Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Навеки твоя Эмбер. Том 1 - Уинзор Кэтлин - Страница 40


40
Изменить размер шрифта:

Одет он был модно: синий бархатный костюм — короткий камзол, широкие бриджи до колен, белая рубашка и белое кружевное жабо, пояс перетянут атласными лентами гранатового цвета, которые свисали широкими кольцами, такие же ленты на рукавах и на плечах, а на голове — широкополая шляпа, как у кавалеров, с перьями, на ногах — высокие сапоги для верховой езды. Пожалуй, только сапоги не годились для гостиной королевского дворца. Одежда выглядела дорогой, но была испачкана и кое-где помята, а по манере носить эти вещи чувствовалось презрение Джека к изысканности.

Он улыбнулся Эмбер, показав ровные белые зубы, и поклонился. Однако, несмотря на большой рост и массивность, Джек оказался грациозным, как кот.

— Меня зовут Черный Джек Моллард Пресс-ярда, мадам. — Пресс-ярд считался привилегированным местом тюрьмы, предназначенным для богатых.

Эмбер сделала реверанс в восторге от того, что снова оказалась в присутствии мужчины, который не только восхищается ею, но и сам заслуживает ее внимания.

— А я, сэр, миссис Чаннелл из камеры должников, отдельных апартаментов.

Они рассмеялись, он небрежно чмокнул ее, что считалось формальным ритуалом знакомства, и пригласил:

— Пойдемте, пропустим по этому поводу.

— Пропустим — что?

— Ну, значит, выпьем, милочка. Я думал, вы знаете наш эльзасский жаргон. — Он взял ее за руку. Эмбер заметила, что у Джека не было кандалов, а на бедре даже красовалась шпага.

Зал Тэпрум слабо освещался несколькими сальными свечами, и в воздухе висел густой дым, как туман по утрам над Темзой. В конце зала размещалась стойка. Столы и стулья плотно заполняли помещение, оставляя лишь узкие проходы. Потолок так низко нависал над залом, что Черному Джеку приходилось нагибаться, чтобы пройти к столику в дальнем конце. По пути он обменялся несколькими приветствиями, и Эмбер заметила, что множество глаз рассматривали ее — новая пассия Черного Джека вызывала всеобщее любопытство. Эмбер услышала, как некоторые громко присвистнули и загомонили, обмениваясь репликами по ее поводу.

Очевидно, Джек пользовался уважением — люди расступались, женщины приветливо улыбались ему, мужчины явно одобряли его вкус. Его же отношение к окружающим было дружеское и добродушное: мужчин он похлопывал по спине, женщин гладил по руке или по щеке, он вел себя совершенно непринужденно и легко, будто они находились не в тюремной пивной, а в таверне «Пес и куропатка».

Эмбер села спиной к стене, и Черный Джек, спросив у нее, заказал рейнское для нее и бренди для себя. Хорошенько разглядев ее, посетители вернулись каждый к своему занятию: к бутылкам, картам, игре в кости. Проститутки возобновили фланирование между столиками. Множество звуков заполняло помещение: смех, песни, крики, иногда — плач ребенка. Эмбер обменялась улыбками с Молл Тернер, но поспешно отвела глаза от толстой, краснорожей бабы, которая разлеглась на столе с картами в руках, а ее спящий младенец в это время сосал грудь.

«О Боже! — подумала она в ужасе. — Ведь еще два месяца и я тоже…» Она быстро обернулась к Черному Джеку и заметила, что тот улыбается ей.

— Вы поразительно красивая, — тихо сказал он. — И давно вы здесь?

— Пять недель. Меня посадили за долги — четыреста фунтов.

На него эти слова не произвели особого впечатления, не то что на обитателей камеры должников.

— Четыреста. Господи, да я могу за одну хорошую ночь взять столько. Как же это случилось?

— Муж украл у меня все деньги, убежал и бросил меня со всеми долгами…

— Да еще с пузом, — добавил он многозначительно, посмотрев на ее большой живот. — Ну что ж, — он наполнил стакан вином для нее и рюмку бренди для себя, потом бросил монету слуге. Он приподнял шляпу: — За ваше здоровье! Желаю, чтобы он поскорее вернулся и освободил вас из тюрьмы. — Он выпил бренди одним махом, и, как положено джентльмену, налил снова и повернулся к Эмбер.

Она тоже выпила и сердито подняла бровь.

