Странствия убийцы [издание 2010 г.] - Хобб Робин - Страница 16

Куда мы идем?

В Тредфорд. Туда, где Регал. Далекое путешествие вверх по реке.

Там есть волки?

Вряд ли в самом городе. Но в Фарроу волки есть. И в Бакке тоже, только не здесь.

Кроме нас, заметил он и добавил: Я хотел бы найти волков там, куда мы пойдем.

Потом он вытянулся и снова заснул. Вот что значит быть волком. Он не будет беспокоиться до тех пор, пока мы не тронемся в путь. Тогда он просто пойдет за мной и вверит свою жизнь нашим способностям. Но я уже был слишком человеком для того, чтобы поступать так, как он.

Я начал собирать провизию на следующий день. Несмотря на возражения Ночного Волка, я убивал больше добычи, чем нам требовалось для еды. И когда охота была успешной, я не позволял ему объедаться, а оставлял часть мяса и коптил его. Баррич без конца заставлял меня чинить упряжь, и благодаря его урокам я достаточно хорошо умел обращаться с кожей, чтобы сделать себе мягкие летние сапоги. Старые сапоги я хорошенько смазал жиром и убрал до зимы. Днем, когда Ночной Волк дремал на солнце, я собирал травы. Некоторые из них были обычными лечебными, которые я хотел иметь под рукой: ивовая кора от лихорадки, малиновый корень от кашля, подорожник от нагноения, крапива, чтобы остановить кровь, и тому подобное. Остальные были не столь безобидными. Я сделал маленький кедровый ящичек и наполнил его. Я собрал и заготовил яды, как учил меня Чейд: водяной болиголов, бледная поганка, паслен, сердцевина стебля бузины, вороний глаз и сердечная схватка. Я старался выбирать те, которые не имели вкуса и запаха и которые можно было использовать в виде мелких порошков или прозрачных жидкостей. Кроме того, я собрал эльфийской коры — могущественного стимулятора, которым пользовался Чейд, чтобы помочь Верити во время работы Силой. Регал будет окружен и защищен кругом Силы. Больше всего я боялся Уилла, но и остальных не стоило недооценивать. Я помнил Барла большим сильным мальчиком, а Каррод был очень популярен среди девушек замка благодаря хорошим манерам. Но эти дни давно прошли. Я видел, что работа Силой сделала с Уиллом. Прошло много времени с тех пор, как я встречался с Карродом и Барлом, так что я не мог ничего сказать о них. Все они были обучены владению Силой, и, хотя мой природный талант когда-то был гораздо сильнее, я на своей шкуре убедился, что они знали способы использования Силы, которых не понимал даже Верити. Если они атакуют меня и я выживу, мне потребуется эльфийская кора для восстановления сил.

Я сделал сумку достаточно большую, чтобы в нее помещался ящичек с ядами, но в остальном похожую на те, что носят писцы. Это должно было стать еще одним штрихом к портрету человека, которым я решил притвориться. При виде этой сумки случайный знакомый сразу примет меня за писца и не станет приглядываться. Перья для письма я выдрал у гуся, пойманного на охоте. Я приготовил костяные трубочки с затычками, чтобы хранить в них порошки для красок. Волк с неохотой все же позволил мне выдрать у него клок шерсти для грубых кистей. Более тонкие кисти я попытался сделать из шерсти кроликов, но они получились неважными. Это было плохо. Люди считают, что у настоящего писца должны быть чернила, кисти и перья. Я с грустью признал правоту Пейшенс, утверждавшей, что почерк у меня хороший, но считать себя писцом я все-таки не могу. Я надеялся, что моих запасов будет достаточно для любой работы, которую я смогу найти по дороге в Тредфорд.

И вот все необходимое было собрано. Я знал, что должен поскорее отправиться в путь, чтобы использовать для путешествия летнюю погоду. Я жаждал отмщения, и тем не менее мне не хотелось оставлять эту хижину и эту жизнь. Впервые на моей памяти я вставал, когда просыпался, и ел, когда был голоден. У меня не было никакой работы, кроме той, которую я задавал себе сам. Конечно, не повредило бы еще немного пожить так и поправить здоровье. Впрочем, синяки, полученные мною в темнице, давно прошли, и о том времени теперь напоминали только всевозможные шрамы, да еще порой по утрам я чувствовал странную скованность. Иногда, когда я прыгал или слишком резко поворачивал голову, мое тело пронзала боль. После особенно напряженной охоты я часто дрожал и опасался приступа судорог. Я подумал и решил, что будет разумнее отправляться в путь после того, как здоровье восстановится полностью.

