Синяя рука - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 16

— Рассказанное вами только подтверждает, что страшные тайны, которые мы, адвокаты, храним в наших сейфах, известны всему миру. Так послушайте, Джим, Эстремеда — тот самый испанский дипломат, который бывал в доме Дентона, когда Джейн была ещё молодой, красивой девушкой. Он — отец Дигби Гроута, мать которого была страстно влюблена в испанского гранда. Я всегда подозревал, что её имя связано с каким-нибудь скандалом. А теперь мне яснее ясного, почему её отец больше никогда с ней не разговаривал и обошёл её в своём завещании. С другой стороны, я уверен, что её брат Джонатан ничего не знал о проступке сестры, иначе тоже не оставил бы ей ни гроша. В отношении морали он был столь же неумолим, как и старик. Но его отец, очевидно, ничего ему не сказал. Странное дело, очень странное. — Он покачал головой. — И что вы собираетесь делать дальше?

— Для начала поеду в Сомерсет и поговорю с миссис Уезер. Быть может, от неё я узнаю что-нибудь новое.

Глава 25

Прогулка в Сомерсет

Будильник зазвенел ровно в шесть. Джиму страшно не хотелось вставать, так крепок был сон. Но, вспомнив о планах, он буквально выскочил из постели, а через час уже ехал в поезде, а ещё через два с минутами вышел на перроне в Сомерсете. У него было такое чувство, точно он попал в совершенно иной мир. Здесь небо казалось более синим, а деревья зеленее. В вышине звонко пели жаворонки, а в траве трещали кузнечики. И вода в ручье казалась особенно чистой и прохладной до такой степени, что в неё хотелось опустить руки.

Позавтракав в гостинице, Джим разузнал, как добраться до фермы Уезеров. Оказалось, что это не так далеко. Джим застал миссис Уезер за работой — она сбивала масло.

— Не хочу я говорить о Джейн Гроут. Её сын нанёс мне страшную обиду, которую я ему никогда не прощу. Я оставила свою работу, наняла женщину, чтобы она временно вела хозяйство. И поездка в Лондон тоже чего-нибудь да стоила. А тебя в шею вон.

— Мне кажется, всё можно легко исправить, — попытался успокоить женщину Джим. — Уверен, что мистер Гроут вам возместит все убытки.

— А вы что, из его друзей?

— О нет, я не принадлежу к его друзьям. Скорее наоборот — я его так же люблю, как и вы.

— Я предпочла бы встречу с дьяволом, чем с такой желторотой обезьяной.

Женщина вытерла руки о передник и провела Джима в светлую небольшую гостиную.

— Давайте присядем и поговорим. Прежде всего, чего вы, в сущности, добиваетесь?

— Я хотел бы узнать кое-что о молодых годах Джейн Гроут. С кем она была дружна, кто её родители? Что вы знаете о Дигби?

— Откровенно говоря, я не много знаю. Её отец владел Кеннет-Холлом. Видите отсюда ряд зданий? — Она показала рукой на мрачные строения на холме. — Джейн к нам часто приходила. Мой отец владел тогда солидным имением, но проиграл много денег на проклятых бегах. Мы с Джейн были дружны, хотя дружбой в полном понимании этого слова наши отношения и не назовёшь. Она была девушкой из богатого дома, а я простой крестьянкой. Но отношения поддерживали приятельские. У меня хранилось много её писем, но сегодня утром я их все сожгла.

— Сожгли? — Чуть не крикнул разволнованный Стейл. — Я думал найти в них интересные сведения.

— Какие там сведения! Там ничего, кроме сумасшедшей болтовни об испанце, в которого она была влюблена, как кошка, не было.

— Вы имеете в виду маркиза де Эстремеду?

— Может, он, а может, кто другой. Я не хочу на старости лет сплетничать. Хватит тех глупостей, которых натворили в молодости. И для вас наступит такое же время, мистер… Простите, я забыла ваше имя.

— Джим Стейл.

— Я сейчас вспомнила, мистер Стейл, что у них в доме была очень славная девушка. Как Джейн может позволить, чтобы такая красавица находилась рядом с негодяем Дигби? Что касается писем. Я не все успела сжечь. Сохранила несколько, которые доказывают, что люди с годами мало меняют характер. Я имею в виду этого злодея Дигби. Быть может, когда-нибудь за эти сведения репортёры отблагодарят меня.

Джим весело засмеялся. Приятно было общаться с хорошим человеком. Через несколько минут в его руках было несколько писем. Но он не торопился их читать — разговор только начинался и его не следовало прерывать.

