Лицо во мраке - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 40

Глава 39. Лицо во мраке

Одри провела весь день в поисках работы; ее старания увенчались большим успехом, чем в те дни, когда она была «принцессой в лохмотьях» и не имела других рекомендаций, кроме тюремного прошлого и поношенного платья. Она не сообщила Дику о своих планах, так как хотела по мере возможности обойтись без его помощи. Стремление к независимости присуще каждой женщине, и ее готовность принять помощь мужчины находится в обратной зависимости от чувств, которые она питает к нему. Одри Бедфорд относилась к Дику Шеннону слишком хорошо, чтобы согласиться на его помощь.

В выборе ее нового занятия была некоторая доля комизма.

Когда-то, еще будучи хозяйкой птицефермы, она переписывалась с издателем еженедельного журнала по птицеводству. Между ним и Одри завязалась длинная и подробная переписка по вопросу о питании больных кур, а теперь ей пришла в голову мысль, что даже такой скромный журнал не мог выходить неделю за неделей без содействия каких-нибудь специалистов по этому вопросу. Она написала письмо издателю, о ней вспомнили и вызвали в маленькую, грязноватую контору, где издатель предложил ей работу.

— Нам нужен кто-нибудь, кто мог бы заведовать корреспонденцией, — сказал он.

Утверждение, что профессия влияет на наружность человека, подтвердилось тем, что у самого редактора, действительно, было некоторое сходство со старой курицей.

— Я думаю, что вы можете взять на себя эту обязанность. Нам нужно для журнала два столбца в неделю; на все остальные письма вы можете отвечать частным образом. Если вы не сумеете сами решить какой-нибудь вопрос, справьтесь в старых журналах. У вас будет время обдумать ответ.

Жалованье было небольшое, во всяком случае, недостаточное, чтобы вести прежний образ жизни. Остаток дня Одри потратила на поиски комнаты и нашла подходящую недалеко от места новой службы. Вернувшись в гостиницу, она заявила об этом управляющему отеля.

— Жаль, что вы покидаете нас, мисс Бедфорд, — сказал тот с подобающим сожалением. — Вы можете освободить вашу комнату завтра утром в двенадцать часов. Надеюсь опять увидеть вас у нас.

Она, со своей стороны, надеялась, что этого не будет. С гостиницей у нее были связаны неприятные воспоминания, и она с радостью думала о покое и удобствах своей новой маленькой комнаты. Дик заходил к ней, надеясь застать ее еще под впечатлением всех потрясений прошедшей ночи, но был приятно поражен, узнав, что она отправилась на прогулку. Позже один из его людей доложил, что девушка нашла службу, и он снова поспешил к ней поздравить ее.

— Я хотела позвонить вам по телефону.

— Зачем? — быстро спросил он. — Что-нибудь случилось? Вы больше не имели известий от…

— Нет, — она покачала головой, — и думаю, что их не будет. Если я что-либо получу, позову вас. У меня прекрасные новости.

— Вы вернулись к работе по птицеводству? На этот раз в издательстве?

Он рассмеялся, видя ее изумление.

— Конечно, это очень романтично, но несколько обременительно, когда за вами по пятам беспрерывно ходит сыщик, — сказала она. — Я забыла о его существовании.

— Для чего вы хотели звонить мне?

Она открыла сумочку и вынула из нее маленький камешек, держа его на протянутой ладони.

— Вот! — сказала она. — Я давно собираюсь показать это вам.

Он уставился на камешек, перевернул его и принялся разглядывать маленькую красную печать.

— Где вы достали его?

— Разве этот камешек представляет интерес? Я забыла о нем, поэтому и не рассказала вам раньше. Я нашла его в вестибюле дома Малпаса, когда в первый раз пришла к нему. Я уронила ключ, когда пыталась отпереть дверь, и разыскивая его, наткнулась на этот маленький камешек.

Дик вспомнил свое свидание с Брауном, вернее, Торрингтоном, который показал ему такой же камень.

— Что это? — снова спросила она.

— Неотшлифованный алмаз. Он стоит около восьмисот фунтов.

У нее захватило дыхание.

— Вы уверены?

Он кивнул головой. Подойдя с алмазом к окну, он еще раз тщательно осмотрел печать.

