Неуловимый - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 19

— Войдите, пожалуйста, — сказала она дрожащим голосом.

Блисс вошел в комнату, не вынимая изо рта папиросы и только усталым жестом снял шляпу, как будто и эта вежливость стоила ему больших усилий.

— Ваш брат сегодня или вчера выпущен был из тюрьмы, не правда ли? — спросил он.

— Вчера, — ответила она. — Он сегодня утром вернулся домой.

К ее удивлению, он ничего не сказал больше о Джонни, а вынул из кармана утреннюю газету и, положив ее на стол, ткнул пальцем в заметку на первой странице. Мэри пробежала ее глазами.

— Что это значит? — спросила она.

— Я именно это хотел вас спросить, — сказал он, не спуская с нее тяжелого взгляда. — Эта заметка, несомненно, помещена «Неуловимым» и предназначается его жене или же, наоборот заметка эта помещена женой «Неуловимого» и что-то сообщает ему. Для составления этой заметки пользовались шифром, который был оставлен здесь, у вас в квартире, на прошлой неделе. Я прошу вас показать мне этот шифр.

— Мне очень жаль, что я не могу исполнить вашей просьбы, мистер Блисс, — ответила Мэри. — Шифр этот был украден, и я полагала…

— Что я украл его… — прервал он ее с горькой усмешкой, — Значит, вы не поверили моему рассказу о том, что я видел другого человека, который влез в вашу квартиру по веревке… Мисс Ленлэ, у меня есть основания предполагать, что шифр этот не был украден, что он находится у вас в квартире, и что вы знаете, где он находится…

Мэри казалось, что он хочет лишь испытать ее, и что сам не верит тому, что утверждает.

— Шифра здесь нет, — спокойно возразила она. — Его украли в тот день, когда я вернулась домой и заметила, что все у меня в квартире было перерыто…

Он бросил на нее странный взгляд, и Мэри не поняла, было ли в нем недоверие или нечто другое…

— В таком случае, только «Неуловимый» и его жена знают, где этот шифр, — сказал он.

— А может быть, то лицо, которое вы видели и которое побывало в моей квартире, — начала она.

— По всей вероятности это был сам «Неуловимый», — сказал он, не сводя с нее глаз. — Скажите мне, мисс Ленлэ, вы очень боитесь «Неуловимого»?

Мэри улыбнулась.

— Должна повторить, что я совершенно не боюсь его, — сказала она. — Из всего, что я о нем слышала, можно сделать вывод, что он никогда не причинит зла беззащитной женщине…

Мэри снова поймала его странный взгляд.

— Я рад, что у вас такое хорошее мнение об этом негодяе, — сказал он. — Боюсь, что я сам не могу разделить этого мнения… А как вам нравится Мейстер?

Не ожидая ее ответа, Блисс быстро продолжал:

— Следите получше за вашим братом, мисс Ленлэ, — он слабовольный молодой человек и легко попадает под дурное влияние… Простите, что я побеспокоил вас…

Блисс направился к двери, но еще раз обернулся.

— Какой славный этот Уэмбри, не правда ли?

Он кивнул и вышел из комнаты.

После ухода Блисса Мэри вспомнила, что ей предстоит еще сделать некоторые покупки. Магазины закрывались в семь часов, и она поспешила схватить корзину и выйти на улицу. Она решила приготовить любимые блюда Джонни и тщательно выбирала все продукты.

Когда она уже возвращалась и подходила к своему дому, то заметила впереди высокую сутуловатую фигуру и сразу узнала доктора Ломонда.

Мэри хотела пройти незамеченной, но он окликнул ее.

— Приятно видеть такую хозяйственную молодую леди! Я ведь все время наблюдал за вами, пока вы делали покупки!

— А я не знала, что нахожусь под полицейским надзором! — пошутила Мэри.

— Да, я очень наблюдателен, — продолжал старик, — я наблюдаю за всеми людьми и даже за самими сыщиками… Например, мне хотелось бы знать, по какому делу приходил к вам Блисс и в каком он был настроении?..

— Откуда вам известно, что Блисс был у меня?

Старик развел руками.

— Да он весь день болтается здесь…

— А сейчас вы тоже за кем-нибудь следите? — поинтересовалась она.

