Люди в крови - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 22

Сюпер удовлетворенно хмыкнул.

– Но стрелок ведь не попал в цель? Я думаю, он промахнулся, потому что не сумел определить скорость, с которой ехал мотоциклист… А вот если бы по шоссе проехал я, стрелок не промахнулся бы, потому что преступники хорошо знают скорость машины Сюпера.

– Вот как? – спросил пораженный Джим. – Вас хотели застрелить из засады?

– Да, хотели. Отсюда – блестящая идея ехать в вашем автомобиле, а не на моем мотоциклете. Вот так-то! Не одного только Кардью могут осенять блестящие идеи…

Только теперь Джим понял, почему Сюпер предпочел ехать в автомобиле. Если хитрый трюк с ловушкой преследовал цель убить Сюпера, не исключено, что «Большая Нога» попробует подстрелить сыщика из-за угла, тем более, что мотор Сюпера слышен за версту.

– Я нисколько не удивлюсь, если в один прекрасный день меня отправят в лучший мир, – с философским спокойствием заявил Сюпер. – Но вынужден признать: «Большая Нога» работает безукоризненно… Леттимер уже вернулся?

– Нет, – ответил дежурный надзиратель, – он еще в городе.

Бедный надзиратель ошибался. В этот момент Леттимер сидел на плетне возле кустов в глухой части лондонского шоссе. В руках у него был большой автоматический пистолет…

Джиму Ферраби показалось вполне естественным отправиться на следующий день к мисс Лейдж, чтобы отвезти ее в больницу. Ему показалось, что дорога между ее домом и Вимут-стрит слишком коротка. Он с удовольствием продлил бы время пути, чтобы подольше побыть рядом с этой очаровательной девушкой, на долю которой выпало так много страданий. Сестра милосердия сообщила, что мистер Лейдж провел день хорошо, однако ночью не спал.

– Он, по-видимому, привык спать днем и странствовать по ночам, – сказала она. – Кажется, после обеда он узнал меня. Смотрел на меня с таким удивлением, будто пытался что-то вспомнить. Утром он спросил, не могу ли я повести его к морю, так как он должен присматривать «за тремя и четырьмя». Заведующая говорила: то же самое он вчера спрашивал и у нее. Совершенно непонятно, что имел в виду мистер Лейдж…

– Оставим это для Сюпера, он найдет объяснение, – сказал Джим. – Нас сейчас интересует мнение врача после вчерашнего осмотра…

– Врач повторил, что есть надежда на полное выздоровление. Операция назначена на субботу.

Когда Джим и Эльфа вышли на улицу, она снова заговорила о пироге. Еще до поездки в больницу Джим сообщил ей, что в лаборатории не нашли в пироге яда. Эльфа не поверила.

– Но я был у Сюпера, и он прямо заявил мне, что яда не обнаружено, – настаивал Джим.

– Я все утро думала о том, не был ли мой отец свидетелем какой-либо сцены в связи с убийством мисс Шоу, – сказала Эльфа. – Может быть, он заметил убийцу. Утром я поехала в Кинг-Венг-Уолк, чтобы увидеть мистера Кардью. Он говорит: возможно, отца хотели отравить, потому что он видел, что происходило в береговой вилле. Ведь отец жил в пещере, откуда отлично виден Бич-Коттедж. Сюпер говорил, что полиция исследовала пещеру. Возможно, отец жил там в течение многих лет. Он обычно спускался вечером со скалы по веревочной лестнице, и возвращался в пещеру с рассветом, каждый раз поднимая за собой лестницу. Она была настолько бела от мела, что даже Сюпер не заметил бы ее среди бела дня.

…У дверей дома Эльфы на Кубит-стрите Джим был разочарован: он ждал, что девушка пригласит его на чашку кофе. Но Эльфа сказала:

– Я буду сегодня очень негостеприимной и не приглашу вас в дом. Я очень устала и чувствую себя нехорошо.

– Стакан чая в парке и музыка быстро снимут усталость. Разрешите пригласить вас…

– Нет, мистер Ферраби, благодарю вас. Я бы хотела хорошенько отдохнуть. Я предчувствую какую-то опасность… думаю, случится нечто ужасное…

– Чувствую, вам действительно следовало бы выпить стакан чая в парке, – сказал Джим с улыбкой. Эльфа улыбнулась и пожелала ему спокойной ночи.