— Вы уверены, что это алмаз?

— Конечно, это алмаз, и знак на нем — это печать того акционерного общества, на россыпях которого он найден. Вы можете дать его мне?

Одри почувствовала облегчение.

— С удовольствием.

— Кто-нибудь знает, что он находится у вас?

Она покачала головой.

— Никто, кроме Малпаса, может быть, да и это маловероятно.

Дик подумал.

— Никто больше его не видел?

Она помолчала, долго соображая, прежде чем ответить.

— Не думаю, — медленно сказала она, — впрочем, нет… теперь я припоминаю. Вчера я отправилась вниз к швейцару гостиницы за ключом от моей комнаты, но ключа там не было; я вывернула все содержимое сумочки на стойку и нашла ключ за порванной подкладкой.

— Вот тогда он и видел его! Когда я говорю «он», я подразумеваю старика или его соучастников. Я думаю, что этим отчасти объясняется, почему он напал на вас прошлой ночью.

Одри вздохнула.

— С каждым днем, с каждым часом я все больше жалею, что оставила мою тихую, мирную ферму, — сказала она. — Вы не можете себе представить, какое теплое чувство я испытала, когда издатель спросил меня, знаю ли я, как лечить больных кур.

В этот вечер она отправилась к себе наверх в более приятном состоянии духа, чем за весь последний год. Она чувствовала, что начиная новую работу, оставляет позади всю нездоровую атмосферу, в которой жила со времени своего приезда в Лондон. Она заперла дверь своей комнаты и быстро уснула, едва успев положить голову на подушку. Она проспала так большую часть ночи и проснулась только тогда, когда что-то сырое и холодное дотронулось до ее лица.

— Одри Бедфорд, вы нужны мне, — произнес глухой голос. Она села на постели, громко вскрикнув. В комнате царила полнейшая темнота за исключением… за исключением того, что на расстоянии ярда от нее висело, казалось, прямо в воздухе, лицо, странно и слабо светившееся. Она видела перед собой закрытые глаза и искаженные болью черты Лэси Маршалта!..

Глава 40. Исчезнувший сосед

— Молодая леди в глубоком обмороке. Я послал за врачом и сиделкой.

— Известно ли вам, что с ней случилось? — спросил Дик. Он говорил по телефону, стоя в пижаме около своей кровати.

— Нет, сэр, слуга, который находился этажом ниже, услышал крик. Он побежал наверх и увидел, что двери комнаты мисс Бедфорд открыты, а она лежит в обмороке. Я находился внизу в вестибюле и когда поднялся, никого, кроме нее, не обнаружил.

— Ни следа Малпаса?

— Никакого, сэр. Да, джентльмен из соседней комнаты был найден без сознания на полу в конце коридора. Вероятно, его оглушили чем-то, скорее всего, резиновой палкой, так как внешних повреждений на нем не было. Он отправился в больницу на перевязку.

Через пять минут Дик был в гостинице, и девушка настолько уже пришла в себя, что смогла принять его. Она сидела в капоте перед газовой печкой, очень бледная, но, по обыкновению, вполне спокойная.

— Мне нечего рассказать, кроме того, что я видела Маршалта.

— Вы тоже видели его?

Дик задумчиво кусал губы.

— А вы тоже его видели? — спросила она, пораженная.

Он кивнул головой.

— Да, это видение явилось нам прошлой ночью. Вы ничего больше не помните?

— Я, кажется, сразу упала в обморок, — с огорчением сказала она. — Это чисто по-женски, но ничего не поделаешь! Слуга сказал мне, что тяжело ранен джентльмен из соседнего номера. О, Дик, что все это значит?

— Это значит, что Маршалт жив и попал в руки этому старому дьяволу, — сказал Дик. — Прошлой ночью мы нашли в его доме какое-то средство для подкожного впрыскивания. Мы подвергли жидкость анализу, и оказалось, что это средство для усыпления человека: смесь морфия и еще чего-то, что не удалось распознать. А сегодня я получил письмо от Малпаса, — он вынул лист бумаги, на котором был текст, напечатанный на машинке. — Это копия, а оригинал отправлен в Скотленд-Ярд для снятия отпечатков пальцев.