Это мрачнее, чем вы думаете - Уильямсон Джек - Страница 42

— Ничего подобного! — возмущенно прервал его Бэрби. — С какой это стати?

— Уже одно то, как резко вы отреагировали на мое, в общем-то случайное, предположение, наводит на определенные размышления, — лениво усмехнулся Глен, и Бэрби показалось, что психиатр чего-то не договаривает.

— Чтобы проследить запутанные связи основных ваших комплексов, как я уже сказал, потребуется некоторое время. Но основная картина уже ясна.

— Да? — Бэрби сглотнул. — Что вы имеете в виду?

— Ну разве вы не понимаете? За годы вашей учебы… вы ведь изучали антропологию, не так ли? Так вот, за годы учебы вы приобрели глубокие знания о первобытных верованиях — тут и магия, и колдовство, и ведьмы, и оборотни. Вот вам и причина, почему ваши ночные фантазии приобрели столь необычную, причудливую форму.

— Может, и так, — с сомнением в голосе пробормотал Бэрби. — Но я все равно не понимаю, как я могу винить себя в болезни миссис Мондрик?

— Скажите, — напускную сонливость Глена как рукой сняло, — вы никогда не хотели убить доктора Мондрика?

— Что?! — возмущенно вскинулся Бэрби. — Разумеется, нет!

— Подумайте хорошенько, — мягко настаивал Глен. — Так-таки и никогда?

— Нет! — сердито отрезал Бэрби. — С какой стати?

— Он никогда не делал вам ничего плохого?

Бэрби заерзал в кресле.

— Много лет тому назад, когда я еще учился в колледже… — Он заколебался, напряженно глядя на пестрый лес за окном. — В самом конце третьего курса, — неохотно признался Бэрби, — доктор Мондрик вдруг стал относиться ко мне совсем по-другому. Я так никогда и не узнал, почему… В общем, как раз, когда он основал свой фонд, Мондрик взял к себе моих друзей, Сэма Квейна, Рекса Читтума и Ника Спивака, а я остался за бортом. Я тогда здорово на него обиделся.

На лице Глена появилась довольная улыбка.

— Это подтверждает мои предположения, — кивнул он. — Вы наверняка хотели, подсознательно конечно, чтобы доктор Мондрик умер, в отместку за ту старую обиду. А следовательно, по простой и не подвластной времени логике подсознания, именно вы и виноваты в его смерти.

— Мне почему-то так не кажется, — упрямо пробормотал Бэрби. — Все это произошло добрую дюжину лет тому назад… И все равно я не вижу, как это связано с вашим утверждением, будто я виноват в болезни Ровены.

— Подсознание не признает времени, — мягко возразил Глен. — И вы неточно передали мою мысль. Я не говорил, что вы виноваты в трагической болезни миссис Мондрик… я только предположил, что вы, возможно, считаете себя виноватым. Ваш рассказ до сих пор прекрасно подтверждал эту мою догадку.

— Каким это образом? — не понял Бэрби.

— Происшедший у миссис Мондрик срыв, — забубнил Глен, — есть очевидное следствие неожиданной смерти мужа. Если вы подсознательно считаете себя виноватым в гибели доктора Мондрика, то получается, что вы должны нести ответственность и за вызванную этой трагедией болезнь его жены.

— Нет! — Бэрби решительно встал. — Я не потерплю…

— Вот именно, — удовлетворенно кивнул психиатр. — Сознательно вы подобного не потерпите. Потому-то комплекс вины и укоренился в вашем подсознании… где в воспоминаниях о лекциях доктора Мондрика он нашел весьма удобные образы, чтобы напомнить вам о своем существовании.

Бэрби глядел на него, как кролик на удава. Карие глаза Глена были неумолимы. — Наш разум требует наказания за каждое изменение, которые мы не смогли или не захотели принять. В работе подсознания есть какая-то природная справедливость… иногда жестокая пародия на справедливость… слепую и неотвратимую.

— Какая справедливость? — хрипло воскликнул Бэрби. — Я не понимаю…

— Вот об этом-то я и говорю, — снова закивал Глен. — Вы не понимаете, потому что не можете позволить себе понять. Но это не прекращает работу вашего подсознания. Вы явно вините себя в постигшем миссис Мондрик несчастье. И ваше чувство вины требует наказания — под стать преступлению. Мне представляется, что вы подсознательно выстраиваете ваши сновидения в поисках искупления… расплачиваясь в конце концов вашим собственным рассудком.

