Дикий мед - Уинспир (Винспиер) Вайолет - Страница 10

Это Поль, недоуменно думала Домини, потом с губ сорвалось его имя, и его рот требовательно приник к ее губам. Она неслась сквозь пласты времени к тем дням, когда греческие боги брали все, чего им хотелось, за что и бывали жестоко наказаны. Может быть, она слышала меж его поцелуев смех Судьбы. Возможно, потому ее руки так крепко обняли его, что инстинкт ей подсказывал: он будет наказан как-то особенно жестоко.

Послышался стук в дверь; помедлив мгновение, в комнату вошел Янис. Домини покраснела и попыталась освободиться из объятий мужа, но он, нисколько не стесняясь, удержал ее на коленях, пока Янис спрашивал, собираются ли они воспользоваться машиной, находящейся в гараже. Затем добавил, что автомобиль весь в пыли и его надо помыть, но это не отнимет много времени.

Поль ответил, что им не понадобится машина, так как они пойдут в Лоуэ пешком и там пообедают.

Янис кивнул и не смог сохранить присущую ему серьезность, когда его взгляд остановился на вспыхнувшей, как алая роза, Домини в объятиях хозяина.

— Еще одно, сэр, — софа. Я не смог удалить пятна. Морская вода, а материал такой нежный, как женская кожа.

— Не волнуйся, Янис. — Поль коротко улыбнулся. — Может быть, Лита найдет какое-нибудь покрывало, чтобы пока постелить на нее. Я заплачу хозяевам, у которых снял виллу, к тому же выяснилось, что мы не пробудем здесь неделю, как планировали. Я перебронировал авиабилеты до Афин на завтрашнее утро.

Удивление в глазах Яниса повторилось и во взгляде Домини, когда она взглянула на ставшее бесстрастным лицо Поля.

— Почему переменились планы? — спросила она растерянно.

— Скажем, я соскучился по дому на орлином утесе. — Он дотронулся до крошечной ямочки у нее на твердом и красивой формы подбородке. — Не могу дождаться, женушка, когда смогу показать тебе остров Анделос.

Возможно, он и говорил правду, но Домини уже начинала понимать, что когда лицо Поля так бесстрастно, значит он чем-то раздражен или обеспокоен. И смутно чувствовала, что сейчас он очень обеспокоен и это каким-то образом связано с ней.

Они отправились в Лоуэ через полчаса. День был сверкающим, весенним, с бодрящим, свежим ветерком, дующим вдоль корнуэлльского побережья. Привыкшая к жизни на природе, Домини не осталась равнодушной к прекрасной погоде и идущему рядом мужчине.

Сегодня она чувствовала себя настоящей невестой. Они оба, она и ее красивый высокий муж, привлекли немало восторженных взглядов, когда вошли в городок Лоуэ и направились к местному банку.

Они собирались забрать подделанные ее кузеном чеки, и Домини с недоумением вспоминала теперь то перепуганное насмерть существо — самое себя, — которое рылось в вещах Поля вчера вечером, лихорадочно убеждая себя, что если она сумеет найти и уничтожить их, то сможет и убежать от Поля. Она искоса взглянула на него. Солнце сверкало в его волосах, на глазах были темные очки. Он сказал, что его глаза переносят только приглушенный свет, и если не защищать их от яркого солнца, приходится мучаться от довольно сильных головных болей. В темных очках он опять казался загадочным незнакомцем, который ворвался в ее жизнь и силой навязал брачные узы. Таинственные узы, от которых не было избавления, до самой смерти! Пока он ходил в банк, Домини разглядывала странное собрание безделушек в маленькой витрине магазинчика, торгующего антиквариатом. Неожиданно она вошла в магазин и спросила о цене маленького медного пресс-папье в форме единорога[2] . Ей захотелось подарить его Полю по каким-то самой не очень понятным причинам.

Поль переходил дорогу от банка, когда Домини выходила из магазинчика. Она побежала ему навстречу, волосы цвета дикого меда вились вокруг ее веселого личика, а рукава блузки раздувались под жакетом, накинутом, как капюшон, на плечи.

— Посмотри, — она протянула ему единорога, — тебе нравится? Он снисходительно улыбнулся.

— Ты купила себе игрушку? — Его низкий, такой неанглийский голос, был полон ласковой насмешки. — Сколько он стоит? Я заплачу.

— Нет, не заплатишь, — возмутилась она. — Это для тебя. Когда я его вычищу, он будет блестеть, как новый пенни.

Поль посмотрел на единорога, покрутил его в длинных пальцах.

— Ты правда хочешь, чтобы он был у меня, Домини? Она кивнула.

— Пусть это будет свадебным подарком. Я не могла позволить себе купить что-нибудь дороже.

— Он достаточно дорог, — пробормотал Поль. Выйдя из банка, он снова надел темные очки, и она не могла видеть выражения глаз. Но по тому, как вдруг огрубел и чуть дрогнул голос, она поняла, что ему понравился странный маленький подарок.

— Вот чеки, Домини. — Он показал ей длинный конверт и криво улыбнулся. — Но боюсь, не смогу сжечь их посреди центральной улицы Лоуэ.

— Мы подождем до возвращения на виллу. — Домини показалось, ее сердце застучало у самого горла.

Она хотела, чтобы чеки были уничтожены и навсегда ушли из ее жизни, но чувствовала, что должна показать Полю, что доверяет ему в этом — наконец.

— Нет, с этим надо покончить! — В его голосе появились стальные нотки, и, оглядевшись, он заметил неподалеку урну и направился к ней. Он порвал чеки на множество мелких клочков и бросил их, как конфетти, поверх оранжевых апельсиновых корок, яблочной кожуры и мокрых упаковок от мороженого.

Один клочок не попал в урну и, покружившись, опустился у ног Домини. Она взглянула и заметила отчетливую подпись, которую скопировал Дуглас, — фамилия Поля. Сердце ее вздрогнуло — она вдруг осознала, что теперь это и ее фамилия.

Они пообедали в оригинальном старинном ресторанчике, а потом нашли уединенную бухточку за дюнами и лениво растянулись на песке. Домини свернулась клубочком, положив голову на согнутую в локте руку Поля, слушала море и необычное для нес биение мужского сердца под своей щекой. В сознании мелькнула мысль, что она может поссориться с мужем из-за того, что он самовольно оторвал ее от Фэрдейна с легкостью мародера, солдата фортуны, но сейчас ей слишком тепло на солнце и приятно, что он рядом.

Через некоторое время, играя ее мягкими волосами, он сказал: