Крик ночи - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 13

— Мне кажется, он покупает свободу, выдавая полиции своих сообщников, — хмуро произнес Хельдер.

Гольт усмехнулся.

— Я так понимаю, что Гринби слишком многое знает о вас, поэтому вы спокойны только тогда, когда он далеко…

Даже в темноте Гольт мог заметить, как покраснел Хельдер.

— Очень оригинальная мысль, — проговорил он.

Когда они подходили к дому Гринби, Гольт вынул из кармана конверт, предназначенный Паркеру.

— Я брошу его в почтовый ящик, — сказал он, — это новые инструкции для слуги Гринби.

Они подошли к дому.

— Еще один визитер, — бросил Хельдер. Гольт увидел возле подъезда молодого человека, который искал кнопку электрического звонка, чтобы позвонить в двери.

— Простите, это не вы ли мистер Гринби? — спросил человек.

Гольт улыбнулся.

— Нет, мистер Гринби в отъезде.

— Может быть, вы его друг? — спросил молодой человек.

— Не пойму, зачем вам это нужно знать, — начал Гольт.

Молодой человек протянул ему визитную карточку.

— Эдгар Джексон. Я представитель «Утренней Почты». Нас уведомили, что мистер Гринби сегодня женился.

— Вы репортер?

— Да.

— Да, он сегодня женился и тотчас же уехал в Париж.

— Не будете ли вы столь любезны сообщить мне имя дамы? Вы, вероятно, знаете, что наша публика интересуется миллионерами и их женами.

Гольт медлил. Он считал лишним рассказывать какому-то репортеру о свадьбе Гринби. Но любой репортер может узнать подобные вещи…

— Он женился на мисс Марпл.

Репортер присвистнул.

— Эта девушка — племянница человека, который…

Гольт кивнул.

— Об этой истории вы можете не упоминать, мой дорогой!

Журналист положил блокнот в карман.

— У меня достаточно хорошая память, чтобы запомнить имя мисс Марпл. Достаточно однажды увидеть такую женщину, чтобы уже не забыть, а я видел ее в день исчезновения Тома Марпла.

Они разговаривали на площадке лестницы. Хельдер нетерпеливо ждал конца разговора.

— Весьма благодарен вам за вашу любезность, — сказал репортер и хотел было спуститься вниз, как вдруг нечеловеческий крик взорвал тишину ночи. Этот ужасный, полный мольбы и отчаяния вопль, подобно кошмару, оборвал нить спокойной беседы.

Трое мужчин, стоящих у крыльца, переглянулись, ни одному из них до сих пор не приходилось слышать такого ужасного, душераздирающего крика.

— Что это? — придя в себя, наконец спросил репортер.

Хельдер испуганно оглянулся и прошептал:

— Вероятно, это ручной леопард… Когда я был в Африке…

— Хватит болтать! — резко прервал Гольт, — Оставьте, пожалуйста, леопардов в покое! Это был крик умалишенного… умалишенной… это кричала женщина…

В эту минуту Хельдер заметил свет в одном из окон.

— Посмотрите-ка, — сказал он тихо и указал рукой на окно.

Гольт взглянул по направлению протянутой руки и застыл от изумления.

Мэри Гринби, еще утром носившая имя мисс Марпл, с лицом, застывшим от ужаса, стояла возле окна!

Бледный свет фонаря слабо освещал искаженные черты лица молодой женщины… Будто заметив незваных пришельцев, Мэри внезапно скрылась в темноте комнаты.

— Вы видели? — спросил испуганно Хельдер.

Дыхание Гольта участилось, а холодный пот покрыл его высокий лоб. Было что-то сверхъестественное в появлении женщины, которая должна быть на расстоянии нескольких сот километров от этого дома. Ведь он сам посадил их в поезд…

В нерешительности он стоял на лестнице, не зная, что предпринять. В сущности, это его не касалось, хотя потрясенный и явно испуганный вид Мэри давал достаточно оснований вмешаться… К тому же этот ужасный нечеловеческий крик… Неужели он принадлежал скромной и сдержанной девушке, ныне ставшей миссис Гринби?

