Заложники обмана - Уивер Майкл - Страница 68

Глава 48

Поли снова лег в постель, но был очень далек от того, чтобы уснуть. Голову одолевали мысли о недавнем телефонном звонке. Что он значил? Единственное, в чем Поли был совершенно уверен, так это в том, что звонок имел какое-то особое значение.

Почему большой босс позвонил среди ночи и велел позвать его к телефону только затем, чтобы спросить, хорошо ли с ним обращаются Дом и Тони? Как будто боссу важно, как они обращаются с Поли.

А то, что он сказал про возвращение домой через день или два, – самое настоящее вранье. Если бы не вранье, Дом сообщил бы об этом после телефонного разговора. Тони – нет. Но Дом непременно сообщил бы. А Дом ничего не знал, хотя Поли потом спрашивал его.

И не случайно после того, как Тони повесил трубку, они с Домом заспорили, а Тони еще позвонил куда-то и на кого-то орал со всей мочи. К сожалению, они закрыли дверь своей спальни, и Поли не мог разобрать, о чем они говорят. И разговор все продолжался: мальчик видел полоску света под дверью спальни. Значит, они не легли спать.

Когда голоса сделались совсем уж громкими, Поли вылез из постели и потянул за собой свою длинную цепь в гостиную. Ему хотелось как можно ближе подойти к дверям спальни Дома и Тони – тогда, вероятно, удалось бы что-то разобрать.

Но мальчик не дошел до двери спальни. Он остановился возле большого кресла, в котором вечером дремал Дом. Поли увидел пистолет гангстера в кобуре, прикрепленной к поясному ремню. Пистолет был зажат между спинкой и сиденьем кресла.

Это открытие на мгновение приковало Поли к месту, он ощутил холод в желудке. Потом мальчик поднял пистолет вместе с поясом и, почти не смея дышать, отнес его к себе в комнату, лег и спрятал пистолет под простыней.

Теперь Поли не чувствовал холода. Он внезапно весь вспотел и жадно хватал губами воздух. От этого его охватила сонливость, мысли начали путаться. Он закрыл глаза и полежал без движения, пока сознание снова не стало ясным. Он снова был способен думать.

Ему нужно только одно… ключ от наручников, к которым была прикреплена цепь у него на лодыжке. Тони держал ключ у себя в кармане брюк, а брюки находятся у них в спальне. Поли один раз видел, как парень в кинофильме разбил наручники выстрелом из пистолета, но ему это не удастся. Дом и Тони ринутся сюда после первого же выстрела. Остается один выход – идти к ним за ключом.

На подготовку Поли понадобилось минут пять.

Так, первым делом надо спустить предохранитель, и он сделал это прямо сейчас – боялся, что в суматохе забудет. Потом перебрал в памяти все, чему учил его Дом: держать пистолет двумя руками, а руки вытянуть вперед, в нужный момент задержать дыхание и плавно, не дергая, спустить курок.

Это все, подумал он, только бы не забыть ничего, когда стреляешь. Впрочем, он считал, что до выстрелов не дойдет. Они увидят пистолет. Тони отдаст ему ключ, он уйдет отсюда, и дело с концом. Он не мог представить себе, что выстрелит в кого-нибудь из двух.

Двигаясь очень осторожно, Поли дошел до двери в спальню, повернул ручку и вошел. Он переставлял ноги, как лунатик, вытянув перед собой руки с пистолетом, весь мокрый от пота.

Доменико увидел его первым и прошептал:

– Господи Иисусе!

Он и Тони лежали в нижнем белье на двух сдвинутых кроватях, и мальчик начал переводить нацеленный пистолет с одного на другого. Глаза у него были широко раскрыты, рот крепко сжат. Мужчины уставились на подрагивающее дуло автомата. Ни один из них не шевелился.

– Спокойнее, малыш, – произнес Дом. – У этого поганого пистолета чересчур легкий спуск. Успокойся и давай потолкуем. Чего ты хочешь от нас?

– Ключ. Я хочу ключ от этих наручников.

– Разумеется, – сказал Тони. – Никаких проблем. Все можно уладить. Мы все друзья.

Мальчик направил автомат на Тони.

– Я не хочу никакой дружбы, – сказал он. – Я хочу ключ.

– Он твой, Поли. Ключ у меня в кармане брюк. Они висят на спинке стула. Позволь мне подойти и достать его.

