Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Бейтс Ноэль - Ломаная линия Ломаная линия

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Ломаная линия - Бейтс Ноэль - Страница 30


30
Изменить размер шрифта:

— Ты без лифчика! — с возмущением и восторгом в голосе воскликнул он. — И в таком виде ты обнимала своего бывшего любовника!

Хорошо, что я не знал об этом, а то Патрику не поздоровилось бы.

Лоуренс подставил ладони под тяжелые груди Одри и залюбовался ими. Она сцепила пальцы рук у него на шее и приподнялась с подушек. Ее соски коснулись обнаженной груди Лоуренса.

— Он в этом меньше всех виноват, — пробормотала она, наслаждаясь близостью Лоуренса. — Боюсь, что повергла его в жуткое смятение своими бурными излияниями.

— Когда сказала ему, что любишь меня? — спросил Лоуренс с ноткой самодовольства в голосе, что вызвало у Одри желание рассмеяться. — Что сам он для тебя ничего не значит?

Что я единственный, кого ты полюбила по-настоящему? — Одновременно Лоуренс стягивал с нее брюки, Одри переворачивалась с боку на бок, помогая ему.

— Что-то вроде этого, — уклончиво ответила она.

— Замечательно, — произнес Лоуренс, глядя на выпирающий животик Одри, когда брюки были отброшены в сторону.

— А ты не расстроился из-за ребенка?

— Расстроился? — Явное заблуждение Одри его рассмешило. — Напротив, ты еще ничем так меня не радовала, как своей беременностью. Я получил наконец серьезный предлог, чтобы жениться на тебе!

— Такое мне даже в голову не приходило, созналась Одри. — Я думала, ты не способен взять на себя такую ответственность, как отцовство. И мне совсем не хотелось, чтобы ты чувствовал себя связанным по рукам и ногам устаревшими представлениями о чести и порядочности.

— Ты милая дурочка, — сказал Лоуренс и поцеловал ее в пупок. — И ужасно сладкая. Знаешь, мне очень хочется отнести тебя к себе в постель. Надеюсь, ты не будешь возражать? — Лоуренс лукаво улыбался, глядя на ее порозовевшее лицо. Потом поднял Одри на руки и понес в свою спальню. Здесь он освободил ее от последних деталей одежды и уложил на простыни. Снимая с себя брюки, он сказал:

— Напрасно ты обвинила меня в желании распоряжаться твоей жизнью, когда с моей помощью тебя приняли на работу в одну из наших фирм.

Думаю, мною двигала любовь к тебе. Да, конечно, я мечтал забрать тебя из того дома, где ты жила с Патриком. Что же касается работы, то я был абсолютно уверен в том, что ты справишься с ней не хуже других служащих. А, учитывая твой энтузиазм, даже лучше. Но чем больше я привязывался к тебе, тем труднее мне было признаться в своем участии. Я очень боялся потерять тебя.

Слова Лоуренса звучали в ушах Одри прекрасной музыкой. Она затаила дыхание, боясь пропустить хоть слово.

— Никогда не был трусом, а с тобой стал пугливым как лань. Я ловил каждое твое слово, каждый твой недовольный взгляд. Мне хотелось, чтобы ты распоряжалась мною как своею собственностью, потому что жаждал заполучить тебя в полную собственность. Понимаешь меня?

— Понимаю, — прошептала Одри, лаская его.

Движения ее рук возбуждали Лоуренса, вовлекая его в любовную игру. С помощью рук он довел ее до оргазма. Одри притянула его к себе, но Лоуренс стал противиться. Одри вопросительно посмотрела на него.

— Ты полагаешь, я не нанесу вред малышу? — спросил он, изнемогая от желания.

— Полагаю, мы еще долго можем заниматься любовью, не опасаясь за него.

— Или за нее, — успел сказать Лоуренс, погружаясь в тело любимой, и задохнулся от восторга.

Эпилог

Лоуренс готовил Одри сюрприз, из-за которого свадьбу было решено перенести на месяц. Он объяснил ей отсрочку тем, что дела на работе не позволяют ему взять отпуск на их медовый месяц.

— Через месяц я буду толстой и некрасивой, — грустно сказала Одри, не догадываясь об истинной причине.

— Ты будешь толстой и красивой, — возразил он. — Ты всегда будешь красивой, — добавил Лоуренс уверенно, чем окончательно успокоил Одри.

