Преступление Летучего Отряда - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 36

Он шагнул к порогу, приглашая следовать за ним. Не колеблясь, она пошла, и они поднялись на следующий этаж. Он отворил тяжелую дубовую дверь — внутри была темнота, но прежде чем войти в комнату, Марк повернул расположенный у дверей выключатель. Подвешенная к потолку лампа осветила убогую комнату, вся обстановка которой состояла из неряшливо застланной кровати, тумбочки и колченогого стула.

Анн неосмотрительно переступила порог, и в то же мгновение за ней захлопнулась дверь. Анн удивленно застыла на месте, а затем бросилась к порогу. Но железные объятия Марка удержали ее.

— Не вздумайте кричать понапрасну! Это помещение так надежно изолировано от окружающего мира, что никто ваших криков не услышит. Нам приходилось и ранее вытрезвлять здесь кое-кого…

Анн оглядела комнату и только теперь увидела, что стены и дверь ее обиты плотной тканью. В комнате не было окон, лишь в потолке виднелось небольшое отверстие для вентилятора.

Осознав грозящую ей опасность, Анн побледнела.

— Вашим друзьям из Скотленд-Ярда придется потратить много усилий, прежде чем они найдут вас здесь, — насмешливо заметил Марк.

— Прошу вас, выпустите меня немедленно!

— Нет. Вам придется просидеть пару дней — пока я не уберусь навсегда из этой страны. Но если вы вздумаете чинить мне препятствия, то вам придется распроститься с жизнью, прежде чем я достигну Саутгемптона!

Марк произнес эти слова с любезной улыбкой, но она поняла, какая опасность таилась за ними.

Анн была не из трусливого десятка, но сейчас почувствовала настоящий страх. Она поняла, что Брадлей вовсе не заходил сюда, и что вся история о находке кокаина была вымыслом.

— Почему вы не хотите меня отпустить и дать мне возможность уехать в Париж? — спросила она. Несмотря на все усилия, голос ее продолжал дрожать.

— Вы поедете в Париж через два дня, а пока вам придется остаться здесь. Будьте благодарны, что вам сегодня предстоит спокойно заснуть, а завтра утром проснуться невредимой.

Он повернулся к ней спиной и спокойно направился к двери. Но прежде чем он успел переступить порог и отдать себе отчет в том, что произошло, она схватила его за руку и сильно рванула назад. На мгновение он утратил равновесие. Анн воспользовалась этим и выбежала из комнаты. Однако едва она достигла лестницы, как чья-то рука цепко схватила ее.

— Что здесь происходит?

Глазам девушки и Марка предстала весьма странная картина. На лестнице, под желтоватым светом лампочки, стоял Зедеман. На нем были изодранные штаны и грязная рубаха. Сквозняк колыхал его длинную белую бороду. В руках у него была тяжелая дубина.

— Что это значит, Марк? — повторил он вопрос.

Мак-Гилл попытался схватить Анн за руку и втолкнуть в комнату, но старик с поразительной для него живостью подскочил к нему.

— Оставьте эту даму в покое или я вам раскрою голову!

Марк уже испытал на себе неимоверную силу Зедемана и благоразумно отступил назад.

Обессилев, близкая к обмороку, прислонилась она к стене.

— Выньте руку из кармана, — прорычал Зедеман.

Но Марк успел вытащить «Браунинг» и направить его на старика.

— Прочь с дороги! — скомандовал он.

Лицо старика расплылось в насмешливой улыбке.

— Вы ведете себя как какой-нибудь герой приключенческого романа, дорогой Марк! Я не сойду с вашей дороги, а вы не станете стрелять. Почему? Да потому что на улице, не далее чем в ста шагах стоит полицейский, который услышит выстрел. Спрячьте-ка свой револьвер в карман!

Он произнес эти слова совершенно спокойно, но прежде чем Марк сумел разобраться в ситуации, старик нанес ему удар. Казалось, что удар раздробил руку, и револьвер со стуком упал на ступеньки.

— А теперь, мисс Перрмен, не угодно ли вам покинуть этот дом, или вы предпочтете еще задержаться? — вежливо осведомился старик.

— Я пойду, — прошептала Анн.