Джексон молча наблюдал за окном, и Гольт заметил, как его глаза заблестели от возбуждения. Репортера, ищущего сенсацию для своей газеты, можно сравнить разве что с охотничьей собакой, берущей след…

И все-таки Гольт решительно положил руку на плечо репортера:

— Мистер Джексон, это дело ни в коем случае не должно попасть на страницы вашей газеты. Господин Гринби — мой хороший друг, и я не сомневаюсь, что неожиданное появление его жены можно легко объяснить…

— Ну, конечно, все это объяснится! — глядя на часы, возбужденно произнес Джексон.

Тогда Гольт решил действовать по-другому:

— Мистер Гринби — очень богатый человек, — сказал он значительно, — и хотя сцена была достаточно необычна, я уверен, что это легко объяснить. Иначе мой друг подаст в суд на газету, которая поместила заметку, порочащую его доброе имя…

— Он это, безусловно, сделает, — вяло пожав плечами, согласился репортер, — но, можете быть уверенным, свои наблюдения я преподнесу читателям нашей газеты в форме легкой болтовни.

Коротко кивнув, он растворился в темноте.

— Но что все это должно означать? — ошарашенно глядя на Гольта, спросил Хельдер. — За всем этим что-то неладное, если честно, я теряюсь в догадках. Я знаю Гринби. Он способен на все.

Он хотел было удалиться, но Гольт резко потянул его за рукав.

— Куда вы так спешите? — спросил он строго.

— Я сейчас же иду в полицию.

— Можете не трудиться, — сухо заявил Гольт. — Я немного знаю прессу и уверен, что полиция в свое время получит необходимую ей информацию. Зачем вы хотите дать прессе возможность болтать что попало?

Гольт произнес эти слова таким тоном, что Хельдер почувствовал в них прямую угрозу для себя.

— Не понимаю, что вы хотите этим сказать, — хрипло отрезал он.

— Это вы поймете в ближайшие дни. Не думайте пока о Гринби, а поинтересуйтесь лучше своими делами.

— Что вы имеете в виду?

— То, что вы должны интересоваться собственными делами, — внушительно повторил Гольт.

Хельдер со злобной растерянностью смотрел на него.

— Гольт, — процедил он сквозь зубы, — мне известно, что вы сыщик, некий джентльмен-шпион. Я знаю, что ваша обязанность — раскрывать всякие нежелательные истории, возникающие в высших кругах общества, куда обычно вам нет доступа. Но предупреждаю вас, если вы будете распускать про меня всякие слухи, вас выгонят из всех лондонских клубов! Вам понятно?

Гольт расхохотался.

— Я знаю, что вы фальшивомонетчик, — спокойно произнес он, — я подозреваю вас в связи с шайкой, что наводняет Америку фальшивыми пятидолларовыми банкнотами. Но открыто говорю вам, что не имею против вас никаких улик. Позвольте вам так же открыто заявить что я не успокоюсь, пока не засажу вас в тюрьму. Подозреваю, что под маской вашей Шронфирской типографии, якобы работающей в интересах распавшейся русской партии, кроется великолепно оборудованная фабрика фальшивых денег. Теперь, когда вы знаете все то, что я о вас думаю, можете предпринимать любые шаги для своего спасения.

— А где же доказательства?

— Доказательства? — переспросил Гольт. — Неужели вы считаете, что если бы у меня были доказательства, я бы с вами разговаривал тут, а не через тюремную решетку? Впрочем, за этим дело не станет…

— Ах так! — медленно произнес Хельдер, — теперь и вижу ваше настоящее лицо. Теперь я приму все меры, чтобы защититься от вас!

Гольт кивнул.

— Конечно, вы можете обращаться в полицию по поводу Гринби, но это — не в ваших интересах…

Гольт скрылся в темноте, не попрощавшись с Хельдером. Теперь он жалел, что погорячился и раскрыл свои карты. Хельдер наверняка постарается замести следы.

Возвратясь домой, он вспомнил, что его лакей был лично знаком с Паркером, и тотчас же вызвал его.

— Колл, — сказал он, — вы давно знакомы с Паркером, слугой мистера Гринби?

— О, да, это кой хороший друг.

— Он сегодня в отпуске. Как вы думаете, где его можно застать?

— Вы хотите найти его сейчас? — удивился слуга.

— Да, сегодня ночью.

— Он, наверное, отправился к своей сестре. Это его единственная родственница в Лондоне…

— Где она живет?

— В Дальтонисе. Я где-то записал ее адрес.

Пока слуга ходил за адресом, Гольт уже разработал план…