Заложники обмана - Уивер Майкл - Страница 46

Пегги кивнула.

Он улыбнулся, чтобы успокоить ее. Пегги ушла, а Уолтерс втолкнул Гарецки в кухню, пихнул в кресло и дал ему полотенце и мисочку со льдом, чтобы унять кровь из носу.

– А теперь рассказывай, – предложил он. – Да выкладывай всю правду, иначе ты покойник.

Глава 31

Где-то около двух часов дня, как раз тогда, когда Джьянни Гарецки приготовился в очередной раз изложить свою увлекательную повесть, два серых “мерседеса” свернули с шоссе Амальфи на дорогу к Позитано.

В каждой машине находилось по двое мужчин, и все они сегодня утром прилетели в Неаполь из Палермо. Мужчины были привлекательные, крепкого сложения, с гладкими, чисто выбритыми лицами: подобная холеность составляет предмет гордости итальянцев определенного сорта. Одетые в явно дорогие спортивные костюмы – так обычно одеваются хорошо обеспеченные туристы, – эти четверо имели при себе также дорогие камеры, чтобы дополнительно подчеркнуть свой имидж.

Однако любому, кто разбирался в подобных вещах, достаточно было взглянуть им в глаза, на удивление холодные и невыразительные, чтобы понять, что они кто угодно, только не туристы. На самом деле эти четверо были наилучшими солдатами Дона Пьетро Равенелли, людьми, выполнявшими наиболее деликатные поручения для того, кто назывался саро di tutti capi, то есть боссом боссов, одной из могущественных famiglia в Америке.

Подобные поручения рассматривались как преимущество и большая честь. Хорошо исполненные, они приносили участникам уважение и успех. Исполненные плохо, они могли с легкостью уничтожить карьеру, репутацию, жизнь.

Четверо в двух “мерседесах” получили задание лично от прославленного уроженца Палермо Дона Равенелли. Следует вести себя в высшей степени осторожно, сказал он им. Никакой непродуманности, никакого рукоприкладства. Он не желает шумной перестрелки, которая привлечет внимание полиции, прессы и международной общественности.

Двигаясь тихо и плавно, парочка “мерседесов” въехала в потоке машин в Позитано, покружила дважды по главным улицам для более детального ознакомления с городом и наконец припарковалась бок о бок на открытой площадке в центре города.

Сильно нервничая и машинально поглощая мороженое у себя в машине, Мэри Чан Янг увидела, как две одинаковые немецкие машины остановились не более чем в сорока футах от того места, где она сидела.

Потом она увидела, как четверо почти одинаковых мужчин в дорогой одежде вышли из машин, расправили затекшие мускулы и принялись осматривать окружающее холодными, невыразительными глазами, почему-то напомнившими ей о Джимми Ли.

И она заметила легкие, но многозначительные выпуклости у каждого из мужчин на груди и на бедре – безошибочные признаки их профессии.

Мэри Янг никогда не видела прежде этих четверых, но она знала их не хуже, чем то, что находится у нее под кожей. Ее не обманули дорогая спортивная одежда и камеры. Сегодня у них был один из обычных рабочих дней, и сюда они прибыли работать. И она знала, как никогда уверенно и точно, что причиной их появления был ее телефонный звонок.

Мэри внезапно стало плохо.

Когда четверо туристов покинули стоянку и принялись бродить по близлежащим улицам, она последовала за ними на безопасном расстоянии.

Она видела, как они, разделившись на пары, заходили в магазины и, по-видимому, задавали там много вопросов. Сделали несколько мелких покупок, в том числе приобрели карту, пару плакатов, свернутых в трубку, и некоторое количество цветных открыток.

Остановились, развернули карту, собрались вокруг нее и несколько минут что-то обсуждали.

Вернулись к “мерседесам” и уехали со стоянки. На этот раз в одной из машин сидело трое, а в другой – один.

Мэри села в свою машину и поехала за ними. Ничего другого она не придумала и вообще не представляла себе, что станет делать дальше. Ей просто казалось правильным не упускать их из виду.

Доехав до развилки, тот, кто был в машине один, свернул влево, на дорогу, которая вела из города по берегу моря. Машина с тремя мужчинами сделала правый поворот и направилась к дому Уолтерсов, а Мэри села ей на хвост.

