Пылкая ревнивица - Бейтс Ноэль - Страница 28

Синди понизила голос и, остановив мужа, сказала:

— Я не намерена догонять тебя. Не понимаю, почему нельзя было поговорить в баре?

Томас не ответил. Подойдя к одному из столиков на берегу моря, он сбросил сандалии, закатал джинсы и стянул рубашку. Потом посмотрел на жену, а под его сосредоточенным взглядом ей никогда не удавалось собраться с мыслями. Сняв туфли, Люсинда побрела рядом с мужем.

Пляж простирался далеко. Загорающих немного. Несколько пар расположилось в шезлонгах, на полотенцах, другие плескались в воде. Зачем они сгрудились здесь, если рядом начиналась бесконечная полоса чистого белого песка? — подумалось Синди. Или они чувствуют себя здесь спокойнее?

Томас явно не верил в коллективный разум: он целеустремленно направлялся в дальний конец берега. Синди, не отставая, не желала первой нарушать молчание, заметив, какой у мужа напряженный вид.

— Я же утверждал, что с ребенком ничего не случится, — возбужденно заговорил Томас. Жена вопросительно взглянула на него. — Почему ты хочешь обязательно поссориться? Неужели нельзя спокойно обсудить ситуацию?

Супруги довольно далеко удалились от отдыхающих, их коричневые тела казались мелкими точками. Томас сел на бревно, выброшенное на берег прибоем, и принялся что-то рисовать на песке тонкой палочкой.

— Мой отец может порекомендовать хорошего адвоката… — неуверенно начала Люсинда.

— Обойдемся без него, — резко оборвал ее муж.

— По-твоему, следует заниматься разводом самим? — Синди смотрела на него, нахмурясь. Томас сверлил ее глазами.

— Ты совсем глупая, Люси? — угрюмо произнес Томас. И, видя, что жена не понимает его, продолжал: — Адвокат не нужен, потому что развод не состоится. Я ясно выразился или мне написать по буквам?

— Но ты сказал… — начала неуверенно Люсинда.

— Да, знаю. Однако я изменил решение. Я не дам согласия на расторжение брака.

— Почему? Ты же убедился, что с ребенком все в порядке? — Люсинда чувствовала, что вот-вот заплачет, и закипела от ярости.

— А потому, — на лице мужа проступил темный румянец, — что ты принадлежишь мне, и я не намерен расставаться с тобой. Никогда. Поняла? Если ты настаиваешь на разводе, я подам в суд. Но ты проиграешь.

— И все же объясни, — прошептала она, — ты поступаешь так, потому что Брюс увел Реджину? Да?

Томас хрипло засмеялся.

— Они не имеют к нам никакого отношения.

— Разве? — тихо спросила Синди. — Ведь ты же по-прежнему любишь ее?

Муж изумленно посмотрел на нее.

— Люблю Реджину? Возможно, я испытывал к ней теплые чувства, но никогда не любил по-настоящему.

Люсинде показалось, что словно ее приподняли над землей и плавно закружили:

— Но ты же собирался жениться на Реджине. Или я не права? — Она заставила себя опуститься на берег, вспомнив, что ситуация не изменилась.

— Потому что дурак, — пробормотал Томас, — слепой идиот, возомнивший, что привязанность и поверхностное сходство характеров — достаточные основания для союза. — В его голосе слышался вызов, как будто Рейс ждал, что Люсинда станет возражать и ему придется поспорить.

Однако Люсинду охватило чувство сумасшедшей радости.

— Ты не хочешь разводиться из-за ребенка?

— Нет, — спокойно возразил муж.

Что же пытается доказать Томас? Робкая надежда подсказывала ответ.

— Чего ты от меня ждешь, Люси? — жестко спросил муж.

Суровая реальность всегда поджидает за углом, напомнила себе Синди. Только однажды, позволив себе открыто выразить эмоции, она испытала восхитительное, неописуемое состояние полета. Но оно продлилось недолго.

— Я надеюсь получить откровенное объяснение, — промолвила Люсинда.

— Как я могу высказаться, если сам пока не разобрался? — пробормотал Томас. Он встал, посмотрел на море, потом опять сел, на этот раз ближе к жене. — Ты не походишь на женщин, которые нравились мне раньше, — проговорил он, и она вспыхнула от гнева и обиды.

— Я знаю. Ты повторяешься, — сухо парировала Синди.

