И вся федеральная конница - Уланов Андрей Андреевич - Страница 6

– Понятно, – кивнул Торк. – Сейчас же ты сообразил, что веду я тебя в сторону другую.

– Ну, не совсем другую, – отчего-то смутившись, пробормотал я. – Но и приближаться мы к нему не очень-то приближаемся.

– Ты откуда родом? – неожиданно спросил гном.

– Из Англии…

– Это и так видно за старую добрую английскую милю, – усмехнулся гном. – Нортумберленд или Кливленд?

Я отрицательно мотнул головой.

– Северный Йоркшир.

– На лис охотиться доводилось?

– Эта забава для джентльменов, гном. Тех, кого зовут сэр, милорд… я похож на джентльмена?

– Ты и на леди-то не похож. – А вот сейчас Торк откровенно забавлялся.

– Из-под Горы, сын Валлентайна, плохо видно, сэр человек или пэр. Мы ведем свои летописи от начала времен, подлинного Начала, а не вашего «сотворения мира». Когда мы пришли на туманный остров, по нему бродили пикты. Для римлян мы строили Северную Стену, которую они звали Адрианов вал, для короля Артура наши мастера выточили круглый стол… – …а для короля Карла вы сколотили эшафот, – вставил я исключительно с целью показать образованность – а ну как прибавится какой доллар к жалованью. Зря, что ли, три года полы у нашего викария подметал?

Правда, пока что жизнь поворачивалась так, что выходило – зря!

– Лорд-протектор был умным человеком, – ничуть не смутился Торк. – И щедро платил за кирасы для своих «железнобоких».

– Угу. А еще…

– А еще прокуратор Иудеи щедро платил за гвозди! Гном есть гном, их не переделаешь… наверное, их даже и не переплавишь. А уж переспорить коротышку – это для человека подвиг, достойный быть занесенным в ихние всегномские летописи.

– Сдаюсь! – Я вскинул левую руку.

– Ты что, левша?

– С чего ты взял? – удивленно переспросил я. – А-а, понял… нет, просто рукав у куртки не любит… резких движений.

– Определенно, нам следует начать с портного, – пробормотал Торк. – Ладно, пошли…

Надо признать, башку он заморочил мне неплохо – я потащился следом за ним и лишь через дюжину шагов сообразил, что своими дурацкими россказнями про лисью охоту, Артура и Кромвеля гном попросту сбил меня с мысли.

– И все-таки, гном, куда мы идем?

– Не гном, а Торк. Не идем, а почти пришли. Торк с крайне озадаченным видом уставился на небольшую железную дверцу. Выглядела она малость получше стены – но именно что малость. Столько ржавчины за раз я в жизни своей еще не видел. И гном, кажется, тоже. Выудив из кармашка небольшой бронзовый ключ, он снова замер в нерешительности… тряхнул головой, заскрежетал замком… сдвинул брови, бормоча при этом себе под нос что-то специфически гномье, даже для такого «знатока» Старой Речи, как я, мало похожее на благодарности Создателю Ауле.

– А говорить ничего не надо? – осторожно спросил я. – Помню, грабили мы… то есть решили мы как-то ночью зайти в один магазинчик, а дверь там была на заклятии, хорошем таком, арабском. Ну, Перки, у него уши будто кроличьи, подслушал, чего хозяин вечером бормотал, запомнил… фраза условная заковыристая была, язык сломаешь, пока выговоришь. Нам потом уже Гныш, орк из грузчиков портовых, сказал – на ихнем, орочьем, это значит: «Пошел ты на…» – Ыкках драггари вайща, ек! Произношение у Торка было что надо – Перки сумел правильно выговорить «магический ключ» раза с пятнадцатого. Третье слово ему все никак не давалось… vay-tsch-a… нет, не для человеческой глотки такие звуки.

– Может, мне попробовать?

– А что, – продолжая возиться в замке, ворчливо спросил Торк, – среди твоих дарований числится умение вскрывать замки?

– Среди моих дарований числится талант уговаривать двери открыться.

– Да уж, – гном яростно дернул ключ в попытке, как мне показалось, уже не открыть, а просто извлечь его из скважины, однако замок расставаться с добычей не пожелал. – Представляю.

– Отошел бы ты.

– Нет!

Торк дернул ключ еще раз. В замке что-то противно хрустнуло, гном, явственно посветлев лицом, рванул ключ в третий раз – но, как выяснилось, хрустом достижение гнома и ограничилось. Ни открываться, ни отдавать ключ дверь по-прежнему не желала.

