Доносчик - Уоллес Эдгар Ричард Горацио - Страница 29

Дома Фридман, казалось, начал приходить в себя. Переживания этой ужасной ночи очень отразились на нем.

— Придешь в библиотеку или уже спать? — робко спросил он у Берил.

— Я уже выспалась, дядя Лоу, — ответила она спокойно. — Право, не знаю, может, было бы лучше, если бы я вовсе не спала…

— Слава Богу, что ты спала, — возразил Фридман. Он открыл дверь в библиотеку, куда вошел и Лесли.

Пока Роберт не принес чаю, они не проронили ни слова. Дядя Лоу налил себе коньяка.

— Чисто было сделано!.. — пробормотал он, опускаясь в кресло и грея замерзшие руки у камина. — Но. Боже, что за ужасная ночь!

Потом он обернулся к Лесли:

— Вы ей все рассказали?

— Да, я сказал, что Суттон убит.

— Вы сказали, кем он был?

— Нет… — ответил Лесли.

— Он и есть «Доносчик», — произнес Лоу. — Но этого мало. Он был еще подлее… Берил, милая, помнишь, однажды вечером здесь, в библиотеке, мы говорили с тобой об одном человеке, который находил удовольствие в многоженстве…

— Да, припоминаю… Тогда ты так много рассказывал мне об этом ужасном человеке… Неужели ты хочешь сказать, что это…

— Фрэнк Суттон, — окончил дядя Лоу. — Да, это он… Когда я узнал все это, то чуть с ума не сошел!

— Откуда вы это знаете, Фридман? — спросил Лесли.

— Я услышал голоса в гостиной. Скажу правду, в последнее время мне стали особенно подозрительны отношения между Суттоном и Милли Треннит… Они о чем-то разговаривали и, казалось, начали ссориться. Я был поражен. Я не большой любитель подслушивать… Но это касалось твоего счастья, Берил, — и я решился…

Лоу сжал руку Берил до боли.

— Я думал только о тебе и о твоем счастье, — продолжал он. — Да-да! Я должен был понять его отношения с этой женщиной… Я приоткрыл дверь и услышал весь этот ужас! Мне стало ясно, какую страшную ошибку я совершил, выдав самое дорогое мне существо замуж за преступника, подлеца и многоженца!

Лоу Фридмана трясло от волнения.

— Когда я это все услышал, — продолжал он, — то готов был ворваться в комнату и задушить его. Но мысль о тебе заставила меня опомниться. Я пошел наверх, чтобы найти тебя и поговорить с тобой. Но я не нашел тебя. Если бы я был в полном сознании, то постучал бы… Но у меня явилась мысль, что ты все узнала о Суттоне. Тогда я бросился в свою комнату и начал переодеваться. За это время он уже ушел. Но я знал, где его найти…

Теперь Берил многое стало ясно. Она вскочила, с ужасом глядя на него.

— Ты был в клубе «Леопольд»? — спросила она.

— Да, был. Я знаю Анерлея. Я помог ему однажды, когда дела его были плохи.

— Значит, это вы спали в комнате номер четыре? — спросил Лесли, улыбаясь.

— Да, у меня была одна цель: рассчитаться с Суттоном. Никто, кроме Анерлея, не видел меня в клубе. Он удивился, увидев меня. Я сообщил ему, что чувствую себя скверно и хотел бы отдохнуть… Просил не говорить никому о моем присутствии… Случайно я получил комнату, расположенную рядом с той, которую занял Суттон. Я слышал, как он пришел, как он говорил по телефону. Потом я открыл дверь. Суттон вскочил, увидев в моих руках револьвер. Он попытался выстрелить первым, но я опередил его…

— Ты его убил? Это был ты? — шептала Берил, глядя в глаза своему опекуну. — Это правда, дядя Лоу?..

— Да, и мне ничуть не жаль. Теперь меня ждет суд… Если кто-то и заслужил смерть, так это Фрэнк Суттон.

Берил взглянула на Лесли.

— Ты знал об этом?

— Да, он знал все, — произнес Лоу. — В тот миг, когда я нажал курок, то почувствовал, что кто-то ударил меня по руке. Это был Лесли. Он выхватил у меня из рук револьвер и отвел меня к маленькой лестнице, ведущей на улицу…

— О, дядя Лоу! — Берил опустилась перед ним на колени и положила свою голову на его руки. Она рыдала и слезы их смешались. Когда оба немного успокоились, Лесли удалился.

— Он хочет найти Тильмана, — объяснил Берил старик.