Был чудный вечер. Джиму не хотелось ужинать одному. Он повернул автомобиль на запад к первому участку, но не нашел ни Сюпера, ни Леттимера. Тогда он поехал в Баркли-Стек. Мистер Кардью разгуливал по саду, заложив руки за спину. Лоб его был нахмурен, он казался озабоченным. Услышав шум мотора, Кардью обернулся и, узнав Джима, приветливо помахал рукой.

– Добро пожаловать, мистер Ферраби! Вас я рад видеть больше, чем всех остальных… Никак не могу прийти в себя после смерти несчастной Дженни, все кажется мне нереальным; часто мне чудится ее голос… бедная Дженни! – он тяжело вздохнул.

…Они дошли до конца дерновой площадки и повернули на маленький лужок справа. Отсюда был хорошо виден Хиль-Броу, владение Эльсона. Из трубы большого камина поднимался белый дым.

– Сегодня слишком тепло, чтобы топить! – заметил Кардью. – Интересно бы знать, зачем он топит камин в такой теплый вечер?

Кардью и Джим молча стояли, глядя на дым.

– Может быть, слуги сжигают хворост, – предположил Джим.

– Нет, для этого есть специальная печь в саду. Кроме того, сейчас весна, и сад давно очищен от хвороста и сухих листьев.

– Вероятно, он сжигает свои старые бумага, – добавил Кардью, – я тоже поступаю так каждый год…

Адвокат многозначительно хмыкнул.

– Я не особенно хорошо знаю Эльсона, – сказал он, – но он слишком ленив, чтобы самому уничтожать старые бумаги… интересно знать, что же он сжигает?

Кардью оглянулся и позвал садовника.

– Погодите, я напишу письмо, а вы передадите его мистеру Эльсону, – сказал он ему. Через минуту Кардью появился с конвертом в руках. Садовник пошел к дому Эльсона.

– Видите ли, мистер Ферраби, я пригласил мистера Эльсона к завтрашнему ужину не потому, что рад видеть его в своем доме. Просто мне интересно, застанет ли мой садовник его одного в комнате, когда передаст это письмо.

– Но зачем это?

– Интересно, отослал ли Эльсон слуг, чтобы остаться одному. А теперь, мистер Ферраби, я покажу вам кое-что интересное.

Джим прошел за адвокатом в его рабочий кабинет. Он догадался, что имеет в виду адвокат под этим «кое-что», увидев на столе некий предмет, завернутый в бумагу. Кардью сорвал обертку, и Джим увидел модель Бич-Коттеджа.

– Я заказал специальному мастеру эту модель, которую он изготовил в течение одного дня, – сказал Кардью с гордостью. – Вот я снимаю крышу. – Сказав это, он снял крышу и показались маленькие комнаты. – Мастер еще не окрасил модель, но это не важно… Вот здесь кухня! – Кардью указал карандашом на одну из комнат. – Вы можете даже заметить дверные болты… Вот отверстие между кухней и столовой, то есть небольшое оконце, закрываемое ставнем. Я должен обратить ваше внимание на важный факт. С момента, когда Дженни Шоу вошла в дом и до того, когда она или кто-то другой вышли оттуда, прошло пять минут. Теперь ясно: она или они оба тотчас вошли в кухню… спрашивается, зачем?

– Чтобы захватить с собой письмо.

Кардью смущенно взглянул на Джима.

– Письмо? – быстро спросил он. – Что вы хотите этим сказать?

– Ну, это письмо, адресованное врачу секционной камеры западного Суссекса. Сюпер нашел конверт и кирпич под кухонным столом, под которым лежало это письмо.

– Письмо? Вот этого я не понимаю! – глаза адвоката забегали. – Об этом Сюпер не сказал ни слова на последнем заседании следственных властей. К тому же это не вкладывается в мою версию. Было бы лучше, если бы Сюпер не запаздывал со своими сообщениями.

– Я уже жалею, что рассказал вам о письме…

Кардью мрачно посмотрел на модель.

– Но письмо еще можно согласовать с моей версией, – сказал он, помолчав. Джим заметил, что голос Кардью дрогнул. – Я не хотел допустить какого-то иного мотива убийства, кроме… Вы сказали, конверт был адресован врачу секционной камеры? В таком случае, возможно, это самоубийство?

– Нет, Сюпер уверен, что это – убийство, – сказал Джим и тотчас же пожалел о своей чрезмерной болтливости.

– Да, я должен опять начать все сначала, – продолжал Кардью, – но я решу эту загадку во что бы то ни стало. Я уважаю Минтера, несмотря на все его недостатки. Но убежден, что в данном случае Минтер не окажется победителем…