– Как знаешь…

– Будь на то моя воля…

Хрясь! Торк отступил на шаг, с ненавистью глядя на фигурную щель, из которой пчелиным жалом торчал бронзовый обломок.

– Моя воля… Тимоти, я позволил бы тебе не только выбить к Морг… Темному эту проклятую дверь, но и развалить всю эту орками деланную стенку! Но, – Торк тяжело вздохнул, – советник Крипп вряд ли обрадуется, если мы оставим проход к одному из «Черных Лазов» открытым нараспашку.

– Ты хочешь сказать, – недоверчиво произнес я, – что за этой ржавой дрянью находится потайной ход в Город Гномов?

Ловко. Вот, значит, к чему был насчет охоты разговор. Ну да, в норе с одним только выходом жить опасно… а гномы уж точно не глупей лисиц.

– Да. По крайней мере, – с куда меньшей уверенностью в голосе добавил Торк, – путеводный амулет привел меня именно к ней.

– Ах, амуле-ет, – насмешливо протянул я. – Путеводный. Случаем, не «Ариадна Инк»?

В лавке Чилийца стоит полный ящик этих деревяшек. Пять центов за штуку и три – если брать больше дюжины за раз. Дрянная резьба и еще более дрянной наговор. Берут их, как правило, шлюхи – сунуть в карман клиенту. А те, как не менее правило, избавляются от них, едва завернув за угол, потому как приволочь такой подарочек супруге им вовсе не улыбается.

– Вот, посмотри.

Я посмотрел – и уважительно присвистнул. Да, эт вам не здрасте. Шестиугольник из красной меди, одной чеканки долларов на восемь, не меньше. Ну и магии для него явно не пожалели – вон как на ладони подпрыгивает. С таким компасом при желании можно хоть плыть Северо-Западный проход открывать. Весчь!

Но если амулет привел нас к правильной двери, то какого орка… ох, ну точно!

– Думаю, – медленно произнес я, – в человеческой религии ты разбираешься так же, как и большинство твоих сородичей?

– То есть – никак! – усмехнулся гном. – Что с того? Хочешь сказать, сын Валлентайна, что ваши боги имеют нечто общее с этим проклятым замком?

– Бог у нас один, – наставительно произнес я. – Хоть он и триедин. А вот святых – уйма!

– Это даже мне ведомо. У вас что ни день, то непременно праздник в честь очередного мученика или просто сумасшедшего.

Судя по лицу гнома, секунду назад кто-то из святой шайки то ли подсунул ему чрезвычайно кислое яблоко, то ли подсадил в каждый зуб крохотного термита. Это я к тому, что последний раз видел столь же кривую рожу в прошлом декабре, когда у Джонни три зуба разом ныли.

– У нас подряд срочный, а они празднуют, орк их за… – Гном осекся и с подозрением уставился на меня. Наверное, заопасался, что я прям вот сейчас, не сходя с места, потребую надбавку за работу в праздничный день.

– Между прочим, – заметил я, – сегодняшний святой в некотором роде твой родственник.

– Это в каком таком еще роде?

– А вот! Согласно легенде, святой Родарий был гномом… – я сделал паузу и, дождавшись, пока челюсть гнома начнет возвращаться на прежнее место, закончил фразу, – полукровкой!

– А-а, вот чего, – с явным облегчением выдохнул Торк. – Я-то уж подумал…

– В точности это не известно. Зато ведомо иное – большую часть своей жизни Родарий был вором. Очень удачливым – говорят, что не было в те времена замка, который он бы не сумел открыть.

– Постой-погоди, – вскинул бороду Торк. – Кажется, мне что-то вспоминается. Не этот ли светоч вашей веры обокрал главу бирмингемской гномьей общины?

– Он самый. Так вот, в меньшей части своей жизни Родарий был монахом. Уж не знаю точно, что на него свалилось, какое знамение он увидал – может, и впрямь святой Павел заглянул «на огонек». Или это была шутка какого-нибудь темного эльфа. Но как-то раз хмурым осенним утром наш герой роздал все свое добро приятелям и нищим, а затем отправился в храм каяться в грехах. Свиток с той исповеди до сих пор паломникам показывают, шиллинг с носа за удовольствие – правда, те, кто заплатил, жалуются, что разбирать эти каракули даже с лупой-то сложно, а уж без…