Он даже не подозревал, насколько его слова окажутся пророческими. Весь месяц перед свадьбой он был настолько загружен делами, что видел Одри только ночью в постели. Даже во сне она тянулась к нему, устраивалась удобно рядом с ним и продолжала спать в его объятиях.

Лоуренс удивлялся тому, как чутко он стал спать, беспокоясь за будущего ребенка.

Наконец наступил день свадьбы. Накануне прибыли в Нью-Йорк его и ее родители, номера для которых были заказаны Лоуренсом в лучшем отеле города. Увидеться они не успели, договорились обо всем по телефону. Утром приехали родители Одри, с которыми Лоуренс успел познакомиться только на ходу. Церемония была назначена на десять часов, а ему надо было еще заехать в отель за своими родителями. Поручив Одри заботам ее матери, симпатичной маленькой женщины с округлыми формами, которая сразу принялась хлопотать вокруг дочери, Лоуренс не присутствовал во время облачения невесты в свадебный наряд. Сам наряд и все украшения, включая кольца, они купили вместе с Одри. Но надеть их до свадьбы, чтобы показаться Лоуренсу, она наотрез отказалась.

Тем неожиданней для него явилось появление Одри в свадебном облачении, когда ее отец повел дочь к алтарю. Лоуренс привык уже, казалось, к метаморфозам, которые происходили на его глазах с Одри. Но такого ему даже присниться не могло. Мистер Кертис, отец его невесты, крепкий еще мужчина лет шестидесяти, оказался такого же роста, как Лоуренс. С чувством редкого достоинства он вел свою дочь по ковровой дорожке в проходе между рядами кресел. На голову ниже его, достаточно высокого роста для женщины, Одри выступала величаво под руку с отцом. Лоуренсу еще не приходилось видеть ее такой ослепительно прекрасной. Свободное платье из тончайшего шелка цвета чайной розы поверх длинного чехла из золотистой тафты расходилось спереди, скрадывая уже заметный живот.

Темную головку ее венчала небольшая диадема из белого золота с вкраплениями сапфиров. Но ярче сапфиров сияли синие глаза. Когда Одри приблизилась, Лоуренсу было впору зажмуриться от их сияния. Он бережно принял ее из рук отца, и церемония началась.

Одри не могла отделаться от ощущения, что все это ей только снится. Неужели это она, бывшая официантка из ночного клуба, стоит рядом с таким необыкновенным человеком, как Лоуренс Рамазотти? Она успела заметить среди присутствующих Фреди и Линдси слева от прохода и Патрика рядом с миловидной молодой женщиной с правой стороны. Как приятно, что они пришли ее поздравить, подумала она и покосилась на Лоуренса. Он почувствовал ее взгляд и посмотрел на нее. Лицо его было необычно взволнованным. Кто бы мог подумать, что Лоуренс так серьезно будет относиться к пусть красивой, но все-таки формальной церемонии, мелькнула в ее голове мысль.

Но в этот момент венчавший их священник заговорил о взаимных обязанностях мужа и жены, и Одри стала внимательно слушать. Впервые она осознала глубокий смысл традиционно произносимых слов. «В горе и в радости, в болезни и в здравии…»

— Да, да! — откликнулась она всем сердцем и услышала, как вторит ей Лоуренс. Одри даже побледнела от душевного напряжения.

— Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил ее Лоуренс, когда церемония окончилась.

Одри серьезно задумалась, подняв к нему свое прелестное чистое лицо, а потом сказала:

— Торжественно.

Лоуренс улыбнулся, он понял, что она хотела этим сказать.

— Я хочу познакомить тебя со своими родителями.

Вопреки опасениям Одри, мистер Рамазотти-старший оказался совсем не таким важным, как ей казалось, а мать Лоуренса, не стесняясь, бурно, как типичная итальянка, выражала радость, что единственный сын обрел наконец свое счастье. Одри никогда не слышала столько комплиментов в свой адрес. Она познакомила родителей Лоуренса со своими родителями, после чего свадебный кортеж двинулся по улицам Манхэттена в ресторан того отеля, где они проживали со вчерашнего дня. Заручившись согласием Лоуренса, Одри пригласила на свадебный прием в ресторане своих старых друзей.

В ресторане Одри предстояло нелегкое испытание. Оказалось, из Италии и Англии приехали на их свадьбу многочисленные друзья Лоуренса, о многих из которых она даже не слышала. Пришлось познакомиться с каждым. В самый разгар застолья Лоуренс шепнул Одри, что им пора ехать.