Глен улыбнулся, словно ему самому очень понравились эти рассуждения.

— Ну как, теперь видите слепую справедливость ваших снов?

— Нет, — покачал головой Бэрби. — Даже если бы все было так, как вы говорите, это ничего не объясняет. Остается еще сон о саблезубом тигре… и смерть Рекса Читтума. Мои мысли о миссис Мондрик не имеют к этому никакого отношения. К тому же, Рекс всегда был моим другом.

— Но одновременно и вашим врагом, — мягко добавил Глен. — Рекс, Сэм и Ник перешли работать в Фонд. Вы сами мне об этом рассказывали. Вы же остались за бортом. Это был жестокий удар. Неужели вам не было завидно?

— Но не настолько, чтобы кого-то убивать!

— Сознательно, — понимающе кивнул доктор Глен. — Но подсознание не признает норм морали. По самой своей природе оно абсолютно эгоистично. Время для него ничего не значит, противоречия отвергаются. Вы хотели зла своему другу Читтуму — и он умер. А значит, опять вы должны нести ответственность за свои желания.

— Очень убедительно! — язвительно сказал Бэрби. — Вот только вы забыли одну маленькую деталь: я видел этот сон до того, как узнал о смерти Рекса.

— Я знаю, что вам так кажется, — кивнул психиатр. — Но в стрессовой ситуации сознание вполне способно поменять местами причину и следствие. Вполне вероятно, что вы сочинили сон уже после того, как узнали о гибели своего друга. А может, вы ожидали, что он погибнет.

— С какой стати?

— Вы знали, что Рекс Читтум поедет ночью через горы. Вы догадывались, что он будет усталым, что будет торопиться. — Глен прищурился. — Скажите… вам что-нибудь было известно о состоянии тормозов того автомобиля?

Бэрби оторопел.

— Нора сказала, что как раз собиралась их починить.

— Теперь понимаете? — весело кивнул Глен. — Подсознание слышит абсолютно все. Оно никогда не упустит возможности лишний раз напомнить о себе. Ложась в постель, вы знали, что есть довольно высокая вероятность, что Рекс Читтум может погибнуть на крутом повороте холма Сардис.

— Вероятность… — содрогнувшись, прошептал Бэрби. — Может, вы и правы…

— Я не верю в Бога, мистер Бэрби. Я не приемлю сверхъестественного. Моя философия основывается на том, что доказано наукой. Но я все еще верю в ад.

Он улыбнулся.

— Каждый человек создает свой собственный ад и населяет его своими собственными демонами, по заслугам воздающими за все тайные грехи — истинные или мнимые. Моя работа как раз и заключается в том, чтобы вскрывать такого рода личные преисподние. Я разоблачаю демонов, объясняю, что они есть на самом деле. Обычно они оказываются далеко не такими страшными, как казались на первый взгляд. Ваши оборотни — и волк, и тигр — это порожденные вашим разумом демоны. Ваши собственные, мистер Бэрби, и ничьи больше. Надеюсь, теперь вы уже меньше их боитесь.

Бэрби неуверенно покачал головой.

— Честно говоря, не знаю… эти сны такие… такие реальные! — И с внезапной яростью добавил: — Вы все очень ловко объяснили, доктор, и тем не менее, происходит нечто, не вписывающееся в вашу схему. Сэм Квейн и Ник Спивак все еще охраняют свой драгоценный зеленый ящик. Они все еще ведут отчаянную борьбу с… не знаю, с чем. Они мои друзья, доктор, и я хочу им помочь… Я не хочу быть орудием в руках их врагов.

Глен удовлетворенно кивнул.

— Глубина ваших чувств заставляет меня еще больше укрепиться в оценке вашего состояния… хотя, наверно, не стоит излишне торопиться. — Он снова улыбнулся и посмотрел на часы. — К сожалению, сейчас у меня больше нет времени. Если вы решите остаться в Гленхавене, мы можем встретиться завтра. Но мне лично кажется, что прежде, до обследования, вам не помешало бы пару дней отдохнуть.

Он выразительно посмотрел в сторону двери, но Бэрби не двинулся с места.

— Я останусь, доктор, но есть еще один вопрос, который я хотел вам задать. Прямо сейчас. — Голос его дрожал от волнения. — Април Белл говорила, что как-то обращалась к вам. Обладает ли она… сверхъестественной силой?