— А вы ничего не знаете о прежней жизни Дигби?

— Я его помнила только мальчиком. Злое, ядовитое существо. Его любимое занятие — отрывать у мух ножки. И ещё одно зрелище особенно развлекало молокососа. Каждую пятницу он приходил на ферму Джонсонов и с горящими глазами наблюдал, как режут свиней. Такой уж у него был характер.

— И на него никто не мог положительно повлиять?

— Куда там. К нему не подходи. Да вот, дайте мне верхнее письмо, я вам зачитаю только два предложения: «Сегодня я должна была прибить Дигби за то, что он привязал к котёнку фитиль и поджёг его. Бедное животное получило такие ожоги, что его пришлось прикончить».

— Вот такой Дигби-ребёнок. Во всех своих письмах ко мне мать жалуется на его жестокие игры.

Затем разговор не раз менялся, но Джим умело поворачивал его в нужное русло. Незаметно старушка разговорилась, и он старался не прерывать её, но, когда миссис Уезер вспомнила, что у Гроутов был ещё один ребёнок, Джим вынужден был прервать рассказчицу.

— А чей был второй малыш?

— Его отдали на попечение Джейн.

— А не принадлежал ли ребёнок её невестке?

— Конечно, то была дочь леди Мери Дентон. Бедный ребёнок. Ей много пришлось страдать из-за изверга Дигби. Впрочем, вы не подумайте, что я сгущаю краски вокруг моего обидчика. Просто сегодня утром перечитала ещё раз письма его матери и убедилась в своей правоте. Не может из злого ребёнка вырасти добрый взрослый человек. А как он издевался над малышкой! Вот, простите, что пишет Джейн: «Сегодня мне вновь пришлось наказать Дигби. Он страшно жесток. Подумай только, накалил на огне монету в полшиллинга и вдавил её в руку бедной девочки».

Джим едва подавил в горле крик.

Так вот откуда рубец на руке Евы! Факт говорил о многом. Теперь ясно, что наследство Дентона не принадлежит ни Дигби, ни его матери, а Еве Уэлдон, которую в действительности звали Доротеей Дентон.

Глава 26

Джим находит последнее звено

Итак, Ева — дочь леди Мери, в чём нет больше никакого сомнения. Предположения Джима оправдались полностью. Но каким образом она попала в Южную Африку? Эту загадку предстояло решить.

— А маленькая девочка вскоре исчезла. Одна из нянек, которую наняла Джейн, взяла с собой ребёнка на морскую прогулку. Думают, что лодку опрокинул пароход.

Джим слушал внимательно, боясь пропустить хотя бы одно слово. Вдруг его осенила идея. Надо срочно узнать, какие пароходы проходили в тот день восточнее Гудвиновской мели, где, как предполагалось, произошло несчастье. С письмами тоже надо познакомить Солтера. Откланявшись, Джим поторопился на ближайший поезд в Лондон. И ещё застал Солтера в конторе.

— Если всё обстоит именно так, как вы излагаете, — сказал старик, выслушав Джима, — то уверен, что нетрудно будет найти недостающее звено в логической цепи, то есть, выяснить, как появилась маленькая Доротея в Африке. Теперь мы знаем, что Ева Уэлдон умерла в детстве, следовательно, в нашем деле речь идёт совсем о другой девушке. Но вам надо поспешить, так как послезавтра я вручаю имущество Дентона новому поверенному миссис Гроут. И, можете мне поверить, Дигби тотчас же его продаст. Только одно имение оценивается в четыреста тысяч фунтов. А на Дентоновской земле находится двадцать четыре дома и, кроме того, шесть довольно больших имений. Помните, когда Дигби приходил к нам, чтобы узнать, имеет ли он право продать недвижимость? Я сегодня встречался с Беннетом, новым поверенным Гроутов. Он вёл со мной беседу в таком ключе, что нетрудно понять — недвижимость будет продана.

Солтеру нечего было возразить. Он был абсолютно прав. Дигби был напуган последним завещанием матери и не хотел больше испытывать судьбу. Первый шаг сделан: он заставил мать переменить поверенного. Сделал он это не потому, что не доверял Солтеру, а стремился взять в адвокаты нового человека, менее знакомого с довольно сложными обстоятельствами дела. Очевидно, следующий шаг будет один — обратить всё состояние Дентонов в наличные деньги. Дигби организовал в Сити синдикат, который и приобретёт всю недвижимость.