Человек в лабиринте эволюции - Вишняцкий Леонид Борисович - Страница 2

Наибольшее сходство с людьми по строению тела, а также по физиологическим и генетическим признакам демонстрируют высшие приматы — обезьяны. Палеонтологические находки, исчисляемые сегодня тысячами и позволяющие довольно чётко проследить основные вехи биологического становления человека, делают понятной причину этого сходства. Будучи расположены в хронологической последовательности, они показывают, какие изменения претерпевали наши предки на протяжении миллионов лет своей эволюции, как маленький растительноядный зверёк, привязанный поначалу к тропикам и не рисковавший покидать джунгли, превращался постепенно в крупное всеядное существо, обладающее необычайно развитым мозгом и способное обитать в любых ландшафтах и любых климатических зонах. Сейчас, можно сказать, уже не существует некогда столь волновавшей сторонников Дарвина и их оппонентов проблемы «недостающего звена» между обезьяной и человеком, ибо «палеонтологическая летопись», каждый год пополняемая новыми находками, слишком красноречива. Конечно, это не означает, что в ней вообще не осталось пробелов — пробелы есть, и они многочисленны, — но масштаб их таков, что может породить разногласия и споры только при обсуждении сравнительно узких, сугубо специальных вопросов, и не достаточен для того, чтобы вызвать сколько-нибудь серьёзные сомнения в прямой причастности обезьян к нашей генеалогии.

Суть современных научных представлений о характере биологической эволюции человека хорошо выразил английский антрополог Роберт Фоули, назвавший свою книгу об антропогенезе «Ещё один неповторимый вид». Этим названием он подчеркнул, что все биологические виды в равной мере уникальны и человек, как живое существо, ничуть не более своеобразен, чем другие животные. Следовательно, к нему в полной мере применимы эволюционные закономерности и механизмы, общие для всех других форм живого.

Ответ на вопрос о том, что это за закономерности, даёт так называемая синтетическая теория эволюции (СТЭ), сформировавшаяся в 20–30-е гг. прошлого века, благодаря синтезу данных генетики, популяционной биологии и учения о естественном отборе. За годы своего существования эта теория бессчётное количество раз объявлялась окончательно ниспровергнутой, но всё же и по сей день остаётся самой влиятельной и пока не имеет сколько-нибудь конкурентоспособных соперниц. Поскольку основные её положения восходят к разработанному Дарвином учению о естественном отборе, её часто называют «неодарвинизмом», «современным дарвинизмом» или «селектогенезом».

Согласно СТЭ, естественный отбор, работая как сито, через которое процеживаются особи, а, в конечном счёте, генетический материал, служит главной движущей силой эволюционного процесса. Вследствие неизбежных анатомических и поведенческих различий между членами любой группы организмов, одни из них размножаются более успешно, нежели другие, и имеют, таким образом, больше шансов «транслировать» свои гены в будущее. Это приводит к микроэволюции, т. е. постоянному изменению состава генофонда популяций и видов от поколения к поколению. Результатом того же процесса может быть и макроэволюция, т. е. появление новых видов или систематических групп более высокого ранга (родов, семейств, отрядов и т. д.), хотя здесь допустимо участие и ещё ряда факторов. Мутации — наследуемые изменения в структуре генов, часто отражающиеся на анатомии, физиологии, характере развития и на поведении живых существ — обеспечивают изменчивость и, стало быть, возможность появления новых признаков, а внешняя среда управляет «ситом» отбора: в нём удерживается лишь то, что она приемлет. Именно среда — фактор нестабильный, подверженный разного рода изменениям, иногда колебательным, а иногда идущим в одном направлении, диктует необходимость эволюционных преобразований и во многом влияет на их характер. Все виды живых существ — от простейших организмов до самых сложных — должны приспосабливаться к тем условиям, в которых им приходится существовать, а в случае изменения этих условий — приспосабливаться к новым. Поскольку же при этом живые организмы и сами являются неотъемлемой составляющей среды, то их изменения (появление новых черт в анатомии или в поведении, вымирание одних групп и размножение других) тоже служат важным компонентом её нестабильности и одной из главных сил, обеспечивающих бесперебойную работу «вечного двигателя» эволюции.

