Пуля ставит точку - Пайк Роберт - Страница 26

— Недурная работа, — сказал доктор почти с восхищением. — Я имею в виду хирурга. Хотя выстрел тоже был не плох…

Он наклонился и посмотрел на рану, изучая очевидные следы выстрела и пытаясь определить его силу и направление. Затем выпрямился и покачал головой.

— Безнадежно. Ни малейших шансов. Спасти этого человека могло только чудо. Да и то вряд ли.

Кленси победно улыбнулся.

— Следовательно, вы не будете возражать, чтобы как свидетель подтвердить, что он умер от огнестрельного ранения?

Доктор Фримен посмотрел на своего спутника.

— Кленси, вам бы следовало знать, что я не пройду на свидетельское место и не подтвержу, что моя мать ела только кошерное, прежде чем проведу куда более глубокую проверку чем эта.

— Вы же понимаете, что я имею в виду, док.

Доктор Фримен нахмурился; взгляд его стал задумчивым.

— Я не знаю, что вы имеете в виду, Кленси, но если вам будет от этого легче, то я скажу — строго неофициально: представляется довольно очевидным, что он умер от огнестрельного ранения. Конечно, мы должны провести полное вскрытие, чтобы точно определить, что его убило.

— Но не нож?

— Это совершенно исключено, — сказал доктор Фримен. — Это был не нож. — Он немного поколебался и закончил свою фразу, — если только где-то в другом месте нет другой раны.

Его взгляд опять обратился к телу.

— Другой раны нет, — сказал Кленси.

— Я не понял, — вмешался Капровски. Он умудрился занять такое место, что мог наблюдать их обоих и в то же время не видеть кровавого месива, представшего после снятия повязок. — Кто же всадил нож в мертвого человека?

— Конечно молодой стажер, доктор Уиллард, — спокойно заявил Кленси.

— Но зачем? Если он уже был мертв?

— Именно потому что он был мертв, — сказал Кленси. — Мне понадобилось некоторое время, чтобы додуматься до этого, но наконец-то я сообразил. Пошли — найдем его и разберемся. Предстоит разговор по душам с доктором Уиллардом.

Доктор Фримен стянул свои перчатки.

— Когда мы получим тело для окончательного исследования, Кленси? Это единственный способ точно выяснить, что его убило.

— Скоро, — пообещал Кленси. — Очень скоро. Пошли.

Он подождал, пока доктор уложит свой чемоданчик, и вышел в коридор. Закрыл дверь, убедился, что защелка сработала и направился к лифту. Проходя мимо бойлерной, неожиданно вспомнил о Стентоне, открыл дверь и заглянул внутрь.

— Пошли, Стен. Пошли с нами.

— С удовольствием, здесь очень жарко, — Стентон показал большим пальцем на человечка, обслуживавшего бойлер. — А что делать с Маленьким Джоном?

— Пусть читает свою газету.

Четверо мужчин тесной группой прошли через холл, казалось, поняли, как глупо все это выглядит и без всякой необходимости разошлись подальше друг от друга, поджидая лифт. Когда все вошли, Кленси нажал кнопку и они стояли молча, пока кабина мягко не остановилась на пятом этаже. Кленси посмотрел на обеспокоенное лицо доктора Фримена и невольно улыбнулся. Повернулся к Капровски.

— Как вы скажете "Не волнуйтесь" по-польски?

Капровски изумленно посмотрел на него.

— Вы спрашиваете меня?

— Извините, — сказал Кленси и пошел по коридору.

Распахнул дверь, полагая, что увидит пустой кабинет, но доктор Уиллард сидел за столом с термосом в руке. Он поднял глаза, стараясь сохранять контроль за своим лицом, и поставил термос на стол. Глаза бегали с одного вошедшего к другому и наконец остановились на Кленси.

— Привет, лейтенант, — сказал он.

Немного поколебался; сначала рука сделала такое движение, словно он хотел предложить своим гостям кофе, но остановилась и опустилась вниз. Когда он заговорил, на лице появилась вымученная улыбка.

— Я надеюсь, вы пришли, чтобы забрать своего человека?

Кленси уселся на краю стола; Капровски и Стентон незаметно блокировали дверь. Доктор заметил это движение и на лбу у него выступили капельки пота. Кленси полез было за сигаретами, но потом вспомнил, что у него ни одной не осталось. Вынул руку из кармана и почесал колено.

