Навеки твоя Эмбер. Том 1 - Уинзор Кэтлин - Страница 87

«Вот черт! — подумала Эмбер. — Ведь если эти два дурака узнают, кто я такая, и об этом услышит мистер Дэнжерфилд, у меня останется шансов не больше, чем у жителя Луны!»

Но она мило улыбнулась джентльменам.

— О нет, я уверена, вы меня с кем-то путаете. Никто из вас не кажется мне знакомым, а я бы никогда не забыла, если бы видела вас прежде.

Оба восприняли эти слова как комплимент, заулыбались, сняли шляпы и поклонились.

— Ваш слуга, мадам.

Но даже и после этого они не переменили тему разговора, вероятно оттого, что больше им не о чем было говорить. Френк спросил, не бывала ли она в Мэлл, а Уилл стал уверять Френка, что они видели Эмбер в Гостиной. Она все отрицала и обдумывала способ оторваться от них. Но тут подошел мистер Дэнжерфилд и заговорил с ней:

— Вы очень хорошо выглядите, мадам. Надеюсь, ваша лихорадка прошла?

Эмбер сделала реверанс, улыбнулась и подумала, как бы она хотела, чтобы Киффин и Уигглсуорт испарились, как облачко дыма. Пока Эмбер и мистер Дэнжерфилд разговаривали о погоде и вкусе минеральных вод, два франта возились со своими ленточками, расчесывали волосы гребнями, закатывали глаза, очевидно желая, чтобы этот старикан поскорее убрался отсюда. Но когда Эмбер представила их Дэнжерфилду, ее очень позабавило, как резко изменилось их поведение. Теперь она убедилась в правильности своей догадки о том, кем они были на самом деле.

— Сэмюэль Дэнжерфилд, сэр? — повторил Уилл Уигглсуорт, и они оба насторожились. — Я знавал Боба Дэнжерфилда. То есть, мы встретились однажды в доме общего знакомого. Он из большой купеческой семьи. А вы, сэр, не родственник?

— Я — отец Боба.

— Ах, вот что. Подумать только, Френк. Отец Боба!

— О, замечательно! Передайте, пожалуйста, привет Бобу, сэр, когда вернетесь в Лондон.

— Благодарю вас, джентльмены, передам. Эмбер нервничала. Она вовсе не хотела, чтобы они продолжали разговор, выясняя ее личность в присутствии мистера Дэнжерфилда.

— Извините меня, джентльмены, но мне пора возвращаться. К вашим услугам, сэр, — она снова сделала реверанс мистеру Дэнжерфилду, но когда собралась уходить, два франта стали настаивать, чтобы она позволила навестить ее.

— Честное слово, Уилл, — сказал Френк Киффин, как только они отошли подальше от мистера Дэнжерфилда, — подумать только, мы встретили здесь отца Боба. Он, кажется, ваш близкий знакомый, миссис Сент-Клер?

— О нет. Мы познакомились, когда у него украли карету с лошадьми, и я предложила ему свою.

Уилл рассердился.

— Господь всемогущий, до чего же дошли разбойники в наше время! Это просто варварство! Они ни перед чем не останавливаются! Напасть на такого человека, как мистер Дэнжерфилд!

— Да, варварство! — согласился Френк. Эмбер остановилась на пороге своего дома и стала прощаться. В это время Уигглсуорт, внимательно рассматривавший ее лицо, вдруг радостно щелкнул пальцами:

— Теперь я знаю, кто вы, миссис Сент-Клер! Вы — актриса в театре его величества!

— Ну конечно! Вот вы кто! Я же говорил, что где-то видел вас раньше, мадам! Но почему вы скромничаете? Ведь большинство актрис…

— Актриса? — протестующе воскликнула Эмбер. — Боже, да как вам это пришло в голову? Возможно, я напоминаю одну из них, но ведь у них это обычное дело — стараться походить на благородную даму, они сами говорили мне. Нет, джентльмены, вы ошиблись. Уверяю вас, дальше партера я к сцене не приближалась. А теперь до свидания, джентльмены.

Но по веселым взглядам, которыми они обменялись, по их улыбочкам, когда они кланялись, она поняла, что отнюдь не убедила их. Закрыв дверь, Эмбер прислонилась к ней спиной и тихо присвистнула.

— Черт бы побрал этих дурней пустоголовых! Я должна как-нибудь отделаться от них!

Вечером они явились пригласить Эмбер пойти с ними в игорный дом. Первым ее желанием было отказаться. Но потом она подумала, что, возможно, там ей удастся поймать их на чем-нибудь и напугать так, что они забудут дорогу в Уэллз. И она согласилась. По дороге Френк Киффин предложил зайти к мистеру Дэнжерфилду и пригласить его.

