Жена бродяги - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 15

Робин вышел на улицу. Там царило полное молчание. Но вскоре вдалеке появился мерцающий свет. Стал доноситься шум машины. Внезапно свет потух и машина остановилась. Робин решил, что это был не полицейский автомобиль. И действительно, сейчас же вдалеке раздался более мощный гул. Теперь ехала полиция. Робин вошел в дом. Мисс Эллен встретила его:

— Ваша жена сказала мне, что вы уходите. Я приготовила это для вас…

Она подала ему пакет с едой. Робин поблагодарил и взял его.

— Мы должны выйти через окно, — сказал он. — Пожалуйста, закройте за нами ставни, мисс Эллен. Спасибо вам за все.

Они пошли по направлению к железной дороге. Вдали слышалось пыхтение паровоза.

— Не знаю, какой поезд идет, но лучший исход для нас — попасть в незапертый вагон. Иначе придется скрываться в полях, — быстро проговорил Робин.

Поезд приближался. Они вышли на полотно. Яркие фонари паровоза осветили место, на котором они стояли, и деревья вдоль насыпи.

— Подождите, пока я не вскочу и не пытайтесь проделать это сами! — давал он последние наставления.

Локомотив уже миновал их, обдав паром. Вагон за вагоном проходили мимо…

— За мной! — услышала Октобер короткое восклицание Робина.

Его фигура метнулась вперед, он схватился за железные поручни, затем резко отклонился назад. Секунду Октобер чувствовала себя висящей в воздухе на сильной руке Робина. В следующее мгновение оба упали на пол вагона. Робин задыхался, но торжествовал.

Выглянув из вагона, он увидел дом, приютивший их Огоньки виднелись в саду и вокруг. Ему показалось, что какой-то человек бежит за поездом, но он не был в этом твердо уверен.

— Куда мы едем? — Октобер задала стереотипный вопрос и засмеялась.

— Не знаю, надеюсь в Огденбург.

Поезд замедлил ход и остановился около маленькой станции. Это не был Огденбург.

Робин опять выглянул. В свете фонарей паровоза хорошо была видна фигура человека с красным фонарем, подходившего к поезду. Опытный глаз Робина определил: «Полицейский офицер, приехавший на мотоцикле». На последнее обстоятельство указывали защитные гетры.

Робин прошел к передней двери и выскочил на полотно. Октобер последовала за ним. Станция была в хвосте поезда, а впереди виднелась ровная светлая полоса дороги, пересекавшая путь. Это должно было быть шоссе, и мотоцикл находился определенно на нем. По ровику, тянувшемуся вдоль насыпи, Робин скользнул к локомотиву. Наибольшую опасность теперь представляли огни паровоза. Они освещали обе дороги, но параллельный ровик углублялся дальше и позволял им ползти вперед. Неожиданно Робин провалился в грязную яму. Брюки его вымокли до колен.

— Прощай, моя красота! — вздохнул он.

Переезд был всего в двенадцати ярдах, но мотоцикла не было видно.

— Нельзя всюду ожидать удачи, — философски пробормотал Робин и тотчас же заметил на рельсах отблеск фонаря спасительной машины.

Она стояла совсем близко у полотна дороги. Он смело выскочил на насыпь. В ту же секунду раздался выстрел. Робин рванул за руку Октобер и бросился вперед. Раздался второй выстрел. Робин споткнулся. Девушка в ужасе вскрикнула.

— Ничего, — на ходу бросил он, — пуля только скользнула по волосам!

Он уже заводил мотоцикл.

— Дайте мне револьвер, — сказала Октобер.

Какой-то человек открыто бежал к ним. Но глаза ее искали другого, стрелявшего изо рва и нашли его. Она выстрелила.

— Сюда!.. — раздался голос Робина.

Октобер послушалась и вскочила на заднее сиденье. Машина понеслась.

— Они стреляют, — крикнула она своему спутнику.

— Ничего, мы теперь скверная мишень.

Станция давно осталась позади.

— Рыжебородый… — ветер обрывал его слова. — Вскочил… поезд… когда мы…

Наконец он убавил ход машины и затем совсем остановился. Девушка была рада сойти с неудобного сиденья. Робин потушил фонарь.

— Полиция предупреждена по телефону и будет следить за проезжающими.

С этими словами он столкнул машину с дороги.

— Вы сейчас спросите, куда мы идем? — предположил он, отряхивая с брюк грязь.

