Судебно-медицинская экспертиза: проблемы и решения - Гордон Э С - Страница 9

Кроме заметных различий в формулировках уголовно-процессуальные кодексы союзных республик, разграничивающие следственное и судебно-медицинское освидетельствование, не определяют ни цель, ни особенности, ни порядок производства судебно-медицинского освидетельствования, которыми оно отличалось бы от следственного.

При этом нельзя не принять во внимание то обстоятельство, что речь идет о действии, часто встречающемся в следственной И судебно-медицинской практике, причем и здесь часто не проводится четких различий между экспертизой и освидетельствованием.

Достаточно сказать, что, по данным Главного судебно-медицинского эксперта Минздрава СССР, например, в 1984 г. (позднее эти сведения не обобщались) из общего количества судебно-медицинских исследований живых лиц (1 317 275) более 52,2 % (687 616) проведены по «направлениям» органов суда, прокуратуры и предварительного расследования, т. е. без назначения экспертизы. В этих случаях данное действие выступало как судебно-медицинское освидетельствование. По данным А. М. Корнукова, на долю судебно-медицинских освидетельствований приходится 75 % всех освидетельствований [58]. Исследование, проведенное З. З. Зинатуллиным, показало, что проводится 94,7 % судебно-медицинских и только 5,3 % следственных освидетельствований [59]. Если же к практике судебно-медицинского освидетельствования подойти с учетом того, что в трех союзных республиках, где судебно-медицинское освидетельствование закреплено в самом законе, удельный вес этого приема становится еще более значительным. Например, в Украинской ССР, от общего числа проведенных судебно-медицинских исследований живых лиц в 1984 г. судебно-медицинские освидетельствования составили 64,7 % (144 601), а судебно-медицинские экспертизы — 35,3 % (79 011); в Казахстане судебно-медицинские освидетельствования составили 46,0 % (29 109), а судебно-медицинские экспертизы — 53,1 % (33 057); в Азербайджанской ССР судебно-медицинские освидетельствования составили 61 % (13 699), а судебно-медицинские экспертизы — 39 % (8748).

Больше того, количество судебно-медицинских освидетельствований имеет тенденцию к возрастанию. Например, в 1980 г. судебно-медицинских освидетельствований в стране было проведено 671 094, а в 1984 г., как мы уже отмечали, их было уже 687 616. Анализ этих данных показывает, что часть таких освидетельствований проводится вместо судебно-медицинских экспертиз. Например, в 1984 г. в СССР было проведено судебно-медицинских освидетельствований 687 616 (52,2 %) и 629 659 (47,8 %) судебно-медицинских экспертиз живых лиц. При этом степень тяжести телесных повреждений определялась в 1 235 847 случаях, т. е. в 93,8 % от общего количества. Это значит, что почти во всех случаях судебно-медицинские освидетельствования проводились для решения вопросов, которые входят в компетенцию судебно-медицинской экспертизы, поскольку по действующему закону для определения тяжести телесных повреждений обязательно назначено проведение судебно-медицинской экспертизы (ст. 79 п. 1 УПК РСФСР).

Существующие ведомственные нормативно-правовые акты, детализирующие задачи и некоторые организационные стороны работы судебных медиков, по существу способствуют такой практике. Так, Инструкция о производстве судебно-медицинской экспертизы в СССР, утвержденная приказом Минздрава СССР от 21 июля 1978 г., при определении компетенции судебно-медицинской экспертизы, указывает, что сюда относятся «экспертиза потерпевших, обвиняемых и других лиц, а также освидетельствование граждан для определения характера и тяжести телесных повреждений (п. 1.3.3). Из положения п. 2.1 Инструкции видно, что судебно-медицинское освидетельствование решает те же задачи, что и судебно-медицинская экспертиза живых лиц, т. е. установление тяжести, давности, механизма образования телесных повреждений, но имеет ограниченную сферу применения — только в стадии возбуждения уголовного дела. Согласно Правилам судебно-медицинского определения степени тяжести телесных повреждений, утвержденных Приказом Минздрава СССР от 11 декабря 1978 г. (п. 4.33), как при судебно-медицинской экспертизе, так и при судебно-медицинском освидетельствовании живых лиц в выводах должны быть отражены:

Характер повреждения с медицинской точки зрения (ссадина, кровоподтек, рана, перелом кости и т. п.), их локализация и свойства.

Вид орудия или средства, которыми могли быть причинены повреждения.

Механизм возникновения повреждений.

Давность (срок) причинения повреждений.

Степень тяжести телесных повреждений с указанием квалифицирующего признака — опасность для жизни, расстройство здоровья, стойкая утрата трудоспособности и т. п.

Выводы в «Заключении эксперта» («Акте») должны являться результатом анализа данных, установленных при проведении экспертизы. Они должны быть подробными и научно обоснованными. Таким образом, «Инструкция» и «Правила» хотя и упоминают о двух различных формах применения специальных судебно-медицинских познаний так же, как и УПК трех союзных республик, не проводят каких-либо существенных отличий между ними.

На протяжении десятилетий не прекращается дискуссия по рассматриваемой проблеме и в научной литературе [60]. Многие авторы считают судебно-медицинское освидетельствование разновидностью судебно-медицинской экспертизы. Эту точку зрения наиболее отчетливо защищает С. А. Шейфер, полагающий, что «судебно-медицинские освидетельствования являются разновидностью судебно-медицинской экспертизы» [61]. На той же позиции стоит Р. С. Белкин, рассматривающий судебно-медицинское освидетельствование как «один из видов судебно-медицинской экспертизы» [62].

Другие ученые рассматривают освидетельствование, проводимое лицом со специальными медицинскими познаниями, как «врачебный осмотр». И. Л. Петрухин, например, отмечает, что «в соответствии со статьей 181 УПК РСФСР освидетельствование возможно не только как разновидность следственного осмотра, но и как врачебный осмотр, проводимый в отсутствии следователя, по его поручению в установленной законом процессуальной форме, отличающейся от порядка проведения судебной экспертизы» [63]. Отметим, что И. Л. Петрухин с давних пор считает, что «конструкция судебно-медицинского освидетельствования, занимающая промежуточное положение между простым освидетельствованием и экспертизой, представляется довольно искусственной» [64]. К этой точке зрения присоединяется и Н. А. Маркс [65].

Однако эта точка зрения не разделяется некоторыми процессуалистами. Отграничивая освидетельствование в целом от судебно-медицинской экспертизы, они, опираясь на упомянутые выше нормы УПК УССР, Казахской ССР и Азербайджанской ССР, различают два вида освидетельствования: следственное, проводимое органами предварительного расследования, и судебно-медицинское, проводимое специалистом из соответствующей области медицинской науки [66].

Как же разрешить спорный вопрос? Можно ли найти критерий разграничения следственного и судебно-медицинского освидетельствования, судебно-медицинского освидетельствования и судебно-медицинской экспертизы. Заметим, что ответ на вторую часть вопроса предопределяет и на первую его часть.

Итак, существует ли критерий разграничения судебно-медицинской экспертизы и судебно-медицинского освидетельствования? Как уже было показано в практической деятельности судебно-медицинских учреждений посредством судебно-медицинского освидетельствования решаются задачи, входящие в компетенцию судебно-медицинской экспертизы. Ведомственный нормативно-правовой материал дает для этого основания. Так, в соответствии с Правилами судебно-медицинского определения степени тяжести телесных повреждений» вполне возможно судебно-медицинское освидетельствование даже при определении степени тяжести телесных повреждений, при объяснении механизма этих повреждений, давности их причинения и т. д. (п.п. 4.33).