И мы на некоторое время задержались. Погода была хорошая, мы удачно охотились. С течением дней ко мне вернулось былое владение собственным телом. Нет, мне не удалось вновь превратиться в того крепкого воина, каким я был год назад, но теперь я мог бежать вровень с моим волком во время ночной охоты. Когда я прыгал, чтобы убить, мои движения были точными и уверенными. Тело налилось силой. Я оставил позади прежние страдания, помня о них, но не сосредоточиваясь на прошлом. Кошмары, терзавшие меня, постепенно проходили, я избавлялся от них, как Ночной Волк от остатков зимней шубы. Я никогда не знал такой простой жизни. Я наконец был в мире с самим собой.

Но ничто в мире не длится вечно. Пришел сон, чтобы разбудить меня. Мы с Ночным Волком поднялись до рассвета, охотились и вместе убили пару кроликов. Холм был испещрен их норами, так что охота ради пропитания быстро перешла в дурацкую игру с прыжками и раскопками. Уже рассвело, когда мы перестали играть. Мы скатились со склона в пестрые тени берез, снова поели и задремали. И тогда что-то — возможно, неровный свет, падавший на мое лицо, — вызвало этот сон.

Я снова был в Оленьем замке. Я лежал в старой караульной, распростертый на холодном каменном полу, а вокруг стояли полные злобы люди. Пол под моей щекой был липко-скользким от стынущей крови. Пока я тяжело дышал, раскрыв рот, ее запах и вкус слились, чтобы наполнить всего меня. Они снова пришли за мной — не только человек в кожаных перчатках, но и Уилл, ускользающий невидимый Уилл, бесшумно просачивающийся сквозь мои стены, чтобы залезть в разум.

— Пожалуйста, подождите, пожалуйста!.. — молил я их. — Стойте, умоляю вас! Я совсем не тот, кого вам нужно бояться и ненавидеть. Я волк, просто волк, и ничем вам не угрожаю. Я не причиню вам никакого вреда, только отпустите меня. Я ничто для вас и никогда больше не буду мешать вам, я всего лишь волк… — Я поднял морду к небу и завыл.

Мой собственный вой разбудил меня. Я перекатился на четвереньки, встряхнулся и встал на ноги. «Сон, — сказал я себе, — всего лишь сон». Страх и стыд нахлынули на меня. Во сне я умолял о пощаде, чего никогда не делал в реальности. Я сказал себе, что я не трус. Так ли это? Мне казалось, что я до сих пор ощущаю вкус и запах крови.

Куда ты? — лениво спросил Ночной Волк.

Он лежал в тени, и его шкура достаточно хорошо его скрывала.

К воде.

Я подошел к реке, смыл липкую кроличью кровь с лица и рук и жадно напился. Потом снова вымыл лицо, царапая ногтями бороду, чтобы очистить ее от крови. Борода вдруг стала невыносимой. Что ж, я все равно не собирался идти туда, где меня могут узнать. Так что вернулся в пастушью хижину, чтобы побриться. В дверях я наморщил нос от затхлого запаха. Ночной Волк был прав: жизнь в доме притупила мой нюх. Я едва мог поверить, что выносил это.

Я неохотно вошел, фыркая от человеческих запахов. Несколько ночей назад прошел дождь. Часть копченого мяса заплесневела от сырости, в некоторых кусках копошились черви. Я разобрал его, морща нос.

Прошло много дней с тех пор, как я был здесь.

Возможно, недель.

Я не имел ни малейшего представления о времени. Я смотрел на испорченное мясо, на пыль, которая покрывала мои разбросанные вещи. Я ощупал свою бороду и был поражен тем, как она отросла. С тех пор как Баррич и Чейд оставили меня, прошли недели. Я подошел к двери хижины и выглянул наружу. Там, где раньше были тропинки через луг к речке, теперь высоко поднялась трава. Весенние цветы давно увяли, на кустах зеленели ягоды. Я посмотрел на свои руки, на грязь, въевшуюся в кожу, засохшую кровь под ногтями. Когда-то пожирание сырой плоти вызвало бы во мне отвращение. Теперь мысль о приготовлении мяса казалась странной и чуждой. Мое сознание ушло в сторону, и я не хотел противостоять самому себе. Я умолял себя заняться этим завтра, позже, а пока пойти и найти Ночного Волка.