Доносчик - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 6

Берил, казалось, онемела. Она окинула взором роскошно убранную комнату, а он, как бы читая ее мысли, добавил:

— Каждый шиллинг, которым я теперь обладаю, нажит честным путем, Берил. Я плел кружева в Йоганнесбурге и сколотил некоторую сумму на бегах. На эти деньги я купил себе акции африканских алмазных копей — вначале пятьсот, когда они стоили еще по тридцать шиллингов, потом они поднялись в цене, и я впоследствии прикупил еще. Когда я их продал, у меня уже было две тысячи фунтов…

— Зачем, зачем ты рассказываешь мне это сейчас? — задыхаясь, крикнула она. — И какое отношение все это имеет к Джону Лесли? Ах, дядя Лоу, я не могу поверить…

— А могла ты когда-нибудь подумать, что я — вор, или что твой отец был грабителем? — спросил он.

Она молча покачала головой, и он продолжал:

— Это невероятно, я понимаю. Но Джон Лесли — тоже старый преступник. Фрэнк взял его на службу, чтобы дать ему возможность начать новую жизнь. У Лесли были рекомендации от директора тюрьмы, который был знаком с Фрэнком…

— Не может быть! Наверное, он был невинно осужден!

Лоу усмехнулся.

— Можно быть невинно осужденным один раз, но никак не три, — жестко заметил он. — Лесли — неплохой человек, мне он даже нравится. В нем есть хорошие задатки, но, ради Бога, Берил, не вбивай себе в голову разные романтические идеи! Фрэнк — сама доброта, у него редкий характер. Один из тысячи, может быть. Все его любят, и я на коленях благодарю Бога, что мы поехали на Мадеру и познакомились с ним в дороге…

Берил молчала. Она по-своему любила Фрэнка, но чувствовала, что судьба ее скорее связана с преступником Джоном Лесли, чем с преуспевающим молодым дельцом, который частенько угнетал ее своим сверхсовершенством.

— Мы должны быть благодарны судьбе, — продолжал ее опекун. — Мне суждено было дожить до того времени, когда ты выходишь за хорошего человека. Мне не нужно бояться, что какой-нибудь бродяга завоюет твое сердце, а ты потом, как твоя мать, умрешь от разрыва сердца. Я для тебя жил, милая Берил, тебе я отдал все силы души, все порывы сердца… Я ни разу не подумал о женитьбе. Конечно, ты не виновата: у меня всегда были наклонности старого холостяка…

— Ужасно, что такой человек, как…

Лоу хрипло рассмеялся.

— Вот она — настоящая женская логика! — произнес он. — Ты думаешь не о своем отце и не о своем бедном Лоу, который пять лет отбарабанил в тюрьме! Все твои мысли сосредоточены на этом вертопрахе…

Берил покраснела.

— А Фрэнк знает обо всем этом? — спросила она.

— Ты хочешь сказать — о твоем отце и обо мне? Нет, ему и не нужно этого знать. Но он, конечно, знает все, что касается Лесли.

— Понятно! — машинально произнесла она. — Каким образом они познакомились?

— Фрэнк послал Лесли письмо, когда тот был еще в тюрьме. Он написал ему, что слышал о его деловых способностях и просил зайти к нему после освобождения, чтобы переговорить относительно места. Таким образом, в один прекрасный день Лесли пришел к нему. Фрэнк принял, испытал его и нашел, что он хороший организатор. А когда последний делопроизводитель Фрэнка натворил глупостей, он дал это место Лесли. Нужно признать — Фрэнк очень великодушен.

— Я люблю Фрэнка, ты сам знаешь это, дядя, — заговорила Берил, но ее слова не звучали так убедительно, как ей бы хотелось. — Да, он мне очень дорог, и все-таки у меня нет особенного желания выходить за него замуж. Я с таким же успехом могла бы обвенчаться и с кем-нибудь другим…

Он обнял ее за плечи и привлек к себе.

— Дорогая моя, это именно тот человек, которого я для тебя выбрал, — сказал он просто. — Я дал Фрэнку возможность выбиться в люди. Я одолжил ему денег, чтобы основать дело. Это не тайна. Я сказал себе: если этот человек выдержит испытание и выдвинется, я раздобуду ему жену. И он оправдал себя наилучшим образом, Берил. Во всем Лондоне не найдется торгового дома, который так быстро бы поднялся вгору за последние шесть лет, как предприятие Фрэнка…

В этот момент на пороге комнаты возник слуга.

