Звездный свет - Уильямсон Джек - Страница 7

— Рад вас видеть, мистер Пибоди. Присаживайтесь и расскажите мне о себе.

Бездыханный, мистер Пибоди прислонился к закрытой двери. Он подумал, что доктор Брант очень тепло его встретил, слишком уж пристально за ним наблюдает. И он понял, что должен вести себя очень осторожно, чтобы не попасть в еще более сложное положение, чем то, из которого он только что выбрался.

— Бет, — вероятно, сказала вам, что вам следует ожидать у себя сумасшедшего, — начал он. — Но я не безумен, доктор. Пока нет. Просто так случилось, что я приобрел уникальный дар. Люди не поверят в то, что он существует. Они понимают меня неправильно, относятся ко мне подозрительно.

Несмотря на все усилия говорить спокойно и убедительно, голос мистера Пибоди дрожал от горечи.

— Теперь моя собственная семья натравила на меня полицию!

— Да, мистер Пибоди, — доктор Брант говорил очень успокаивающе. — А теперь все-таки садитесь. Располагайтесь поудобнее. И расскажите мне все об этом.

Закрыв двери на защелку, мистер Пибоди позволил себе устало опуститься в кресло Бранта. Он встретился взглядом с изучающими серыми глазами доктора.

— Я не хотел делать ничего дурного, — его голос все еще звучал протестующе, резко. — Я не виноват ни в каком преднамеренном преступлении. Я только пытался помочь тем, кого люблю.

— Я знаю, — успокоил его доктор.

Мистер Пибоди напрягся от внезапной тревоги. Он понял, что успокаивающая манера Бранта служила для того, чтобы успокоить опасного сумасшедшего. Слова ничем ему не помогут.

— Должно быть, Бет сказала вам, что они думают, — произнес он в отчаянии. — Они не хотят этому верить, но я могу создавать вещи. — Позвольте, я покажу вам.

Брант улыбнулся ему, мягко без видимого скептицизма.

— Очень хорошо. Давайте.

— Я сделаю вам аквариум для золотых рыбок.

Он посмотрел на маленькую подставку, на которой были разбросаны трубки и журналы по медицине, и сконцентрировался на этом особом болезненном усилии. Боль и рев прошли и аквариум стал реальностью. Мистер Пибоди вопросительно посмотрел на лицо доктора Бранта.

— Очень хорошо, мистер Пибоди. А теперь, можете ли вы посадить туда золотую рыбку?

— Нет, — мистер Пибоди сжал в ладонях голову, в которой отдавалась пульсирующая тупая боль. — Похоже, я не могу сделать ничего живого. Это одно из ограничений, которое я обнаружил.

— Да?

Глаза Бранта слегка расширились. Он медленно подошел к стеклянному аквариуму осторожно прикоснулся к нему, и проверяюще опустил палец в находящуюся в нем воду. Его челюсть расслабилась.

— Хорошо, — он повторил это слово с нарастающей силой. — Хорошо, хорошо, хорошо!

Его изучающие серые глаза снова впились в мистера Пибоди.

— Вы честны со мною? Вы даете мне слово, что здесь нет никаких фокусов? Вы материализовали этот предмет исключительно при помощи умственных усилий?

Мистер Пибоди кивнул.

Теперь наступила очередь Бранта волноваться. Пока мистер Пибоди сидел спокойно, восстанавливая дыхание, худощавый молодой доктор мерил шагами комнату. Он закурил трубку, не заметил, как она потухла, и обрушил на мистера Пибоди лавину вопросов.

Мистер Пибоди устало пытался на них ответить. Он заново продемонстрировал свой дар, материализовав гвоздь, спичку, кусочек сахара и запонку для манжет, которая должна была бы быть серебряной. Комментируя свинцовый цвет последней, он вспомнил свои заключения с золотым слитком.

Брант снял очки и принялся их нервно полировать.

— Возможно, это просто из-за незнания атомной структуры… Но Боже мой!

Он снова стал ходить взад-вперед по комнате.

Умиравший от усталости мистер Пибоди был несказанно благодарен, когда ему наконец разрешили забраться в кровать доктора. Несмотря на слабую глухую пульсацию в мозге, он спал крепко.

А высоко в небе зеленым светом мерцала яркая звезда.

Брант если и спал, то в кресле. На следующее утро небритый, с резко обозначившимися морщинами и впавшими глазами, он разбудил мистера Пибоди, освежил сбитую с толку память, взглянув на гвоздь, спичку, кусочек сахара и свинцовую запонку и безумно спросил его, не исчез ли его дар.

Мистер Пибоди чувствовал себя усталым и разбитым. Боль в затылке стала сильнее, и он не испытывал ни малейшего желания творить чудеса. Однако, он оказался в состоянии сделать себе чашечку кофе.

— Отлично, — воскликнул Брант. — Отлично, отлично, отлично! Всю ночь я не переставал сомневаться даже в своих собственных чувствах. Даю слово — это невероятно. Но какая возможность для медицинской науки!

— А? — испуганно вздрогнул мистер Пибоди. — Что вы хотите сказать?

— Не паникуйте, — успокаивающе произнес Брант. — Мы, конечно, должны держать ваш случай в тайне, по крайней мере, пока у нас не будет достаточно данных для того, чтобы подтвердить ваше заявление. Но ради себя самого, и ради науки вы должны позволить мне изучить вашу новую силу.

Он принялся нервно потирать очки.

— Вы — мой дядя, — неожиданно заявил он. — Вас зовут Гомер Браун. Вы из Потсвилля. Вы будете жить у меня несколько дней, так как проходите обследование в клинике.

— В клинике?

Мистер Пибоди принялся слабо протестовать. С тех пор как родилась Бет, он испытывал ужас перед больницами. Одного запаха, утверждал он, было достаточно, чтобы ему стало плохо.

Однако где-то посреди своих возражений, он обнаружил, что его заталкивают в такси.

Брант потащил его за собой в огромное серое здание мимо сестер и санитаров. Последовала бесконечная серия обследований, и по настороженной вежливости, окружавшей его, он понял, что его считают сумасшедшим. Наконец Брант позвал его в крошечную комнату для консультаций и запер дверь.

Его обращение стало вдруг уважительным и странно мрачным.

— Мистер Пибоди, я должен извиниться за все мои сомнения, — произнес он. — Рентген доказывает невероятное. Вот, можете посмотреть сами.

Он заставил мистера Пибоди сесть перед двумя зеркалами, каждое из которых отражало довольно отвратительного вида череп. Два изображения слились в одно. У основания черепа за пустыми глазницами, Брант показал на маленький с неровными краями предмет.