— Вероятнее всего, бедный старик скучает в одиночестве, и хотя, видит Бог, мне отнюдь не улыбается играть вместе со старой перечницей, не могу допустить, чтобы отец Боба томился от скуки.

Но Эмбер совсем не хотела, чтобы мистер Дэнжерфилд узнал, что она актриса.

— Мистер Дэнжерфилд не играет в карты, джентльмены. Он их видеть не может и относится к ним, как квакер к попугаю. Вы же знаете этих старых пуритан.

Мужчины казались разочарованными, но согласились.

У столов игорного дома собралось меньше двух десятков человек, из них большинство местных жителей, которые ставили лишь по нескольку пенсов или шиллингов. Некоторое время Эмбер и ее спутники наблюдали за игрой, наконец, Френк Киффин предложил испытать судьбу в игре в кости: дайс, уверили они Эмбер, — самая безобидная игра в мире, и удача зависит только от ловкости рук.

— О Господи, джентльмены, — воскликнула Эмбер удивленно и застенчиво, — ведь я не умею играть. Я пришла только посмотреть и чтобы составить вам компанию. Я и денег не беру с собой, когда путешествую.

Это понравилось мистеру Киффину.

— И очень разумно поступаете, миссис Сент-Клер. В наше время путешествия — опасное предприятие. Но позвольте мне одолжить вам десять или двадцать фунтов, а то просто смотреть — это скучное занятие.

Эмбер сделала вид, что колеблется:

— Ну, я даже не знаю, стоит ли…

— Что вы, мадам! Почему бы нет? И не будем говорить о возврате с процентами, прошу вас. Только негодяй может принять процент от такой прекрасной дамы, как вы.

— Какой же вы галантный джентльмен, мистер Киффин! — сказала Эмбер, а сама подумала, что если они не хотят процента, значит у них на уме что-то другое.

Киффин и Уигглсуорт вытащили из карманов великое множество блестящих шиллингов и высыпали их на стол перед Эмбер. Ни гинеи, ни пенни никакой другой монеты среди денег не было, поэтому для Эмбер не составило труда догадаться, что этих двоих наняли фальшивомонетчики, чтобы они «отмывали» изготовленные шиллинги. Эмбер проиграла несколько фунтов, затем прекратила игру, пообещав, что пошлет в свой банк записку немедленно, так что они смогут получить долг по возвращении в Лондон.

— Но имейте в виду, миссис Сент-Клер, — сказал Уигглсуорт перед тем, как они расстались. — Мы не примем ни пенса в качестве процентов. Ни пенса.

Эмбер внимательно осмотрела некоторые монеты и убедилась, что это «черные собаки» — специально обработанные оловянные диски. Они выглядели и даже звенели совсем как настоящие, как и те, которые делал фальшивомонетчик, живший на третьем этаже в доме матушки Красной Шапочки. Эмбер подбросила одну монетку, поймала ее на лету и подмигнула Нэн.

— Уж я позабочусь об этих двух субчиках, будь уверена. Завтра утром первым делом пошлю Иеремию и приглашу к нам на обед мистера Дэнжерфилда. Минуточку… пожалуй, я надену то черное бархатное платье с белым кружевным воротником и манжетами… тогда я сойду за невинную девушку, согласна?

— Если это вообще возможно, мэм.

Когда мистер Сэмюэль приехал, Эмбер встретила его в дверях: платье с высоким воротом плотно облегало талию, волосы лежали крупными локонами, на висках черные бархатные бантики, косметика на лице столь искусная, что даже женщина не смогла бы заметить.

— Очень любезно с вашей стороны пригласить меня на обед, миссис Сент-Клер.

— Я понимаю, что нарушила правила этикета, но я послала не слишком вежливый ответ на вашу записку… простите меня, пожалуйста. Всему виною дурное самочувствие, сэр.

Эмбер знала, что ее приглашение выходит за рамки простой вежливости, но надеялась, что произведет на него впечатление скромной и невинной женщины и таким образом сможет одурачить его. Мистер Дэнжерфилд улыбался ей так, как если бы она была хорошеньким маленьким котенком.

Некоторое время они обсуждали ее болезнь, потом сели за стол, который Нэн накрыла в гостиной у камина. Большой Джон сообщил Нэн, что у его хозяина хороший аппетит, хотя врачи запретили ему много есть. Поэтому Эмбер заказала в гостинице обед из многих блюд, решив, что для нее важнее угодить мистеру Дэнжерфилду, а не его врачам.