Отклонение от нормы - Уиндем Джон Паркс Лукас Бейнон Харрис - Страница 27

– Честно говоря, не думал я, что до этого дойдет, – покачал он головой, – но все равно… Все равно это нужно было сделать. И… быстро. Алан был не дурак, он знал, на что шел. И наверняка оставил бы где-нибудь письменное доказательство, чтобы его вскрыли в случае его смерти. И уж, конечно, дал бы вам знать об этом, так что руки бы у вас были уже связаны. Пойми, тогда вам бы пришлось совсем худо!

Чем дальше я прокручивал в уме всю ситуацию, тем яснее я понимал, к а к худо нам бы пришлось.

– Но ведь ты… сам здорово рисковал… – пробормотал я.

– Да что ты! – он махнул рукой, – разве можно сравнить, чем рисковал я и чем вы?! Ладно, хватит об этом.

– Но теперешние дела, – вернулся я к тому, с чего мы начали, – никак не могут быть связаны с… Аланом. Сколько времени уже прошло с тех пор…

– Да, пожалуй, – согласился со мной Аксель, – да и не такое это дело, чтобы он стал посвящать еще кого-то… Я вот что думаю: вряд ли они знают многое, иначе давно уже началось бы следствие. Но чтобы начать следствие, нужны прямые улики. Инспектор побоится остаться с носом, особенно когда дело касается твоего отца или Мортона. И все же, что-то им в голову запало…

Я подумал об истории с Петрой и с ее пони в лесу. Аксель знал, конечно, что тогда на девчушку напал зверь и растерзал пони, но подробностей мы ему не рассказывали. Мы верили ему во всем, как никому другому, но… все же, чем меньше он знает, тем меньше придется ему скрывать, если, не дай бог, что случится. И потом, дело ведь касалось Петры – совсем еще ребенка… Но теперь он уже знал о ней, и я рассказал ему все. Ему, как и мне, этот эпизод не показался таким уж зловещим, но он все-таки записал себе имя того человека, который нас встретил.

– Джером Скинер, – проговорил он задумчиво, – что же, попробую разузнать о нем получше…

Этой же ночью мы все стали обсуждать создавшееся положение, но так ни к чему и не пришли. В конце концов Мишель сказал:

– Ладно. Если вы с Розалиндой уверены, что в округе не произошло ничего подозрительного, значит, все связано с тем… Скинером (он не произнес имя по буквам, а мгновенно передал его образ). Если все дело действительно в нем, он наверняка должен был поделиться своими подозрениями с инспектором своего округа, а тот, в свою очередь, передать обычный рапорт инспектору вашего. В этом случае несколько человек так или иначе кое-что знают, и вопросы начнут задавать здесь о Кэтрин и Салли. Плохо, что сейчас все начеку из-за этих чертовых слухов о готовящемся набеге из Джунглей… Словом, так, завтра я выясню здесь у себя, что смогу, и сразу дам вам знать.

– Но что нам делать? – спросила Розалинда.

– Сейчас ничего, – твердо сказал Мишель, – если мы верно угадали причину, то по степени подозрительности мы все делимся на три группы. Первая – Кэтрин и Салли, вторая – ты, Дэвид, и Петра, ну, и последняя – мы трое: я, Марк и Рэйчел. Ведите себя, как ни в чем не бывало, чтобы не спровоцировать их на поспешные меры. Если дело дойдет до следствия, будем придуриваться, как решили раньше. Самая большая опасность для нас – Петра. Если они возьмутся за нее как следует, то из ребенка, конечно, все вытянут… Она слишком мала и лгать не сумеет. Тогда дело может кончиться стерилизацией и Джунглями для нас всех… Итак, зарубите себе на носу: главное – Петра. До нее они не должны добраться. Может, ее и никто не подозревает, но она была там в лесу, значит, не исключено, что кому-нибудь придет в голову… Тогда придется плюнуть на все и бежать. Во всяком случае, Дэви, ты ни при каких обстоятельствах не должен допустить, чтобы ее стали допрашивать. Если придется кого-то убить – убей! И не вздумай колебаться! Учти, они колебаться не будут! Имей в виду, если уж все начнется, они нас – сразу или постепенно – уничтожат! И наконец, последнее. Если случится самое худшее, и они доберутся до Петры… Лучше уж убить ее самим, чем дать им стерилизовать ее и бросить где-нибудь в Джунглях… Вы поняли? Если кто-то не согласен…

Все согласились, не дав ему закончить. Мне было больно даже подумать об этом, но когда я представил себе Петру, искалеченную и брошенную в Джунглях, я тоже согласился с Мишелем.