Когда они подъехали к дому номер 14 на Виа Контесса, Мэри слегка увеличила скорость и приблизилась к “мерседесу”, который притормозил у дома почти до полной остановки на несколько секунд, а потом стал подниматься вверх по извилистой дороге и скрылся из виду.

Направляется в тупик, решила Мэри.

Если у нее и были раньше хоть какие-то сомнения, то теперь они исчезли.

Доехав до номера 14, она втиснула свою машину рядом с машиной Джьянни, взбежала по ступенькам ко входу в дом как можно быстрее и постучала в дверь.

Дверь отворилась почти мгновенно.

Мэри Янг смотрела на светловолосого, голубоглазого бородатого мужчину – и не узнавала его.

Потом она увидела направленный ей в грудь пистолет.

– Входи же, Мэри, – сказал Витторио Батталья. – Присоединяйся к компании.

Человек, ехавший в машине один, молодой темноволосый сицилиец по имени Доменико, остановил машину на живописной площадке, нависшей над морем у поворота дороги. Городок остался позади всего в нескольких сотнях ярдов.

Чуть ниже Доменико увидел развалины старинной мавританской башни, о которой рассказал ему владелец одного из магазинов в Позитано, и начал спускаться к ней. Дорога оказалась неровная, пробитая в каменистом грунте, и Доменико шел очень осторожно, особенно оберегая свои новенькие кожаные туфли от Гуччи.

Поблизости от башни он услыхал удары волн о скалы и крики чаек, но пока еще ничего не видел. Этот дурацкий крохобор знать не знал, о чем болтает. Амальфийцы. Все они дерьмоеды. Другие ему еще не попадались.

Доменико протиснулся мимо кривого рожкового дерева – и увидел мальчика.

Это был некрупный мальчуган с такими худыми руками и ногами, что Доменико сразу вспомнил своего братишку, каким тот был перед тем, как его расплющил, словно пиццу, бензовоз. А этот мальчик стоял к Доменико спиной у мольберта и рисовал. Полотно было закончено лишь наполовину, но Доменико оно казалось прекрасным, полным жизни. Вода сверкает, а солнце на скалах сияет так, что хочется зажмурить глаза. Трудно было поверить, что такое мог изобразить на полотне совсем еще ребенок.

– Эй!

Мальчик обернулся.

– Ты Поли? – спросил Доменико по-итальянски.

Поли кивнул. Доменико улыбнулся:

– Это великолепная картина. Я не смог бы сделать ничего похожего, даже если бы от этого зависела моя жизнь.

Поли поглядел на Доменико своими серьезными глазами:

– Откуда вы узнали, как меня зовут?

– Твои мама и папа просили меня заехать за тобой. Они очень торопились, чтобы вовремя успеть в гости. Меня зовут Дом.

– К тому в гости?

– На прием в доме у моего дяди. Они об этом забыли и только теперь вспомнили.

– Они хотят, чтобы я тоже поехал на прием? – нахмурился Поли.

– Они думают, что ты получишь большое удовольствие от всех замечательных картин, которые там есть. Не говоря уже о нескольких знаменитых художниках.

Поли стоял, широко раскрыв глаза. Он держал в руках палитру и кисти, и пальцы у него то сжимались крепче, то расслаблялись. Губы пересохли, он облизнул их.

– Ну, в чем дело, Поли?

– Я думаю, что все это брехня.

– Слушай, мальчик не должен так разговаривать. Это невежливо.

– Я вас не знаю, мистер. Мама и папа не пошлют за мной человека, которого я не знаю. Кто вы такой? Один из тех подонков, которые обманывают мальчиков? Заманивают их?

– Ну ты и парень, – рассмеялся Доменико. – Крутой. У меня был когда-то брат, такой же крутой, как ты. До тех пор, пока его не переехал бензовоз. И он перестал быть крутым.

Поли внезапно испугался. Что, если это настоящий мафиозо? Поли видел только ненастоящих – по телевизору или в кино и не мог определить, настоящий ли этот? Он не похож на гангстера. Вид у него даже приятный. И говорит приятно, и смеется. Как будто ему весело и хорошо. Но ведь гангстеры бывают разные.