Прозрение любви - Уинстон Энн Мэри - Страница 5

Но Сэм и Дел не были влюбленными. Даже если кому-то из них, вопреки разуму, этого и хотелось.

— Какая досада, — промолвила Дел, — они, должно быть, решили заполнить этот паб уменьшенной версией нормальной мебели.

Сэм переставил свои ноги так, чтобы их можно было протянуть с обеих сторон сдвинутых ног Дел.

К столику подошла официантка с заказанными блюдами.

— Поешь, — предложил Сэм.

— Нет, спасибо, я уже ела сегодня.

— Дай угадаю! Наверное, салат?

— Да, салат. Как ты узнал?

— Ты обычно заказываешь «Цезарь», когда обедаешь с нашими клиентами. А жаркое, кажется, получилось очень удачным. Пахнет вкусно! Может быть, все-таки попробуешь?

— Ты хочешь, чтобы я немного протрезвела, и думаешь, что еда поможет, — догадалась она.

— Да.

— Но я хочу напиться, Сэм. Я должна напиться сегодня вечером, так как собираюсь встретить мужчину.

Сэм чуть не поперхнулся от ее слов.

— Что? Кого ты встретишь? — Нет, он не позволит ей встречаться в таком состоянии с кем-либо, кого она недостаточно хорошо знает.

— Никого конкретного, мне все равно. — Дел была мрачнее тучи.

Это было что-то новое. Просто вечер открытий. Дел была явно не в настроении. На работе она всегда была разумна, иногда настойчива и очень редко — раздражительна.

Но такого выражения на ее лице Сэм не видел ни разу.

Было похоже, что Дел капризничает, выражает притворное недовольство, а на самом деле поддразнивает, требует ласки и внимания. Сексуальной ласки и сексуального внимания.

Или ему только кажется?

— Ты хочешь сказать, что надеешься познакомиться здесь, в этом пабе, с каким-нибудь парнем? Вот это номер! — Он отодвинул свою тарелку. — Забудь об этом!

— Подожди. — Дел ухватилась за столик руками в попытке остаться сидеть на месте, в то время как Сэм пытался поставить ее на ноги.

Наконец Сэм оставил свои попытки, понимая, что за этим последует. Он без труда с ней справится и сможет «отбуксировать» к выходу из паба, но она не отцепится от столика. Так что грохота будет хоть отбавляй. Да и сцена выйдет забавная: он тащит за собой Дел, а Дел тащит за собой столик.

Дел подумала, видимо, о том же и взвизгнула:

— Сэм! Прекрати! Ты устраиваешь сцену в общественном месте!

Он отпустил ее, решив, что, если только она направится к какому-нибудь мужчине, он наплюет на все и устроит скандал в этом чертовом пабе.

Как только она села на стул, Сэм тоже присел напротив и, поднеся палец к ее лицу, угрожающе им покачал:

— Ты не уйдешь из этого паба ни с кем, кроме меня. Так что заруби себе это на носу!

Она посмотрела на его грозящий палец, потом перевела взгляд на Сэма и тихо сказала:

— Тебе нужно быть поосторожнее, я ведь могу и укусить этот угрожающий мне перст!

— Что? — Он посмотрел на нее грозно, но, будучи человеком благоразумным, убрал руку на безопасное расстояние. — Ты пытаешься уйти от темы разговора.

— Да. — Дел кивнула и взяла ломтик поджаренного картофеля из его тарелки. Потом, изящно откусывая маленькие кусочки и демонстративно облизывая губы, невинно посмотрела на него.

Сэм судорожно сглотнул.

— Почему, — запинаясь, спросил он, — почему ты собираешься провести сегодняшний вечер с незнакомцем, прекрасно зная, к каким последствиям это может привести, тем более что ты едва стоишь на ногах? Ты подумала об этом?

— Все очень просто, Сэм, — спокойно ответила Дел, поднимая бокал с недопитым коктейлем. — Ты знаешь, сколько лет мне сегодня исполнилось?

Он отрицательно покачал головой. Честно говоря, он никогда не задумывался над тем, сколько лет Дел.

— Мы стали работать вместе семь лет назад, начал Сэм.

— Точно. Тогда я только окончила колледж.

Прибавляем семь лет. Получается, что сегодня мне исполнилось двадцать девять лет. Двадцать девять, Сэм!

— Ну, и что в этом плохого? Хороший возраст!

