Заложники обмана - Уивер Майкл - Страница 91

Потом в комнату вошел министр юстиции. Он явно куда-то собирался – одет как на прием. Импозантный мужчина, холодно подумал Джьянни. Прямо-таки источает уверенность в себе и самообладание.

Министр наклонился и поцеловал Мэри легким, нежным поцелуем, вполне ясно выражающим, каковы их отношения.

– Прости, дорогая, – сказал Дарнинг, – но это займет не больше двух часов. На обед я в конце концов могу и не оставаться.

Мэри Янг встала и проводила его до двери.

– Посмотрю тебя по телевизору, – сказала она.

– Бога ради, не надо!

– Мне хочется. Ты хорошо это делаешь.

Дальше Джьянни перестал видеть и слышать их. Через несколько минут, как он догадался, к дому подъехал лимузин и увез Дарнинга.

Джьянни быстро сделал разрез в сетке от насекомых, протянул руку, отпер обе задвижки, забрался в комнату и стал ждать, когда войдет Мэри Янг.

Она широко раскрыла глаза:

– Джьянни!

Всего одно слово.

– Это пока еще мое имя, – негромко произнес он. – А твое? Как тебя теперь называют?

Мэри молчала. Казалось, она только и могла, что смотреть на него широко раскрытыми глазами. Как на привидение, подумалось Джьянни. Словно я кажусь ей мертвым, как Витторио казался мне.

– Удивлен, что нашел тебя здесь, – сказал он. – Значит, одного миллиона было недостаточно? Кого ты продаешь ему сейчас? Или тебя привела сюда твоя натура шлюхи?

У Джьянни так тряслись руки, что ему стало стыдно. Что же он за мужчина после этого? Она предала его, и не только его. Один Бог знает, причиной скольких смертей она стала… и скольких еще станет. А он стоит перед ней с дрожащими руками!

– Джьянни.

Она повторила его имя, на этот раз так тихо, что он едва расслышал. Неужели только это слово она и в силах выговорить? Неужели это ее кара? И она обречена повторять имя обманутого ею, проходя все круги ада?

Чтобы унять дрожь и меньше мучиться от стыда, он достал пистолет и навинтил глушитель. Наставил дуло Мэри между глаз.

– Что ты предпочитаешь, дорогая? – с издевкой спросил он, употребив ласковое обращение, которое несколько минут назад навсегда запачкал Дарнинг. – Всадить тебе пулю между лживых глаз или между твоих похотливых ляжек шлюхи?

Он увидел, как слезы полились у нее из глаз. Потом увидел, как она обеими руками, чтобы крепче удержать, хватается за дуло пистолета и прижимается лбом к глушителю.

– Ну же! – прошептала она. – Сделай это. Сделай, если от этого тебе станет легче.

Так они и стояли. В комнате было слышно только их дыхание. До тех пор, пока внутри у Джьянни что-то сломалось, и он опустил пистолет.

Я смешон, крутилось у Джьянни в голове. Даже не могу поступить как надо.

– Почему? – заговорил он. – Почему из всех мужчин в мире ты выбрала его и пришла к нему?

Слезы все еще лились, но Мэри не отводила от Джьянни ослепленных глаз.

– Потому же, почему и ты пришел сюда, – ответила она. – Чтобы заставить его спасти мальчика, а если не спасет – убить.

Джьянни обдумывал ее слова. Возможно ли такое? Не похоже. И все-таки – возможно ли?

– Дарнинг сделал бы это для тебя?

– Он хочет меня. Кажется, он что-то во мне находит.

– А что ты находишь в нем?

– Может быть, маленькую надежду на искупление.

– В этом звере?

– Джьянни, он не зверь.

– А кто же?

– Человек в опасности. Готовый на все, даже на убийство, чтобы избавиться от опасности.

– Именно это ты твердишь себе, когда трахаешься с ним?

Мэри восприняла вопрос серьезно.

– Я бы сказала так. Я чувствовала себя грязной со множеством мужчин, но не чувствовала себя такой с Генри. Он уверяет, что любит меня, но я не понимаю в точности, какой смысл он в это вкладывает. Но он находит во мне ценности, каких никто не находил до сих пор.

– Поздравляю.