– Ну что ж, тогда вроде все, – сказал он, – на всякий случай вы четверо вместе с Петрой будьте наготове. Может быть, придется бежать.

На этом разговор закончился. К тому, что он сказал, трудно было что-нибудь добавить. Любое неосторожное движение кого-нибудь из нас неминуемо навлекло бы беду на всех. Рассудили мы все верно. Не повезло нам только в одном: узнай мы обо всех этих подозрениях дня на три раньше, все могло повернуться иначе…

Глава 12

Точные и предельно ясные указания Мишеля превратили угрозу нашего разоблачения из чего-то отдаленного и расплывчатого в надвигающуюся реальность. Его слова подействовали на меня сильнее, чем разговор с Акселем. Я вдруг ясно понял, что в один прекрасный день мы неминуемо столкнемся с ситуацией, которая уже не разрешится так благополучно, как разрешались все предыдущие.

Я знал, что Мишель давно уже предчувствовал надвигающуюся опасность, а сегодня я и сам заразился этим предчувствием. Прежде чем лечь спать, я кое-что приготовил: рядом с кроватью положил лук со стрелами, сумку с хлебом и сыром. Утром я решил начать потихоньку собирать теплую одежду, ботинки и другие вещи, которые могут понадобиться, и уже прикидывал, куда бы до поры до времени все это прятать, чтобы оно было не в доме, но в каком-нибудь сухом и надежном месте под рукой.

Да, ведь нам еще нужна одежда для Петры, и связка одеял, и в чем держать питьевую воду, и…

Перебирая в уме все необходимое, я не заметил, как уснул…

Часа через три, не больше, меня разбудил звук отодвигаемой щеколды в моей комнате. Луны в эту ночь не было, но в темноте я сразу разглядел крохотную фигурку Петры в белой рубашонке у двери.

– Дэви, – прошептала она, – Розалинда…

Она могла не продолжать. Розалинда буквально ворвалась в мою сонную голову.

– Дэви! – услышал я. – Дэви! Мы должны немедленно бежать! Они схватили Салли и Кэтрин!…

Сразу вслед за ней в сознание мое вторгся Мишель.

– Не теряйте времени! Может быть, его у вас уже и не осталось. Все случилось неожиданно! Если бы они знали чуть больше, они тотчас бы отправили людей, чтобы схватить вас. К Кэтрин и Салли они явились минут десять назад. Торопитесь!…

– Я встречу вас за мельницей. Торопись, Дэви! – сказала Розалинда.

Я обратился к Петре на словах:

– Как можно быстрее одевайся. Только потихоньку.

Она наверняка почти ничего не поняла из нашего торопливого разговора, но явно уловила нашу тревогу. Молча кивнув, она исчезла в темном проеме двери. Я быстро натянул одежду и свернул одеяла со своей постели в узел. Потом на ощупь, не зажигая лампы, нашел лук и стрелы, сумку с едой и вышел из комнаты.

Петра была почти готова. Я схватил наугад первую попавшуюся одежду из ее сундучка и засунул в узел с одеялами.

– Башмаки пока не надевай, – прошептал я. – Держи их в руках и иди тихонько, на цыпочках, как кошка.

Мы вышли во двор и только там обулись. Петра хотела что-то сказать, но я приложил палец к губам и нарисовал ей Шебу – самую резвую нашу кобылу. Она кивнула, и мы на цыпочках побежали к конюшне. Только я открыл дверь в стойло, как услышал вдалеке какой-то звук и замер.

– Лошади… Это лошади скачут… прошептала Петра.

В самом деле, было слышно, как вдалеке проскакали лошади, позвякивая уздечками. Шеба была расседлана, но искать седло и уздечку не было времени. Мы вывели ее во двор, положили ей на спину тюк с одеялами и кое-как на него уселись. Места для Петры впереди меня не было, и она села сзади, обхватив меня ручонками. Почти без звука мы выехали со двора и двинулись по тропинке к берегу реки. Между тем конский топот и храп были слышны уже совсем рядом с нашим домом.