— Но вы не можете в таком виде показаться на улице, — вмешался Марк, сумевший с поразительной быстротой прийти в себя. — Пройдите со мной в комнату Тизера. Я обещаю вам, что ничего не предприму против вас. Зедеман может пойти вместе с нами. Право, мне очень жаль, что обстоятельства сложились подобным образом… Конечно, я не стал бы так скверно поступать, но я слишком запутался и вынужден опасаться всего…

Девушка едва держалась на ногах. При всем желании она не смогла бы в таком состоянии выйти на улицу. Вместе со старым Зедеманом она прошла вниз в комнату Тизера. Тизер по-прежнему сидел в кресле и ломал себе пальцы.

— Какое счастье, что я оказался поблизости! — посмеивался старик. — Славный Марк совершенно потерял голову и готов был совершить поступок, в корне противоречащий его хорошим наклонностям. — И он печально покачал головой. Анн заметила, что он все еще был настороже и сжимал в руках свою дубину.

Марк понял, что ему не удастся поговорить с Анн наедине. И он вынужден был говорить обо всем в присутствии старого Зедемана:

— Можете ли вы простить меня, Анн? — спросил он.

— Думаю, что да… — прошептала она слабым голосом. Она почувствовала большую усталость. Сразу исчезли, растаяли и силы, и воля…

— А теперь я пойду домой.

— Я провожу вас до перекрестка, там вы возьмете такси, — предложил Зедеман.

И, оттолкнув в сторону Тизера, он проводил девушку на улицу. Несмотря на то, что он был бос, старик выждал пока Анн не села в машину и не поехала домой. Затем он возвратился в комнату Тизера.

— Я спас вас от большой глупости и множества неприятностей, — заявил он растерянному Марку. — Вы думаете, что я не прав? Брадлей условился встретиться со мной в одиннадцать часов вечера здесь!

Глава 22

Обыск, не давший результата

Марк равнодушно выслушал Зедемана. На его лице не отразилось ничего. Вряд ли кто-нибудь мог бы догадаться о том, сколько ненависти питал он к этому старику.

— Присядьте, Зедеман, — обратился к нему Марк, предварительно заперев двери. В голосе его звучала приветливость. — Может быть, вы мне объясните, что это значит? О чем это вы собираетесь толковать с Брадлеем?

— Я собираюсь довести до его сведения, что я себя превосходно чувствую, и что мне предстоят очень спокойная ночь и приятные сны, — серьезно ответил старик. — Этот Брадлей проявляет по отношению ко мне весьма трогательную заботу.

— Другими словами, Брадлей платит вам за то, что вы снабжаете его сведениями обо мне, не так ли? Прекрасно! Я всемерно облегчу вам эту задачу. — И неожиданно он перешел на другую тему:

— Вы видели старого Ли Джозефа?

— Я слышал о том, что он вернулся. Это очень странно… Неужели мертвые возвращаются?

— Он никогда не умирал! — сказал Марк. — Он был…

— Марк!

Мак-Гилл оглянулся. Тизер стоял у окна, и лицо его было искажено страхом.

— В чем дело, проклятый болван?

— Послушай…

До слуха Марка донеслась слабая скрипичная мелодия.

— Ты слышишь?

Марк бросился к окну и задернул занавеску, но сквозь стекло мог разглядеть на улице лишь слабое мерцание фонаря. Окно было заперто.

— Открой окно! — нетерпеливо приказал он Тизеру.

— Марк, ради Бога… Не лучше ли послать кого-нибудь на улицу, кто бы привел его сюда…

— Я хочу выглянуть на улицу. Открой окно!

Тизер трясущимися руками попытался отворить окно, но не сумел справиться с замком. Марк оттолкнул его, одним рывком распахнул окно и выглянул на улицу. Скрипка звучала теперь гораздо явственнее.

В конце улицы Марк заметил чей-то силуэт. И в то же мгновение скрипка умолкла. Вблизи показался полицейский, направившийся к музыканту.

— Выключи свет, — приказал Марк.

Тизер повернул выключатель.

Полицейский и музыкант стояли слишком далеко от дома, чтобы можно было разобрать, о чем они говорили. Поговорив, оба они направились к приюту, и Марк узнал голос Ли Джозефа:

— Дорогой друг, я услаждаю слух моих маленьких друзей…

— Ваших маленьких друзей? — Полицейский наклонился к сгорбленному старику. — Вы ведь иностранец? Вы не должны играть по ночам на улице. Ступайте домой!