– Я и не ожидала, что ты поймешь. Но ты задал вопрос, и я пыталась ответить.

Чувствуя, что его слегка пошатывает, Джьянни присел на диван.

– Известно ли что-нибудь о Пегги и мальчике? Живы они или мертвы?

– О мальчике никто ничего не знает. Несколько дней назад оба охранника, которые его караулили, найдены застреленными, и с тех пор никто не видел Поли. А Пегги определенно жива.

– Где она?

– Где-то в Италии. Генри только что об этом узнал. Уже после того, как Донатти сообщил ему, что она убита. Кажется, что он и Донатти играли с ней в свои маленькие силовые игры. Дон явно использует ее как приманку.

– Для чего?

– Не имею представления. Генри никогда не входит в детали. Но я точно знаю, что они с Донатти о чем-то договорились.

– Дарнинг сказал тебе это?

– Намеком. Это самое большее, на что я могу рассчитывать в разговорах с ним. Но он при этом спрашивал, как бы мне понравилось провести с ним на Капри идиллическую неделю солнца, моря и любви.

– Когда?

– Он летит в Неаполь завтра поздно вечером на какую-то конференцию. Но он не собирается торчать там долго и говорит, что буквально годы не отдыхал по-настоящему.

– Значит, вы летите не вместе?

– Нет. Я полечу рейсом компании “Алиталия”, а он – на правительственном самолете вместе с делегацией.

Джьянни посмотрел на пистолет, который держал в руке: рука больше не дрожала.

– Ты считаешь, что все это как-то связано с Пегги?

– Непременно.

– Почему ты так уверена?

– Потому что Генри даже не упоминал о поездке на Капри или об участии в конференции до своей последней встречи с Донатти. А встреча состоялась сразу после того, как он выяснил, что Пегги жива. Он сразу стал само обаяние, ласка, надежда и любовь. Помни, что Пегги его главный ночной кошмар. Только после ее смерти он заживет спокойно.

– Ты полагаешь, что Дарнинг хочет убить Пегги своими руками?

– Конечно. Потому-то он и летит завтра в Италию. Кто, кроме него, прикончит ее наверняка? Ведь иным способом он не смог этого добиться. Десять лет назад поручил дело Донатти, тот дал задание Витторио, который вместо того, чтобы убить Пегги, взял да и женился на ней. Несколько дней назад снова поручил эту работу Донатти. Но тот лишь сообщил, что дело сделано, а сам запрятал Пегги куда-то в своих целях.

Мэри медленно села, словно была не в силах выдерживать груз чудовищного обмана, стоя на ногах.

– Выходит, только Генри самолично может завершить дело, – сказала она. – Именно он, а не другой, который нажмет на спуск, а после, глядишь, проболтается. И конечно же, не должно быть свидетелей того, как он это сделает. Только Генри и Пегги. С глазу на глаз, как и начинали все это десять лет назад.

Мэри посидела молча, с остановившимся взглядом, как будто наблюдала только что описанную сцену.

– А потом, – ровным, бесцветным голосом продолжила она, – Генри, если он извлек уроки из собственного опыта, спрячет тело так, что его никогда не найдут.

– Ты, как видно, много думала об этом, – заметил Джьянни, глядя, как она вцепилась пальцами себе в колени.

– О чем же мне еще было думать? – все так же монотонно проговорила она. – О том, как я все это устроила? Как сгубила целую семью из-за своего миллиона? Об этом ты мне сказал, как только вошел сюда. Но ты был слишком добр. Ведь шлюха, в конце-то концов, ведет честную торговлю. Продает себя за деньги. А я даже не продавала себя. Я продала других. Как же ты должен ненавидеть меня.

Джьянни молчал. Он потерял и это. Если и презирал кого, так только себя. За то, что оказался таким дураком.

– Витторио не с тобой, – сказала Мэри. – Значит, они его убили.

– Не совсем. Он в больнице с двумя дырками от пуль и целым пучком трубок, вставленных в разные места. Но он считает, что сын и жена погибли. А с ними погибла и лучшая часть его самого.

Слезы, все это время наполнявшие глаза Мэри, пролились и потекли по щекам. От этого Джьянни отнюдь не стало легче, и он опустил глаза на свой пистолет с глушителем и на руки.