Поли облизнул губы и хотел сглотнуть слюну, но не смог. Внутренняя дрожь не унималась, а становилась все сильнее. Он безотчетно поглядел на Дома, словно бы прося у него совета. Что безопаснее – взять ключ самому или позволить Тони достать его. Голубые глаза Дома сверкали при свете верхней лампы. Они ничего не подсказали мальчику.

– Мне все это очень неприятно. – Тони улыбнулся, чего никогда не делал раньше. – Я думал, тебе нравится проводить время с нами. Вот уж не предполагал, что для тебя это так ужасно.

– Мне было просто замечательно. Мне нравится сидеть на цепи, как собака. Попробуйте когда-нибудь сами. Может, вам это так же понравится, как мне.

– Я же говорил тебе, Тони, что он крутой парень. Его не проведешь, – вмешался в разговор Доменико и рассмеялся. – Отдай ему этот чертов ключ, и пускай уходит.

– Я жду разрешения двигаться. Думаешь, мне охота, чтобы меня пристрелили из твоего пистолета? Надо же сообразить – уйти спать и бросить где попало заряженный автомат!

Дом молчал. Глаза у него погасли.

Мальчик заговорил с Тони:

– О’кей, дайте мне ключ. Но только медленно. Я очень нервничаю.

Тони кивнул и шагнул к стулу – шаг, потом второй…

– Тони. – Голос Дома остановил его, прежде чем он взял брюки со спинки.

– Да? – Тони обернулся.

– Дай Поли ключ.

– Конечно. Я и собираюсь это сделать.

– Я это всерьез, Тони.

– Так и я всерьез. И понимаю, что мальчик тоже чертовски серьезен. Стало быть, мы все трое ведем игру всерьез, верно?

Поли продолжало трясти, но он изо всех сил старался стоять спокойно. Он понимал, что между мужчинами что-то происходит, но не мог сообразить, что именно. Он весь сосредоточился на Тони, его брюках и таком необходимом, таком важном для себя ключе, который освободил бы его. Он видел лицо Тони, когда тот наклонился над стулом и взял брюки. Он видел, как напряглись у Тони мускулы нижней челюсти, как сузились его глаза, когда он сунул руку в карман.

Потом рука появилась из кармана, но из нее торчал не ключ, а вороненый ствол пистолета. И направлен он был на него. На него.

Он замер. И забыл все, чему научился.

Палец на спусковом крючке словно одеревенел. Не двигался. Поли услыхал взрыв справа от себя, где находился Дом, а Тони вдруг отлетел вбок и с криком ударился о стену.

Еще один взрыв – это Тони направил свой пистолет на Дома. Новые выстрелы с обеих сторон комнаты, они следовали так быстро один за другим, что сливались в общий грохот.

И посреди всего этого мальчик стоял оцепенелый среди дыма и взрывов, с забытым пистолетом в руке.

Наконец все стихло.

Поли вдыхал горечь порохового запаха и смотрел на распростертого на полу Тони. Ноги гангстера подогнулись, во лбу краснела маленькая дырочка, а глаза смотрели в пустоту.

Как? Почему?

Обернувшись, Поли поглядел на Дома, на маленький короткоствольный пистолет у него в руке и начал что-то понимать в происшедшем. Потом он увидел, как в двух местах на рубашке Дома проступает кровь, и вдруг понял все до конца.

Доменико улыбнулся трагической улыбкой грустного клоуна.

– Эх ты… – Еле слышный шепот пробивался сквозь красные пузырьки крови на губах. – Так и не запомнил… ничего… как стрелять…

– Я не мог… Простите… – пролепетал мальчик, полуослепленный дымом.

Дом лежал, и пузырьки крови, розовые и красные, снова и снова возникали на губах.

– Все о’кей, – выдохнул он. – Возьми ключ… и уходи… отсюда.

Через несколько секунд глаза у него раскрылись широко и удивленно – и он умер.

Поли сел возле него. Он подумал, что Дом остался бы жив, если бы он не выстрелил в Тони. Почему он так поступил? Почему не стрелял в меня?

Чучело! Потому что он предпочел, чтобы умер Тони, а не ты!

Немного погодя мальчик встал, достал ключ из кармана брюк Тони и освободил себя от цепи. Ему было даже странно чувствовать себя свободным, и он немного походил по комнате, чтобы привыкнуть к новому состоянию.