— Нет, но где мы находимся?

— Это и я хотел бы знать, — подняв голову, он глубоко вдохнул воздух. — Море!

Октобер повела носом и сморщила его:

— Не чувствую ничего похожего на Атлантический океан.

— Река, — серьезно сказал Робин. — Меня интересует, около какого места мы находимся. Надо найти убежище.

Стало светать. Было холодно. Октобер устала до такой степени, что готова была упасть и заснуть тут же, на дороге.

Наконец они подошли к реке. У причала чернела длинная баржа. Уже достаточно рассвело. Они увидели человека, спавшего на берегу под пестрым одеялом. Это был негр. В потухшей золе костра виднелся котелок с пищей. Робин перешел по мосткам на баржу. Это была, несомненно, угольная баржа. На корме виднелся открытый люк, под которым находилась каюта для экипажа. Полукруглые нары были свободны. Запора не существовало.

Вернувшись на берег, он застал Октобер спящей. Робин перенес ее на баржу, спустил в каюту и положил на нары. Это стоило ему последних сил. Еле дотащившись до крышки люка, он захлопнул ее и, почти упав на пол у входа, заснул тяжелым сном. Сквозь сон он слышал топот ног по палубе, шум работ, проклятия, но усталость брала свое и он снова засыпал.

Когда он, наконец, проснулся, Октобер сидела на нарах и ела бисквит.

— Вам письмо, — сказала она, протягивая конверт.

— Пришла почта? — удивился Робин.

Темнота, царившая в каюте, не позволила ему прочесть письмо, и он опустил его в карман.

— Письмо было завернуто вместе с едой, — пояснила Октобер.

— Боже, какой вы смешной!

Она рассмеялась.

— Если вас радует угольная пыль на моей физиономии, то и ваше лицо не лучше.

Робин с удовлетворением услышал восклицание ужаса.

Он осторожно приподнял крышку люка. Берег двигался. Они плыли. Баржу тащил буксир. На корме дремал негр. Удовлетворенный осмотром, он нырнул вниз. Октобер за это время обнаружила помпу для откачивания воды и успела умыться.

— Куда мы плывем? — с тревогой спросила она.

Робин только показал направление рукой. Вперед или назад — он и сам не знал.

— Мы должны выждать до ночи.

Подойдя к помпе, он тоже смыл густую грязь с лица.

Вскоре Октобер снова заснула. Вначале Робин каждый час выглядывал из люка, но потом ему это надоело и он тоже задремал. Ему снился дом Свида и повесившийся там человек. Почувствовав прикосновение руки, он очнулся.

— Мы стоим, — послышался шепот Октобер.

Чей-то голос спрашивал негра, не видал ли он мужчину и женщину прошлой ночью. Затем раздались тяжелые шаги по палубе.

— Что там внизу? — спросил тот же голос.

Робин схватил вещи и втолкнул Октобер в камеру нагнетательной помпы. Узенькая дверца открывалась в сторону их нового убежища. Он уперся спиной в дверь, а ногами в борт баржи. Было слышно, как открылся люк и кто-то спустился в каюту. Голос негра проговорил:

— Никого, сэр. Я не был здесь целый день, сэр…

— Где вы спите? — спросил голос сверху.

— Я, сэр? На носу баржи, сэр. Но там никого нет…

— А ну, иди-ка сюда, к нам!

Негр вылез наверх, и люк захлопнулся.

Робин вернулся в каюту. Через некоторое время он услышал сердитые голоса, но ничего не смог разобрать. Вероятно баржа причалила к мосту, так как наверху слышался шум повозок, машин, топот лошадей.

Голоса опять приблизились.

— Послушайте, Байрн…

Робин решился приподнять крышку. Байрн был там.

— Послушайте, Байрн, — продолжал чей-то голос, — ваши аргументы неубедительны. Вы должны уйти из города. Мне не нужна больше ваша помощь. Я сам найду его…

Робин не слышал ответа рыжебородого.

— Спасибо за великолепную информацию, Байрн. Вы уверяете, что выследили его до баржи. Какой замечательный нюх у вас! Вы же убедились в том, что его никогда не было здесь?

— Не могу ли я остаться еще на одну ночь? На рассвете я покину город, — просил рыжебородый. — Послушайте, хозяин, этот тип ранил моего компаньона в ногу. Я могу поклясться, что он здесь и его цыпленок тоже! Я чувствую его! Готов поставить миллион долларов, что поймаю его…