Сокровища дракона - Уолд Аллен Лестер - Страница 42

Все это очень непросто. Отец и я всегда были очень близки, хотя, возможно, это была и не совсем та близость, которая обычно связывает отцов и сыновей. В тот год, когда он ушел, мне его очень недоставало. К концу второго года я уже старался стереть из своей памяти все, что было с ним связано. Мне было слишком больно.

А в течение последних нескольких дней я начал понимать, что всегда ему завидовал, завидовал его прошлому, завидовал тому, кем он был, пока не остепенился. Я ведь рассказывал тебе о своей попытке попробовать себя в условиях тогда еще дикого Горсхома. И вот теперь, по иронии судьбы, я вижу, что наконец становлюсь на него похожим. Хотел ли он, чтобы я стал таким? Вспомни об операции, которая была сделана, чтобы я стрелял как профессионал. Когда я обо всем этом думаю, голова идет кругом.

– Могу себе представить,– понимающе улыбнулась Дерси.– А знаешь, мне кажется, что я не очень часто думала о своих родителях, с тех пор как ушла из дома.

– Когда это случилось?

– Около шести лет назад. Время от времени, вспомнив об этом, я посылаю им телеграмму, сообщая, что все еще жива. Из чувства долга, надо полагать. Но я совершенно по ним не скучаю.

– Тебе, должно быть, намного проще. Если бы дело было только в том, что я ненавижу отца – если я его действительно ненавижу, либо только в том, что я хочу получить свою долю денег или что он там нашел, у меня тоже все было бы намного проще. Сейчас же я просто не знаю.

– Тебе не случалось задумываться, чем бы ты занялся, если бы не решил отправиться на поиски отца?

– Случалось иногда. Но я так и не придумал ничего определенного.

– Никаких идей?

– Идей-то как раз было много. Я хотел стать актером, математиком, писателем, модельером. Я хотел быть всем на свете. Единственное, чего мне никогда не хотелось,– это стать историком. Кем я, разумеется, в результате и стал.

– Ну и предположим, ты отыскал отца и закончил этот этап своей жизни. Что дальше?

– Понятия не имею. Если он нашел свое сокровище и я получу мою долю, кто знает, может, попутешествую немного. В противном случае мне придется какое-то время поработать где-нибудь в качестве историка. Это все, что я умею делать. Это даст мне время решиться на что-нибудь.

– Звучит ужасно скучно.

– Не возражаю.

– Знаешь, Рик, я все время за тобой наблюдаю. С каждым днем ты становишься все лучше и лучше, и мне кажется, ты наслаждаешься этими поисками ради них самих. Ты хорошо начал в качестве гесты, не хуже отца. Почему бы не продолжить?

– Поверишь ли, Дерси, эта мысль уже мелькала в моей голове. Но я не уверен, что это действительно тот образ жизни, к которому я стремлюсь.

– Это будет тот образ жизни, каким ты его сделаешь сам. Гесты бывают очень разные. Одни выживают благодаря уму, другие – силе, третьи – благодаря деньгам, четвертые – благодаря политическим связям. Хочешь – выбирай из этого, хочешь – изобрети что-нибудь свое. Единственное, что гесты имеют общего, что делает человека гестой,– это стремление как можно больше путешествовать, стремление как можно больше увидеть, стремление как можно больше успеть сделать. А как этого достичь, ты выбираешь сам.

– А ты? Как долго ты собираешься оставаться гестой?

– Пока не устану или пока уже не смогу выживать иначе, чем уйдя на покой. Я…

– Извините,– вежливо произнес неожиданно возникший возле их стола мужчина,– не является ли один из вас Риком Дерси?

– Рикард Брет и Дерси Глемтайд,– насторожившись, ответил Рикард.– Вы нас некоторым образом объединили.

– Извините, видимо, до меня дошла искаженная информация. Но вы именно те, кто мне нужен. Вы ищете Арина Брета, правильно? Вы его родственники?

– Он мой отец.

– Кроме шуток? Тогда понятно. В любом случае: мой босс, Авам Николс, послала меня сообщить, что она может продать интересующую вас информацию. Вы придете?

– Возможно,– ответила Дерси.– Вы можете сообщить какие-нибудь подробности?

