Запретная страсть - Уинспир (Винспиер) Вайолет - Страница 28

– Я должна сказать тост, так как я старая женщина, которой годы прибавили немного мудрости. – Она пристально посмотрела на Анджело, а затем перевела взгляд на Ника. – У меня два внука, которых я очень люблю, и сегодня, когда моим старым костям кажется, что солнце уже не так горячо, как прежде, мои внуки снова здесь, со мной. Анджело, mi amore[18] , ты будешь радоваться жизни, и ты заслужил это. Рита, ты разделишь с ним эту радость, и знай, дитя мое, что твое кольцо золотое, даже если в нем нет золота. – Синьора Исалита замолчала, словно для того, чтобы дать Маргерите время вникнуть в смысл этих слов. Затем она взглянула на Деллу, и в ее глазах промелькнуло сожаление. – Вы, мисс Нив, как тень от мимозы на южной стене, так как некоторые женщины могут быть только памятью и никогда – реальностью. Я буду помнить о вас, но прежде позвольте мне сказать следующее. Пойте ту музыку, которую вы любите, или же музыка не захочет звучать вовсе. Вы понимаете меня?

– Да… – Странно, но в этот момент Делла почувствовала, что она в состоянии запеть и что ее горло больше не будут сдавливать спазмы. – Да, синьора, я думаю, что поняла вас.

– Хорошо. – Улыбнувшись Делле, синьора Исалита снова посмотрела на Ника. Он молча ждал, когда бабушка объявит его судьбу, на его губах блуждала загадочная улыбка.

Но все, что она сделала, – это подняла в его сторону бокал и сказала, что надеется снова увидеть его перед тем, как уйдет в небытие.

– Бабушка, сама, ты будешь жить сотню лет и даже больше. – Он поднес бокал к губам. – Я пью за твое здоровье. Ciao![19]

– Ciao! – проговорили все присутствующие. Синьора Исалита благословила Ника, и они Деллой вышли из патио. Из дома раздались звуки музыки. Это Маргерита незаметно прошла в гостиную и поставила пластинку.

– Шуман, – произнес Ник, взяв Деллу под руку и направляя ее к причалу, где как раз высаживалась группа туристов. Они остановились возле гондолы, и Ник оглянулся назад. Отсюда деревья сада казались почти черными. Они отбрасывали на землю длинные остроконечные тени, среди которых росла высокая пурпурная наперстянка. Внезапно пальцы Ника сжали руку Деллы, как будто его пронзила боль, и она заметила, как побелели его суставы.

Последнее, что увидела Делла в неясных сумерках сада палаццо, был раскрытый веером хвост птички, которая колебалась, взлетать ей или же остаться на ветке. Затем внезапно, прошелестев крыльями, она поднялась с ветки и исчезла.

– Пойдемте, – сказал Ник и помог Делле забраться в гондолу. Вода сморщилась, словно серебряная лестница, когда огромное весло вонзилось в нее, и изящная черная лодка плавно заскользила вдаль.