Пользуясь случаем, еще раз поздравляю тебя с днем рождения! — сказал он, будучи обескуражен реакцией Дел на то, что ей 29 лет. Было бы из-за чего расстраиваться! Двадцать девять не девяносто два, в конце-то концов.

— Нет! — выкрикнула Дел и сама испугалась того, как громко прозвучал ее голос. Она сбавила тон, но резкие движения говорили о том, что она в любую минуту может снова начать кричать. — Мне двадцать девять лет. А у меня никогда не было друга. Не было даже кратковременного романа.

Не было ни одного возлюбленного, ни одного любовника за целых двадцать девять лет! Я — старая дева! И не желаю провести еще один год без секса. Ведь это нечто такое необыкновенное, не имея чего ты считаешься неполноценным человеком.

Да и сам себя начинаешь считать таковым…

Дел обессиленно опустила руки и склонила голову.

— Ты… ты никогда не… у тебя никого не было?..

— Нет. — Голос Дел стал более спокойным, будто у нее закончились силы на проявление каких бы то ни было эмоций. — У меня никогда никого не было.

— Почему? — Сэм искренне этого не понимал.

Как такая красивая девушка осталась девственницей до двадцати девяти лет? Мужики слепые, что ли? Но сейчас речь была не об этом. Сэм изо всех сил старался заглушить те чувства и желания, которые возникли сегодня у него к Дел. Он должен вести себя как друг. Должен оказать ей дружескую поддержку. — Ты красивая, Дел. Не могу поверить, что ты никогда не интересовала парней.

Его спутница скептически посмотрела на него, ее брови при этом возмущенно поднялись.

— Не будь смешным, Сэм. Ты же лучше других знаешь меня. Знаешь, например, как я обычно одеваюсь. Вряд ли мой стиль одежды можно назвать сексуальным.

— Допустим, что так. Но если бы ты сама хотела этого, ты бы давно нашла себе пару, — говорил Сэм, а назойливая мысль продолжала преследовать его: «Нет, не может быть, что она все еще девственница! Дел — девственница! Нет, не верю!» — Ты скрываешь свою внешность, свою красоту подобно тому, как некоторые люди прячут свои деньги от воров, но при этом у них нет секретов от хороших людей, от тех, кому они доверяют.

— Да, наверное, ты прав, — пожала плечами Дел, — наверное, все дело в том, что я сама никогда не стремилась найти себе молодого человека, она покачала головой, затем глубоко вздохнула. Я с детства помню, как мама приводила домой то одного, то другого мужчину. Она несколько раз была замужем после того, как моего отца убили, но ни один из ее романов не был продолжительным. А вот пьянок, наркотиков и мужиков, которые втягивали в это маму, — этого добра было хоть отбавляй, так что мне не хотелось повторять ее судьбу.

В объяснении Дел — простом и незамысловатом — было столько боли, что Сэм поежился. И внезапная мысль вдруг пронзила его:

— А где была ты, когда твоя мать приводила в дом мужчин?

— В своей комнате. — Дел пожала плечами. — Но я все слышала. А потом, когда подросла, старалась куда-нибудь уходить из дома. Но чтобы всего этого не видеть, нужно было вообще дома не жить. Когда я повзрослела, один из отчимов стал обращать на меня внимание более пристальное, чем обращают на падчерицу. Тогда моя мать из ревности вознамерилась выдать меня замуж, чтобы сплавить подальше. Я мешала ей, всегда мешала ей жить так, как ей хочется. Мне было всего лишь шестнадцать, когда она стала знакомить меня с так называемыми женихами, претендентами на руку и сердце.

Сэм поймал себя на том, что его кулаки плотно сжаты, а все тело напряжено. Он заставил себя расслабиться, набрал полные легкие воздуха и медленно выдохнул, призывая себя успокоиться.

— Я начинаю понимать, почему ты прячешься от всех и вся. Твоя одежда для тебя — как панцирь для черепахи. Спряталась от опасности, и никто не достанет…

Дел мрачно улыбнулась.

— Точно.

— И что же было дальше?

— Я поехала учиться в колледж, в другую часть страны, подальше от матери. Ну, а остальное ты знаешь. Я приехала сюда и начала работать в твоей компании спустя три недели после окончания учебы.

Тогда его компания только создавалась. Да, он хорошо помнил то время. Один его знакомый посоветовал ему нанять на работу в качестве администратора Дел, намекнув, что у нее большой потенциал.