– Извините, я только посыльный. Если вы хотите поговорить с Николс, приходите в лавку номер четыре во дворе дома номер 1143, что на Тоуд-стрит. Она там пробудет весь вечер. Договорились?

– Хорошо. Огромное спасибо. Улыбнувшись на прощанье, мужчина ушел.

– Итак, что ты об этом думаешь? – спросила Дерси.

– Не думал, что это случится так скоро.

– Этого никогда нельзя знать заранее, но спросила я о другом.

– Имеешь в виду шуточку с «Риком Дерси»?

– Вот именно. Тебе не показалось, что он был чересчур дружелюбен?

– Я не спускал ладони с рукоятки пистолета в течение всего разговора.

– Похоже на ловушку.

– Возможно, но можем ли мы оставить это без внимания?

– Нет. Но не будем суетиться,– Дерси вернулась к полузабытому бифштексу.– Успокойся и наслаждайся ужином.

5

В лавке номер четыре торговали новой одеждой. Рикард и Дерси спросили продавца об Авам Николс, и их направили в расположенную в задней части здания большую комнату, где уже находилось около дюжины человек.

– Кто из вас Рик Дерси? – спросила стоявшая возле самой двери женщина.

Остальные, наблюдая, сидели на стульях возле невысоких столов.

– Я – Рик, она – Дерси.

– Шутите?

– Нет. У вас неверные сведения.

– Хорошо, хорошо. Значит, вас двое вместо одного. Это не имеет значения. Меня зовут Авам Николс.

– Насколько я понял, вы собираетесь продать некую информацию.

– У меня есть информация, но я не собираюсь ее продавать.

– Но и отдать ее даром вы тоже не собираетесь?

– О, а вы неплохо соображаете!

– Не тяните время, Николс,– вступила в разговор Дерси.– Чего вы хотите?

– Я просто хотела посмотреть, кто это разыскивает Арина Брета.

– Из праздного любопытства? – спросил Рикард – Меня зовут Рикард Брет. Арин – мой отец.

Николс расхохоталась так, будто он сказал что-то чрезвычайно остроумное. Она стояла достаточно близко чтобы Рикард смог почувствовать исходящий от нее запах виски.

– Вы что же, думаете, я дура? – сквозь смех спросила женщина.– Вы никакой не сын Арина Брета. Вы – самозванец.– Смех на лице ее сменился неприкрытой злобой.– А мы здесь не любим самозванцев!

– Но это правда, можете мне поверить,– спокойно сказала Дерси. Она положила руку Рикарду на плечо, как бы пытаясь его успокоить.– Зачем ему лгать?

– Чтобы было легче совать нос в чужие дела. Мы здесь не любим таких.

– Похоже, вы вообще мало кого любите. Не так ли? Вы собираетесь что-нибудь продать или нет?

– Нет.

– В таком случае мы, пожалуй, вернемся к своим делам, а ваши оставим вам.

– О Боже, эти болтливые ослы еще пытаются острить! Никуда вы отсюда не вернетесь! Мы здесь не любим, когда суют нос в дела наших друзей, и поэтому собираемся хорошенько вас проучить!

– Вы никакие не друзья Арина Брета,– спокойно ответила Дерси. Она уже поняла, что просто разговорами отделаться не удастся. Чтобы уйти из этой комнаты, им придется драться.

– Какое это имеет значение?! – воскликнула Николс. Четверо из ее друзей вскочили на ноги.– Нам здесь не нужны чересчур любопытные умники, которые мешают жить хорошим людям. Вы шпионы, и этого. Для нас достаточно!

Сделав шаг вперед, она попыталась схватить Рикарда за руку. Рефлекторно уклонившись, он сильно ударил ее ребром напряженной ладони по шее, чуть ниже левого уха, и женщина упала.

Он вдруг ощутил себя как бы двумя разными людьми одновременно. Один из них находился в этой комнате и весь дрожал от приятного возбуждения, предчувствуя неизбежность схватки, ставкой в которой будет жизнь. Другой смотрел на происходящее с какой-то непонятной отстраненностью, как бы издалека, и этот другой был не на шутку испуган тем, что он только что сделал. Он взглянул вниз на Николс. Голова ее была вывернута под неестественным углом – Рикард сломал ей шейные позвонки.

На мгновение все в комнате застыли, пораженные ужасом. Затем один из четверых прыгнул вперед, бешено размахивая кулаками.