Психические вирусы - Броуди Ричард - Страница 61

Есть такая расхожая философская истина: «живи и не мешай жить другим». У меня свои убеждения, у вас — свои, и это замечательно. Это мировоззрение восходит к стратегии, о которой мы уже говорили — «пускай все совершается само собой». Эта стратегия, как мы уже говорили, бросает эволюцию на растерзание эгоистичных репликаторов, которых не интересуют человеческие судьбы. Очень выгодная точка зрения, можно сказать — совершенно необходимая позиция толерантных людей, живущих в свободной стране. Однако следует признать, что между навязыванием убеждений тоталитарной властью и распространением людьми мемов, которые они считают важными, есть очень большая разница. Если мы хотим сделать что-то для других, то мы должны преодолеть свое отвращение к «евангелизму». В противном случае этим методом воспользуются психические вирусы, которые не столь щепетильны, и именно они выиграют битву за человеческие души.

Итак, исходя из того, что вы можете дать людям возможность выбора, сознательно распространяя определенные мемы, следует поставить вопрос: какие мемы мы должны распространять? Я оставляю это решение за вами. Если для вас эта проблема слишком трудна, то прочитав эту книгу и «Одобри свое прошлое», вы придете к выводу, что мне нравятся люди, которые радуются жизни и имеют четкое и точное представление о мире. В каком мире вы хотели бы жить? Вперед, за работу, реализуйте свои желания!

Вне зависимости от того, насколько этичным вам представляется воздействие на убеждения взрослых людей, — на сознательное распространение мемов, — мало кто будет спорить, сколь важно воздействовать на убеждения детей, сколь важно формировать систему их ценностей. Что нового может сказать меметика об образовании? Поможет ли учение о мемах уберечь детей от инфицирования психическими вирусами, и не может ли оно содействовать устранению тех вирусов, которыми они уже заразились?

Образование можно рассматривать как процесс передачи фактов и идей из поколения в поколение, — иными словами, как процесс копирования мемов. В этом смысле система образования в значительной степени подвержена воздействию психических вирусов — и даже больше, чем другие социальные установления, потому что самым важным ее назначением является процесс воспроизведения — копирования.

Мем «традиции» в образовательной системе хорошо привился. Следует ли удивляться, что наша система начального образования практически не изменилась за почти две с половиной тысячи лет, со времен Платона? Неудивительно, что школьникам по-прежнему летом предоставляется трехмесячный «отпуск», хотя давно прошли те времена, когда они должны были возвращаться в родные края и помогать своим родным заботиться об урожае. А вот мой любимый парадокс: уже несколько десятилетий известно, что прослушивание лекций является, возможно, наименее эффективным методом обучения, однако большая часть занятий в школах и университетах по-прежнему строится по этому принципу.

Разве в копировании фактов и идей состоит главная цель образования? И должна ли она таковой быть? Нам ведь известно, что без сознательного усилия мы становимся психическими рабами мемов, которые живут исключительно для их сохранения и распространения наиболее мощных из них.

Я вспоминаю историю, рассказанную мне в колледже моей учительницей русского языка. Она вернулась из той страны, которая носила гордое название Soyuz Sovietskitch Socialisti-cheskich Respublic, — у нас известной под названием Советского Союза, — где проходила практику в рамках программы обмена преподавателями. Процесс обучения в этой стране практически полностью состоял из зубрежки и заучивании примеров на память. Преподаватель читал текст, а ученики повторяли за ним.

По ее словам, ее советская коллега была сильно удивлена, когда услышала, что в американских школах учеников просят высказывать свои мысли и соображения на заданную учителем тему. «Как же они могут обсуждать свои мысли?» — удивилась русская учительница. — «Ведь им еще не сказали, что они должны думать!»

Ее удивление показывает, какой большой прогресс произошел в сфере образования на протяжении последнего столетия: вместо запоминания и зубрежки студентов учат думать. Метод обучения, введенный в 60-х годах и известный под названием «новая математика», был призван развивать способность к абстрактному мышлению, умению понимать всю математику как единую систему — в отличие от предыдущего метода, в рамках которого акцент ставился запоминание методов анализа и формул. Создатели нового метода образования рассчитывали на то, что если ученики овладеют способностью мыслить хотя бы в одной сфере знания, они смогут использовать эти навыки и в других областях жизни, — из них должно было вырасти поколение юных Эйнштейнов.

Мне кажется, что план удался, по крайней мере в отношении тех учеников, у которых было желание учиться. Сегодня образованные молодые люди готовы рассуждать на любую тему, — начиная с политики и заканчивая принципами работы собственного сознания, — что в немалой степени способствовало расцвету ток-шоу и сфере охраны психического здоровья. Теперь акцент ставится не на «что думать», а на «каким образом думать». Кроме того, после уотергейтского скандала и Вьетнама в людях сильно пошатнулось доверие к власти, и теперь мы можем говорить о появлении целого поколения, которое не склонно принимать все на веру. Они думают о том, почему дела обстоят так, а не иначе, что главное в жизни, что в ней можно изменить — они недовольны.

Однако между тем, чему мы учим наших детей в первые 18 лет их жизни, и тем, чему мы могли бы их учить, по-прежнему сохраняется огромная пропасть. Почему мы не используем эти 18 лет в полной мере? Чему нам следует учить наших детей и кто должен дать ответ на этот вопрос?

Довольно неприятный ответ на первый вопрос — почему сохраняется старая образовательная система — можно найти на страницах этой книги. Общество, культура, а также властные структуры столь несовершенны потому, что они — продукт эволюции мемов, а не институты, созданные человечеством для собственного блага. Однако предположим, что мы в состоянии изменить систему образования наших детей. Какой она должна быть?

Представим, что на вас возложена ответственность за создание принципиально нового общества. Перед вами школа, в которой трудятся целеустремленные преподаватели, готовые нести знания голубоглазым детям, только что поступившим в первый класс. Ваша задача — придумать, что делать с этими детьми на протяжении последующих 12 лет, чтобы общество получило прекрасных граждан, которые приведут его к процветанию, а сами они получили бы возможность прожить прекрасную и полноценную жизнь. С чего бы вы начали?

Основная проблема действующей системы образования заключается в том, что мы слишком редко задаем себе такие вопросы. Если же такое случается, то новаторские предложения и призывы коренным образом изменить ситуацию мгновенно тонут в заскорузлой структуре образовательной системы и отступают перед человеческой боязнью изменений и перемен. Однако мы знаем: «что-то у нас не так». Мы часто слышим в последнее время разговоры о том, что учители не должны принижать человеческое достоинство учеников, и что «ориентированная на конкретный результат» система неэффективна, — это доказывает, что по крайней мере отдельные люди задумываются над проблемами образования.

Отток детей из государственных школ в частные продолжается, растет популярность домашнего образования, результаты школьных экзаменов с каждым годом все хуже — эти сигналы указывают на приближающийся кризис системы школьного образования. Как с ним справиться? И если мы даже найдем решение, как убедить руководство образовательной системы в необходимости перемен?