— Ты выросла в роскоши. Никогда не испытывала нужды. Жизнь оберегала тебя от забот.

— Но я разве виновата?

— О, ты очень красивая женщина, — продолжал Томас, не слушая жену. — Видимо, пленила сотни мужчин.

— Тысячи! — воскликнула Люсинда, понимая, что не следует выходить из себя.

— Но я был уверен, что не поддамся твоим чарам. — Томас смотрел на нее горящими глазами. Синди замерла, не в силах произнести ни слова. Время остановилось. — Я ошибся. — Муж дотронулся рукой до ее лица, словно боялся, что она отвернется. — Когда ты начала работать, я поймал себя на мысли, что постоянно поглядываю на тебя украдкой. Сначала мне казалось, что просто наблюдаю, справляешься ли ты с делами. Но потом понял, что ты мне нравишься. И с каждым днем больше и больше.

Люсинда широко раскрыла глаза.

— Правда? Ты же никогда даже вида не показывал, — прошептала она.

— Не хотел признаваться самому себе, а тебе — тем более. Я был обручен с женщиной, с которой, как полагал, у нас много общего. Но потом в мою жизнь вошла ты, и я растерялся. И хотя непрестанно твердил, что ты не принадлежишь к женщинам моего типа, ты меня заворожила, Люси. Когда же я пришел в тот вечер к тебе с шампанским, сознаюсь честно, я вовсе не проявлял заботу, — продолжал он. — Просто хотелось увидеть тебя, а потом… и когда ты позвала к себе и специально разделась для меня, ты выглядела самой прекрасной женщиной, которую мне довелось видеть. — От воспоминаний у Томаса вспыхнуло лицо, от чего Люсинда испытала острое удовольствие.

— Но ты же покинул тогда меня, — произнесла Синди.

— Ты слишком много выпила, а я находился в смятении, — объяснил Томас. — Какое же облегчение я испытал, когда Реджина увлеклась Брюсом!

Люсинда нежно провела пальцами по лицу мужа. Тот поднес ее руку к губам и поцеловал в ладонь.

— И когда вернулся к тебе, знал, ты будешь моей. Я желал тебя так, как никого и никогда в жизни. Мне хотелось обладать твоей душой и телом. И на какое-то мгновение мне показалось, что это так. А когда отправился в командировку, ты стала постепенно отдаляться, очень сухо говорила по телефону. Я медленно сходил с ума.

— У меня не оставалось выбора. — Люсинда произнесла фразу очень тихо, хотя внутри все пело от счастья. — Я почувствовала, что беременна, а ты отдаешь предпочтение женщине, которую потерял.

— Как ты посмела так думать? — спросил Томас. — Ведь я люблю тебя.

Конечно, Синди догадывалась, о чем говорит муж: мучительным, окольным методом, но тот признался наконец в любви. Она тихо засмеялась, закрыв глаза.

— Том, любимый, — прошептала Люсинда, глядя на мужа блестящими глазами. — А мне казалось, что я страдаю одна. Почему я стала отдаляться от тебя? Да потому, что люблю тебя. И сама мысль, что ты никогда не ответишь на мое чувство, становилась невыносимой.

Томас, наклонившись, жадно поцеловал жену. Она обвила руками его шею, и оба со смехом упали на песок.

— Я испытал адские муки, — бормотал он. — Думал, что заманил тебя в ловушку, а вернувшись, обнаружил, что ты разгадала мой замысел и нас разделяет непреодолимая дистанция. А узнав, что ты беременна, рассчитывал, что ребенок поможет вернуть тебя. Вот почему настаивал, чтобы мы поженились раньше, чем ты успеешь опомниться. В общем, прибегал к различным уловкам, чтобы получить то, о чем мечтал.

— Извинения принимаются, — тихо произнесла она.

— А кто извиняется? А теперь скажи, Люси, что ты тоже любишь меня. И повторяй бесконечно. В наказание за то, что заставила меня пройти через муки и страдания.

— Я люблю тебя, Томас Райс, — проговорила Люсинда и тихо застонала, когда его рука скользнула в вырез платья и сжала ее припухшие груди.

— Как давно я ждал этого признания! Когда ты обвинила меня в том, что я взял на работу Мэри, в твоих словах послышалась ревность. И почему не сказала, что ревнуешь меня? В твоих словах я отыскал бы то, что мне требовалось.

— Я действительно ревновала, — промолвила Синди. Казалось, все происходило очень давно. — Я просто ненавидела Мэри.