— Он никогда не вернется. Я надеюсь, что никогда больше не увижу его, свинья неблагодарная.

Джек засмеялся и присвистнул.

— Вы с такой злостью это сказали, будто и не замужем вовсе.

Она посмотрела на него сверкающими глазами.

— А почему это я не замужем? Отчего, черт подери, все думают, что я сказки рассказываю!

Он снова налил вина.

— Да потому, милочка, что если такая как вы заявляет, что ее бросил муж, значит, никогда у нее мужа и не было.

Эмбер улыбнулась и промурлыкала, как кошка:

— Я так ужасно выгляжу, — не только муж, всякий мужчина и получше испугается.

— У меня хорошее зрение, милочка, я умею видеть сквозь шесть слоев грязи, и что я вижу — так это потрясающую красоту.

Секунду они сидели и глядели друг на друга, потом он наконец предложил:

— У меня на третьем этаже есть комната с окном. Вы не хотели бы подышать свежим воздухом и взглянуть на небо? — Он сделал это предложение с полуулыбкой, но встал на ноги и протянул ей руку.

Пока они шли по залу, все присутствовавшие зашумели, смеясь и сопровождая Черного Джека непристойными советами, а он, даже не обернувшись, отмахнулся от них.

Камера напоминала комнату третьеразрядной таверны, которые сдают для шумных праздников и вечеринок. Столы и стулья — в боевых рубцах, царапинах, с вырезанными инициалами. На стенах тоже имена, даты, непристойные рисунки и грубые ругательства. Но тем не менее, комната казалась роскошной по сравнению с другими помещениями тюрьмы. Черный Джек сообщил, что заплатил за это триста фунтов. Каждый, кто купил себе должность тюремного надзирателя в Ньюгейте, становился весьма богатым человеком, если не опускался.

Черный Джек подолгу отсутствовал: его часто навещали посетители, кроме того, он выполнял многочисленные просьбы. Но каждый раз, когда он возвращался, они вместе весело смеялись над какой-нибудь благородной леди — конечно, в маске, — которая намекала, что она не меньше, чем графиня и предлагала ему утешить ее в грустные часы одиночества. Однажды он украл золотой браслет у одной из таких воздыхательниц и подарил его Эмбер. Разбойники считались аристократами в преступном мире и пользовались большой популярностью. Их имен" все хорошо знали так же, как их воровские подвиги. Их похождения обсуждали в тавернах и просто на улицах, их часто навещали в тюрьме, и когда везли в повозке — в последнее путешествие на этом свете — к площади Тайберн Хилл, их сопровождала огромная толпа сочувствующих.

Большую часть времени Эмбер проводила у окна, жадно вдыхая свежий воздух, и никак не могла вдоволь надышаться. Она стояла, держась за подоконник, и смотрела на город. Она видела привилегированных заключенных, которые бродили по двору или стояли группами, некоторые играли в ручной мяч или в расшибалочку, потому что хоть и был январь, погода оставалась мягкой и сухой. Религиозные фанатики, которых недавно повесили за бунт, лежали во дворе тюрьмы, и над трупами скапливалось множество мух и ос.

Через четыре дня после знакомства с Эмбер Черный Джек отправился на свою таинственную операцию за пределами тюрьмы, и она пошла вместе с ним. Все засовы, ворота и двери легко отпирались, стоило их только смазать золотыми монетами. На улице беглецов ожидала коляска с открытой дверцей. Они быстро вошли и покатили по Олд Бэйли-стрит. Черный Джек уселся рядом е Эмбер, хлопнул себя по колену и громоподобно рассмеялся.

Вдруг раздался женский голос, резкий и капризный:

— Черт подери, Джек! Что это за штучку ты притащил! Ты каждый раз кого-нибудь подцепишь, когда выходишь из этой проклятой тюрьмы!

Эмбер решила, что это должно быть Бесс Коломбина, которую Джек называл «задок». Он представил женщин друг другу, сказав только:

— Бесс, это миссис Чаннелл.

Женщины неприязненно пробормотали приветствия, и все трое замолкли. Но уже через несколько минут коляска остановилась, и когда Эмбер вышла, увидела, что они на берегу реки. Они быстро поднялись на баржу, ожидавшую у берега, и поплыли. Ночь стояла совершенно темная, безлунная, и хотя увидеть что-либо было невозможно, Эмбер чувствовала, что Бесс напряженно разглядывает ее с враждебностью и ревностью.