— Вы хотите рассказать нам что-нибудь, доктор? — мягко спросил Кленси.

Доктор поднял голову, готовый солгать, но тут же безнадежно опустил ее. Покачал головой, как бы удивляясь собственной глупости.

— Вы ведь все знаете, не так ли? С самого начала…

— Я бы должен был знать с самого начала, — возразил Кленси. — Но я был глуп и не сообразил этого. Я должен был догадаться, когда Барнет сказал мне, что доктор дважды заходил в палату и оба раза он был в маске и перчатках и его волосы были спрятаны под шапочкой. Я мог бы понять, что убийца устраивал весь этот маскарад, чтобы свободно пройти во второй раз, но зачем вы одевали весь этот наряд, когда приходили в первый? Врачи не навещают своих пациентов, одетые так, словно намерены немедленно их оперировать.

Он взглянул на низко опущенную голову.

— Но даже если считать, что вы надели всё это, чтобы выглядеть как Бен Кейси, оставалась еще одежда, спрятанная под бойлером — теннисные туфли с засунутыми в них носками. Если человек переодевается впопыхах, как должен был бы сделать убийца, то едва ли он побеспокоится сменить заодно и носки. Он не будет этого делать, если его единственная цель остаться неузнанным; это требует времени и не поможет. Так что вряд ли он будет тратить время на то, чтобы засовывать их в туфли после того, как все кончено. Поэтому я пришел к выводу, что эта одежда вообще не использовалась убийцей — и в результате остался единственный человек, на котором была одежда врача…

Молодой стажер понуро смотрел на него.

— Я не знал, что в туфлях были носки. Я даже не посмотрел на одежду. Я только…

— Именно так я и полагал. А потом еще кто-то вызывает человека, обслуживающего бойлер, чтобы тот починил кран где-то наверху, именно для того, чтобы бойлерная оказалась пустой, чтобы имитировать кажущийся путь ухода убийцы. Это говорит о слишком уж большом знании госпиталя и порядков в нем для человека, который оказался здесь в силу простой случайности. — Он вздохнул. — Вы хотите рассказать нам что-нибудь, доктор?

— А что здесь рассказывать? — Молодой стажер с горечью пожал плечами. — Он умер. Я знал, что он должен умереть еще тогда, когда занимался им в операционной.

— На это было непохоже, когда вы спустились к нам в вестибюль.

Молодой стажер жестко, без тени юмора улыбнулся.

— Этой манере хорошо вести себя у постели безнадежно больного нас учат еще в школе…

— Но даже если это так…

— Джонни Росси, — продолжал молодой врач, понуро глядя на свои руки. Большая шишка в Синдикате и его братец Пит, мерзкий убийца… Я знал, что они отомстят мне за его смерть…

— Вскрытие доказало бы, что вы сделали всё возможное, — мягко сказал доктор Фримен.

— Доказало? Кому? Питу Росси? Гангстеру, который знал только, что его брат живым попал в госпиталь и вышел оттуда мертвым? Во всяком случае, так я в тот момент думал. Теперь-то я понимаю, что был не прав. Но тогда…особенно когда этот мистер Чалмерс…

Он мрачно взглянул на них.

— "Я возложу на вас всю ответственность, доктор." У меня не было шансов…

— А мне кажется, что именно в этом и был ваш шанс, — возразил Кленси.

— Вы не понимаете, — безнадежно сказал молодой стажер. — Вы не знаете всего. Я не мог допустить расследования. — Его глаза затуманились, устремившись в прошлое.

— Почему я здесь, в этой Богом забытой лечебнице, как вы думаете? Выношу ночные горшки, как простой санитар? Я работал в детской больнице в Кливленде; у меня погиб пациент, маленький мальчик, хотя и не по моей вине. Но попробуйте убедить в этом родителей. И они пришли на Совет, и меня вышвырнули вон…

Он с горечью посмотрел на Кленси.

— Вы знаете, что это значит для стажера? Можете вы себе это представить? Мне еще повезло, что я нашел это место, и то только потому, что Кетти замолвила словечко перед директором. — Он снова пожал плечами. Я рассказываю вам об этом, потому что вы все равно так или иначе когда-нибудь узнаете…