— С вами хочет поговорить один господин, — сообщил он.

— Так поздно? — спросил Лоу, нахмурившись. — Кто же это?

Он взял с подноса карточку и поднес ее к глазам.

— «Мистер Джошуа Гаррис», — прочитал он. — Кто это, черт побери? — обернулся он к Берил. — Что ему нужно?

Но она только недоуменно пожала плечами.

Фридман вышел в приемную и нашел там милейшего мистера Гарриса, который с величайшим воодушевлением восхищался гравюрой, висевшей над камином.

— Великолепно! — повторял он восторженно. — Какие световые эффекты! Сколько динамики в этом рисунке!

Он быстро взглянул на мистера Фридмана, будто ожидая, что тот с ним согласится или выскажет хотя бы свое мнение.

— О, да! — дипломатично поддакнул Фридман. — Но вы ведь сюда пришли не за тем, чтобы говорить со мной о гравюрах?

Мистер Гаррис тяжело вздохнул.

— Разумеется, я пришел сюда не за тем, но странно — я обо всем забыл, увидев этот шедевр… — Он еще раз вздохнул. — Дело в том, что я пришел сюда, чтобы спросить вас: не знаете ли вы господина по имени… — он погладил подбородок, сморщил лоб, и, хлопнув по жилетному карману, вытащил оттуда измятый лоскуток бумаги, — господина по имени Джон Лесли!

Это была одна из его уловок — безучастно переводить взгляд с одного предмета на другой, а потом неожиданно останавливать его на собеседнике. Гаррис в упор посмотрел на мистера Фридмана и сумел сделать это так мастерски, что Лоу даже чуть не растерялся.

— Да, я знаю его, — вернее, я с ним встречался, — произнес он. — А зачем вам это нужно?

— Можете вы мне что-нибудь о нем рассказать? — спросил Джошуа кротким голосом и так смиренно наклонил голову, что отказать ему в просьбе было нельзя.

— Я знаю о нем очень мало, — сказал Лоу, — но мистер Суттон, без сомнения, вас с ним познакомит и сможет вам кое-что рассказать. Лесли — его делопроизводитель.

— Я знаю, — пробормотал Джошуа. — Ну, а что касается прошлого этого мистера Лесли?..

— Об этом я тоже ничего не знаю, — с сожалением в голосе произнес Лоу. Он вспомнил о собственном прошлом и постарался уклониться от допроса. «Не болтай» — вот старая и святая заповедь всех преступников, даже если они давно превратились в почтенных, всеми уважаемых людей…

— Очень жаль, — вздохнул Джошуа, и вся его фигура символизировала растерянность. — А я думал, вы что-нибудь сможете мне рассказать. Инспектор Баррабаль, которого я лично не знаю, но с которым иногда говорю по телефону, сказал, что вы мне можете помочь…

— Как вы сказали? Баррабаль? — переспросил Лоу. — Ах, да — тот сыщик, о котором в последнее время так много говорят! Можете передать ему мой привет и скажите, что я ничего о Лесли не знаю… А если бы даже знал, то ничего не сказал бы!

— Здесь говорят о мистере Лесли? — спросила Берил, появившись в дверях библиотеки.

— Это репортер хочет собрать кое-какие сведения о нем, — Лоу пристально посмотрел на Джошуа. — Вы слишком стары для газетного работника.

Мистер Гаррис вовсе не обиделся, услышав эти слова. С поистине ангельской добротой он улыбнулся юной леди.

— Стар и опытен, — поправил он. — Согласитесь, это огромное преимущество возраста — ум и опытность!

— Что же вы хотите знать о мистере Лесли? — спросила Берил.

— Все! — при этом Джошуа сделал такое движение рукой, как будто хотел охватить вселенную и поэтому просил снять покровы со всех ее тайн.

— На Мортимер-Стрит произошло убийство, — пояснил он. — Найден мертвым человек по имени Ларри Грем. Вполне естественно, мы собираем все сведения о лицах, способных помочь в розыске преступника. — Несмотря на некоторую драматичность этих слов, тон Джошуа был прост и спокоен. Он говорил скорее как ребенок, что цитирует наизусть речь Антония у трупа Цезаря.

— Разве капитан Лесли… — начала Берил, но Лоу взглядом заставил ее замолчать.

— Мы ничего не знаем о Лесли, — сказал он уклончиво, — и вы напрасно потеряли время…