— Тильмана? Но зачем? И кто такой Тильман?

Но дядя в ответ только неуверенно пожал плечами.

Ему предстояло выполнить еще одну тяжелую обязанность. Он ждал своего врача, и вскоре тот приехал. Проводив его, он послал за своим шофером.

— Отвезите меня в полицейский участок на Боу-стрит, — сказал ему Лоу. — Потом вернетесь в Уимблдон и будете служить мисс Стендман.

…Городские часы пробили половину второго, когда автомобиль остановился у полицейского участка. Лоу Фридман стоял под дождем, отдавая последние распоряжения шоферу.

— Не ждите меня, — хмуро сказал он. — Может, пройдет немало времени, прежде чем вы за мной приедете, Джон. Завтра утром идите к капитану Лесли и переговорите с ним…

Твердыми шагами он поднялся по лестнице и подошел к дежурному.

— Я хотел бы видеть дежурного инспектора, — сказал он. Полицейский ввел его в ярко освещенную комнату.

— Меня зовут Лоу Фридман, — произнес он.

— Я хорошо знаю вас, мистер Фридман, — улыбнулся инспектор. — Чем могу быть вам полезен?

— Я убил человека, — спокойно произнес Лоу Фридман. — Вчера вечером я застрелил человека по имени Фрэнк Суттон… Его кличка — «Доносчик»… Я убил его в клубе «Леопольд»…

Дежурный инспектор с нескрываемым изумлением смотрел на пожилого джентльмена.

— Тут что-то не так, — сказал он и вдруг рассмеялся. — Я боюсь, мистер Фридман, — добавил он, — что вы видели красное вино, разлитое по ковру, и приняли его за кровь!

— Но, позвольте, я действительно его убил!

Инспектор покачал головой.

— Уверяю вас, вы ошибаетесь! Я только что вернулся из госпиталя, где лежит мистер Суттон, вернее, мистер Шталь… И он даже не ранен.

Фридман не верил своим ушам. Суттон жив?!

— Это какой-то сон, — хрипло бормотал он. — Но ведь я стрелял в него… так почему он — в госпитале?

— Он выпил по ошибке снотворное, которое приготовил для одной из своих подруг. Иными словами — он отравился. И если показания его подруги подтвердятся, его ждет виселица…

…Час ночи. Редактор Филд курит сигару в своем кабинете… Впрочем, газетчики — особый народ, у них нет определенных часов рабочего дня. Они могут работать сутками, ночи напролет. И отправляются спать только тогда, когда их главное и самое любимое детище — газета — готово к выходу в свет.

…Было три часа утра, но мистер Филд продолжал сидеть за письменным столом и курить сигару.

Перед ним лежал номер газеты, еще сырой от печати. Как ему удалось получить этот оттиск конкурирующей газеты? О, это была тайна, достойная пера Эдгара По! В другом редакционном кресле восседал Джошуа Гаррис. Среди бумажного хаоса на столе красовались хлеб, ветчина и пиво.

— Какие удивительные приключения таит жизнь человека! — мечтательно говорил Филд. — Например, какая-нибудь молодая леди неожиданно приглашает вас…

— Ну, этого со мной никогда не случалось, — ворчал Джошуа, жуя ветчину.

— Я говорю не о вас, а вообще… Это все похоже на радость, какую испытывает воин, победивший своего врага, — мистер Филд отхлебнул из своего стакана. — Но все это нельзя сравнить с удовольствием, какое испытываешь, читая газету конкурента!

— Они для нас уже не конкуренты, — заметил Гаррис, смакуя пиво.

— Да, мы их побили…

— Это я их побил! — пробормотал Гаррис.

— Да, вы один из героев этого дня. Поверьте, если бы я вас не подгонял, нередко даже путем личных оскорблений, вы не собрали бы никаких сведений… Вы все это как-то сразу раскрыли. Быстрее всех остальных… Эти типы, — он снисходительно кивнул на сморщенный номер конкурирующей газеты, — в течение нескольких недель натравливали лучшего из своих репортеров на эту историю! И что же? И ничего!

— Разгром! — кивнул Джошуа и глотнул пива.

— Вы раньше всех точно установили, что «Доносчик» еще жив! Да, это — всецело ваша заслуга, — продолжая Филд.

— И доказательство высшей гениальности! — поддакнул Джошуа.

Телефон зазвонил, и Филд снял трубку.

— Меня больше ничего не интересует, — сказал он, — я хочу только одного — спать…