свидетельствующими о ловкости и хитрости».

— Просто всеми узнаваемое изображение Святого Семейства, — пожал плечами Терри. — Он был вовсе не глуп и хотел побольше заработать. Под картиной Билли писал: «Благословенны будут бедные» и сам ложился рядом. При этом он всегда выглядел совершенно больным и таким несчастным, что прохожие начинали испытывать чувство вины, когда шли мимо и читали эти слова под картиной. Вообще-то Билли вытягивал из них немало. Но вот когда напивался, то становился агрессивным и начинал приставать к туристам с проповедями. Это их здорово отпугивало, и волей-неволей Билли приходилось протрезвляться, чтобы зарабатывать по новой.

Лица бездомных начали расплываться в улыбках при воспоминаниях о проделках Блейка.

— Трезвый Билли был замечательным человеком и художником, но пьяный становился совершенно невыносимым, — заметил один старик. Он усмехнулся каким-то своим мыслям, и пергаментная кожа его лица складками собралась внутри свалявшегося вязаного шлема. — У трезвого Билли картины напоминали рай, а как напьется — сущий ад.

— Получается, что он рисовал две разные картины?

— Он рисовал их сотнями, если только ему удавалось достать бумагу. — Кивком головы старик указал в сторону офисов. — По вечерам Билли выбирал из их мусорных баков конверты и использованную бумагу, а потом всю ночь рисовал. Утром же он терял к ним всякий интерес.

— И куда же он их девал?

— Мы использовали их для растопки.

— А Билли не возражал?

— Нет, — подключился к разговору еще один старый нищий. — Ему нужно было греться, как и всем нам. Скажу больше: его это даже веселило. — Он постучал себя по лбу скрюченным пальцем. — Билли был сумасшедшим, вроде Болванщика. Всегда распинался насчет адского пламени, приносящего очищение. Один раз даже сунул руку прямо в кучу пылающей бумаги, и держал ее там до тех пор, пока мы его не оттащили.

— Зачем же он это сделал?

Присутствующие безразлично пожали плечами. Казалось, все думали об одном: «Какая может быть логика в поступках безумца?»

— Он частенько это проделывал, — вспомнил Терри. — Иногда засовывал в огонь обе руки, но чаще одну правую. Меня это всегда раздражало. Бывали дни, когда Билли вообще не мог шевелить пальцами из-за ожогов, но все равно продолжал малевать свои проклятые картины. Зажимал пастель между двух пальцев, а чтобы рисовать ему приходилось двигать всей рукой. Говорил, что ему необходимо чувствовать муки творчества.

— Наш юный Терри считал его шизофреником, — неожиданно объявил старик в вязаном шлеме. — Говорил ему, что надо принимать лекарства, но Билли не заботился о своем здоровье. Он убеждал всех, что никакими душевными болезнями не страдает и поэтому ни за что не станет обращаться к врачам. Смерть для него была единственным избавлением от мук.

— Скажите, а он никогда не пытался покончить жизнь самоубийством? — поинтересовался Майкл.

Терри снова хихикнул и жестом обвел пустырь:

— И ты можешь назвать все это жизнью?

Дикон понял, что хотел сказать юноша, и сочувственно кивнул:

— Нет, я имел в виду не совсем это. Он никогда не предпринимал ничего такого специфического, чтобы побыстрее умереть?

— Нет, — почти равнодушно произнес Терри. — Он только говорил, что еще недостаточно страдал и хочет умереть медленно. — Парень поплотнее закутался в пальто, когда порыв ветра с реки взметнул от жаровни сноп искр. — Послушай, приятель, этот бедолага страдал прогрессирующей шизофренией. Совсем как наш Уолт. — Терри чуть толкнул плечом своего соседа. Тот сидел скорчившись, положив подбородок на колени: в той же позе, в какой миссис Пауэлл обнаружила Билли. — Правда, Уолт принимает лекарства, но частенько забывает об этом. Конечно, ему следовало бы подлечиться в больнице, но таких богаделен уже не существует. Некоторое время он жил на попечении своей матери, пока врачи не сочли, что ему не повредит свежий воздух. К тому времени Уолт так запугал старуху своими выходками, что она поняла все буквально и вышвырнула его за дверь. — Терри повернулся к воротам склада и добавил: — Внутри таких еще человек двадцать, и ухаживаем за ними мы. Представляешь, каково?