Взаимодействием перечисленных факторов и объясняются в основном те превращения, которые претерпела за миллионы лет своего существования жизнь на планете Земля. Люди на протяжении почти всей своей истории были подвержены их влиянию точно так же, как любые другие виды животных или растений. Это, однако, не означает, что антропогенез как биологический процесс вообще лишён какой бы то ни было специфики. Есть по крайней мере одно весьма существенное отличие эволюции человека от эволюции всех других групп организмов. Оно заключается в том, что нашим предкам приходилось приспосабливаться не только, а с известного момента и не столько к естественной среде, сколько к создаваемой ими среде искусственной, которая сама возникла и развивалась как средство адаптации, приспособления. Эта искусственная среда называется культурой, и именно ей человек обязан не только своим существованием, но и своим появлением. Крупный и сложный мозг, способные к многообразным манипуляциям верхние конечности и ряд других свойственных только людям анатомических признаков — всё это результат действия отбора в направлении, диктовавшемся культурой, которая, таким образом, будучи созданием человека, была в то же время и его «творцом».

Место человека в системе живых организмов

Любое из живых существ, обитающих на нашей планете, может быть отнесено к тому или иному таксону. Этим термином именуют значимые для биологической систематики группы организмов. Таксоны высшего ранга, несводимые в более крупные объединения, — это надцарства. Их всего два. Одно включает прокариот, представляющих собой клетки без ядра, а другое — эукариот, клетки которых имеют ядро. К первому из этих надцарств относятся только бактерии, а ко второму все остальные организмы. За надцарствами следуют царства живой природы (например, царство животных, царство растений, царство грибов и др.), а на самой нижней ступени иерархии таксонов находятся виды, или подвиды, неделимые уже далее ни на какие подгруппы. Между видами и царствами существует несколько промежуточных уровней — роды, семейства, отряды, классы, типы, и, таким образом, каждое животное или растение является одновременно членом множества таксонов разного ранга. Это в полной мере относится и к человеку.

Место человека в системе живых организмов может быть представлено в следующем виде:

Надцарство — эукариоты (Eukaryota)

Царство — животные (Animalia)

Подцарство — многоклеточные (Metazoa)

Тип — хордовые (Chordata)

Подтип — позвоночные (Vertebrata)

Класс — млекопитающие (Mammalia)

Подкласс — живородящие (Theria)

Инфракласс — плацентарные (Eutheria)

Отряд — приматы (Primates)

Подотряд — обезьяны (Anthropoidea)

Инфраотряд (секция) — узконосые (Catarrhini)

Надсемейство — гоминоиды (Hominoidea)

Семейство — гоминиды (Hominidae)

Род — человек (Homo)

Вид — разумный (sapiens)

Таким образом, сколь бы разительно ни отличались люди по своему внешнему облику и особенно по поведению от прочих обитателей Земли, с точки зрения биологической систематики вид человек разумный (Homo sapiens), к которому принадлежит всё современное человечество, представляет собой всего лишь один из таксонов внутри отряда приматов (Primates), равноценный другим таксонам низшего (видового) уровня. Для обозначения таких таксонов биологи традиционно используют латинские наименования, составленные из двух частей. Первая часть имени, пишущаяся всегда с большой буквы, указывает при этом на родовую принадлежность (например, в названии нашего вида первое слово обозначает его принадлежность к роду Homo), а вторая определяет собственно вид. В тех случаях, когда, как это часто бывает, в составе вида выделяются ещё и подвиды, они обозначаются трёхчастными названиями. Так, например, некоторые антропологи, считающие, что люди современного физического типа и неандертальцы должны рассматриваться как подвиды одного вида Homo sapiens, обозначают эти подвиды, соответственно, Homo sapiens sapiens и Homo sapiens neanderthalensis. Если строго следовать правилам биологической номенклатуры, то к названию таксона нужно добавлять ещё имя выделившего его исследователя и год когда это было сделано, например, Homo sapiens Linnaeus, 1758. Но на практике в большинстве случаев обходятся без таких подробностей, и лишь в справочной литературе (каталоги, определители) все формальные требования обязательно соблюдаются.