Вместо ответа он указал ей на человека, видневшегося в темноте. Сумерки не позволяли разглядеть его достаточно хорошо, но он напоминал инспектора Блисса.

— Меня очень интересует этот сыщик, — сказал старый врач. — Он какой-то таинственный, а мне нравится разгадывать тайны…

Мэри простилась с ним и поспешила домой. Она пришла одновременно с Джонни, который был в прекрасном настроении. Он даже сказал нечто, заставившее сильнее биться ее сердце.

— Знаешь, а этот Уэмбри — неплохой малый. Нужно будет зайти к нему в участок и зарегистрироваться…

Его последние слова вновь вернули Мэри к тягостным мыслям.

— Ты ведь освобожден до истечения срока, Джонни. Если что-нибудь снова случится… Я хочу сказать, что в этом случае ты должен будешь отбыть и тот срок…

— Ничего не может случиться, — прервал он ее, — и не будем больше говорить на эту тему… Ты лучше скажи, когда прекратится твоя унизительная служба у Мейстера? Деньги, которые я оставлял для тебя, он растратил, по крайней мере, избегает отвечать на вопрос о них… Короче, он негодяй, и тебе не следует с ним общаться…

Разговаривая с сестрой, Джонни никак не мог решиться сказать ей, что должен будет уйти вечером…

Наконец он, как бы между прочим, заметил:

— Быть может, я очень поздно вернусь сегодня… Один из моих друзей пригласил меня на ужин…

Мэри волновалась, не зная, в свою очередь, чем объяснить свое вечернее отсутствие, и поэтому не придала должного значения его словам.

— Быть может, я… я тоже задержусь, Джонни! В женском клубе сегодня собрание, и оно может затянуться…

Каждый был поглощен своими мыслями.

Молодой человек ушел около восьми часов, а Мэри стала ждать одиннадцати… Она все время спрашивала себя, что подумает Аллан о ее поступке… Аллан, который так боготворил ее…

Мэри закрыла глаза, как бы прячась от ужасного видения. Ведь ей казалось, что часы, проведенные ею в здании суда в ожидании приговора над Джонни, были самыми ужасными в ее жизни… Теперь же ей казалось, что самое ужасное в жизни было впереди…

Глава 25. Таинственный аэронавт

В этот вечер туман становился все гуще с каждой минутой Через час после разговора Мэрисбратом, небольшой двухместный автомобиль затормозил у заброшенного сарая на краю поля.

В войну здесь располагался аэродром, но затем эта земля несколько раз переходила из рук в руки, и никто не знал в точности имени ее владельца.

Остановив машину, водитель почистил фары и направился к сараю. Из тумана послышался собачий лай, а затем чей-то голос:

— Это вы, полковник?

— Да.

— Я приготовил ваш аэроплан, он в полной исправности, однако, не советую сегодня летать над Ла-Маншем: туман слишком густой и, как сообщили, поднимается на высоту двух тысяч метров.

— Ничего не может быть приятнее этого! — весело отозвался человек, которого механик назвал полковником. — Полеты в тумане — моя страсть!

Механик поворчал что-то о том, что каждый волен разбиваться по-своему и пошел впереди, освещая дорогу маленьким тусклым фонарем.

Приложив определенное усилие, он отрыл дверь ангара, в глубине которого блеснул пропеллер аэроплана.

— Можно лететь, полковник, — сказал механик, любуясь аппаратом. — Когда вы думаете вернуться обратно?

— Через неделю… или чуть попозже, — ответил тот.

Воротник пальто его был поднят так, что лица совершенно не было видно. Изредка только можно было уловить острый блеск глаз, все же остальное тонуло в тени мягкой фетровой шляпы, надвинутой до самых бровей.

— Да, вот еще что, сэр, — вновь заговорил механик. — Тут сегодня днем побывала полиция. Они обнюхивали все вокруг и очень интересовались, кто хозяин этой машины… Я сказал им, что вы — бывший офицер воздушного флота, но, по правде говоря, я сам толком не знаю, кто вы, сэр!

Тот, кого называли полковником, негромко засмеялся.

— Лучше было бы, Грин, чтобы вы не ломали над этим голову… Вам заплачено достаточно, чтобы оставалось думать только об исправности двигателя…