И вся федеральная конница - Уланов Андрей Андреевич - Страница 12

Толстяк послушно плюхнулся на пол, не сводя со старика безумно-перепуганного взгляда. Гарри остался на ногах.

– Вот что, приятель, – резко произнес он. – Если ты считаешь это «почти чистым»…

– Я сказал «почти», мистер Уэсли.

Черт, растерянно подумал Гарри, если закрыть глаза, запросто можно представить, что с тобой на самом деле говорит какой-то седовласый джентльмен. В качалке, под пледом и у камина… А не древний орко-ниггер под кучей драных одеял. И, черт-черт-черт, откуда старому хрену известна моя фамилия, настоящая фамилия?!

– Пол в этой хижине почти чистый, – повторил старик. – Так же жратва на нижней полке слева от нас почти пригодна для еды, а пойло на верхней – почти сойдет за выпивку.

– Дерьмо!

– Гарри, Гарри, прошу тебя, не надо, не зли его, – быстро зашептал Салли. – Разве ты не видишь, он же наверняка колдун, один из этих чертовых ниггерских шаманов…

– А хоть бы даже и так. – Вытянув руку, шулер наугад сцапал с верхней полки одну из тыквенных фляг, выбил пробку – и тут же пожалел об этом. Вырвавшийся из отверстия сивушный «аромат» напрочь перебил даже болотную вонь. – На, глотни немного храбрости.

– Гарри!

– Да перестань ты трястись, партнер, – шулер наконец высмотрел участок пола, которому с виду можно было доверить заднюю часть штанов без риска потратить следующий день на их отстирку. – Пусть даже эта сушеная обезьяна и в самом деле бокор, или как они там себя кличут.

– Но ведь он может…

– Пернуть – вот единственное, что он может сделать без лицензии. А поскольку лицензию ему никто и никогда не выдаст, это и есть единственное, на что мистер Снап годится. Верно я говорю, старикан?!

– В той части, где вы намекаете на отсутствие у меня лицензии практикующего мага, – невозмутимо произнес колдун, – верно совершенно. Что же касается моих возможностей… – …то при попытке ими воспользоваться тебя мигом засекут более везучие собратья по магическому цеху, – засмеялся Гарри. – Выпотрошат, а потом сдадут, что останется, Протестантским рыцарям и налоговой.

Груда одеял издала мерзкий смешок.

– Не все так просто, мистер Уэсли.

Салли, с тоскливым ужасом вслушивавшийся в перепалку между партнером и колдуном, наконец решился последовать совету Гарри. Поднес флягу ко рту, сделал глоток… выпучил глаза и отчаянно закашлялся.

– Что, крепковато для твоей нежной глотки?

– Ах-ах-х-ха.

– Ну-ка, дай сюда.

– Осторожн… – Толстяк осекся, с изумлением глядя, как донце фляги поднимается все выше и выше, сопровождаемое звучным буль-буль-буль… и улетает в угол.

– На вкус – в точности как ослиная моча, – резюмировал шулер. – Но глотку продирает что надо.

– Ослиная моча? – Старик хихикнул еще раз. – Вы, наверное, большой специалист по ее вкусу. Пусть так. Я запомню сей эпитет, мистер Уэсли. Думаю, вы его также запомните. Хи-хи.

Это проклятое хихиканье, подумал Гарри, определенно действует мне на нервы. Чертов старик… не прост, совсем не прост. Однако неужели он думает, что сможет парой фокусов заморочить нам головы с той же легкостью, что и десятку-другому черномазых?

– Вот что, – грубо произнес он. – Снуп, или как тебя там…

– Мистер Снап, с вашего позволения.

– Мистер?! Ну лады, пусть будет мистер Снап. выкладывай, – медленно произнес Гарри, – какого орка ты зазвал нас в свою нору?

– Вы всегда так торопитесь перейти прямо к делу, мистер Уэсли?

– Не-а. Только в гостях у старых полоумных ниггеров.

– Гарри, Гарри, что ты делаешь…

– Успокойтесь, мистер Голдфингер, – с явной иронией сказал колдун. – Право, не стоит переживать так сильно. Как бы ни хохорился ваш партнер, я прекрасно вижу, что именно чувствует он на самом деле… и потому вовсе не собираюсь пополнять вами мою коллекцию жабов. Наоборот, я, джентльмены, собираюсь изложить вам одно деловое предложение… крайне выгодное.

– Накопать мешок луковиц какой-нибудь болотной дряни?

– Для этой работы у меня есть иные слуги, – равнодушно махнул рукой Снап. – Вам же… вам же, джентльмены, я предложу для начала пересчитать задаток.

Груда одеял, в которых так старательно кутался Старый Снап, практически не шевелилась – в этом Гарри был готов поклясться всем и каждому. Небольшой черный мешочек возник, казалось, прямо в воздухе между мошенниками. Упал на пол, глухо звякнув… и впервые за последние сутки Гарри и Салли дружно испытали одно и то же чувство – безмерного удивления.

Хотя, разумеется – с поправкой на место действия, – трудно было бы ждать, что зрелище выкатившихся из мешочка новеньких золотых десяток вызовет у двух мошенников какие-то иные эмоции.

– Выпустите меня! Господь милосердный, да выпустите же меня отсюда!

Просыпаться Трою не хотелось. А хотелось повернуться к источнику раздражения задом и вновь завалиться в спячку… желательно, зимнюю. Жаль, очень жаль, что время года не благоприятствует.

Тролль печально вздохнул и открыл глаза.

Источник раздражения бросил на него дикий взгляд и с удвоенной энергией рванул прутья решетки.

– А-а-а! Он проснулся! А-а-а! Выпустите меня! Во имя человеколюбия! А-а-а! Прошу, умоляю, не дайте… а-а-а-а! Он сейчас бросится! Господи Иисусе! Не дайте сожрать меня этому чудовищу!

После недолгого раздумья Трой решил, что вопли сокамерника адресованы все же не человеческому Творцу, а двум людям в серых плащах и не менее унылой расцветки шляпах. Одинаков у этих двоих был также покрой и цвет рубашек, длинные шпоры на сапогах. Не имейся у одного из них длинной, ухоженной, достойной даже гнома бороды, а у второго – куда более облезлого вида бакенбард, тролль, пожалуй, не сумел бы различить этих людей.

Для чистокровных представителей человеческой расы, однако, эта пара демонстрировала завидную выдержку. Во всяком случае, доносящиеся из-за решетки вопли ничуть не отвлекали серых от их основного занятия – ленивого перебрасывания бумажными прямоугольниками.

– Выпустите меня! Он проснулся!

– А мы ведь предупреждали тебя! – не отрываясь от карт, проворчал бородач. – Говорили: будешь орать – разбудишь! Тройка.

– Тройка, говоришь? – Второй охранник, сдвинув шляпу, задумчиво почесал затылок револьверным стволом. – Принимаю.

– А-а-а-а!

– Скорей бы его жрать начали!

– Нет, я смекаю, тролль начнет с того, кто на полу валяется.

– Крикун же толще. У второго и жрать-то нечего, кожа да мослы.

– Верно. Потому, значит, толстяка на десерт оставят. И потом, лежачего грызть удобнее.

– Угу. Только не лежит он уже, оклемался.

«Не лежит» в данном случае означало – вяло, со стонами пытается шевельнуться. Получалось неважно.

С другой стороны, самокритично признал тролль, «неважно» для меня и «неважно» для столь тщательно измолоченного существа – это немного разные понятия. По крайней мере, можно уверенно сказать, что у этого человека наличествуют рефлексы настоящего бойца – ведь пытаться встать его побуждают именно рефлексы, проблесков сознания пока…

– А-а-а! Выпустите меня!

– Кто-нибудь, во имя преисподней, заткните глотку этому паровозному гудку! – простонали с пола. – Моя голова…

– Гарри! Осторожно!

– Я не собираюсь есть твоего друга, равно как и тебя самого! – твердо произнес Трой и, чуть подумав, добавил: – Некоторое ближайшее время нужды в пище я не буду испытывать вовсе. Очень сыт.

– Некоторое ближайшее – это сколько?

– Дня три, четыре.

– Ну, так долго мы здесь не задержимся, – пробормотал Гарри. – Надеюсь.

В отличие от шулера тролль не надеялся, а точно знал, какой срок им предстоит находиться «в здесь». А еще он столь же твердо собирался этот срок изменить – пусть даже по его меркам помещение, где они пребывали, было не лишено некоего уюта. Ведь тут были стены… пусть одна из них представляла собой решетку, а три остальные были сколочены из тонких, плохо ошкуренных досок, сквозь щели между которыми вполне могли попытаться бежать, к примеру, брауни.