Судьба астероида - Уильямсон Джек - Страница 20

Адам Гаст спустился по узкой темной лестнице между баром и венецианским рестораном — невысокого роста полноватый человек с редкими черными волосами и близко посаженными глазами, маленькой заостренной бородкой. Подчеркнутая элегантность его костюма казалась неуместной на этой нищей улице. Но Дженкинсу казалось, что это лицо с тонкими губами и острым носом несет на себе общий отпечаток мрачного отчаяния.

— Привет, Дженкинс, — резко сказал Гаст.

Его голос был высоким, с неприятным металлическим оттенком. Он сел на заднее сидение и резким жестом открыл толстый портфель руками, похожими на желтые клешни.

— Извини меня, Ник — пробормотал Бранд, пересаживаясь к Гасту. — У тебя вскоре будет компания. Мы заедем за моей секретаршей. Такая девушка, как мисс Хардин заинтересуется тобой, героем Фридонии. — Он хихикнул. — Правда, Адам?

Гаст недовольно кивнул и склонился над своими документами.

— Вот наша стратегия, — сказал он. — Если ты хочешь форсировать слияние…

Дженкинс напрягся. Он был рад, что они были поглощены обсуждением сложных компромиссов, подводных течений, которые дядя называл финансовой инженерией, и не могли видеть его реакцию. Ник старался убедить себя, что женщина ничего не значит для человека, которому осталось жить всего неделю, но не мог сдержать волнения от ожидания встречи с Джей.

Она жила на более престижной улице, жители которой принадлежали к когорте победителей в скрытой войне, которую вел Мандат. На витринах магазинов этой улицы были выставлены каллистийские меха и редкие продукты с Венеры, блестящие побрякушки с Марса, книги, наряды и драгоценности с Земли — дорогие, доставленные сюда издалека товары.

Она ждала, стоя на хромированной лестнице скромного дома. Один ее вид заставил Ника забыть о смерти, коварно притаившейся в его теле, и снова ощутить острую боль сожаления.

— Джей, — радостно приветствовал ее Бранд. — Познакомься, это Ники.

Дженкинс мгновение не мог говорить. Девушка направилась к машине, но при виде его остановилась и подняла руки в непроизвольном оборонительном жесте. Она оказалась выше, чем он помнил. Ее расширенные от удивления глаза были темно-голубыми, словно Вега.

— Ну что, нравится, Ники? — хихикнул Бранд.

Дженкинс молча кивнул. Девушка стояла, стройная и очень красивая, в коротком жакете из голубого каллистийского меха. Ее волосы рассыпались по плечам — золотые, как проблески Солнца.

— Привет, Ники, — ее мелодичный голос казался нарочито приветливым.

Она сдержанно пожала ему руку, и он почувствовал дрожь ее пальцев. Она села рядом с ним и с улыбкой обратилась к Бранду.

— Мы с Ником старые друзья.

«Неужели?» — подумал Дженкинс. Он повернулся, чтобы рассмотреть лицо, которое так долго пытался забыть. Светлая кожа, резко очерченный рот, решительный подбородок, высокие скулы… В ней чувствовался сильный характер, но он не мог понять ее.

— Я очень расстроена, — ее голос дрожал от волнения, — по поводу аварии. Мистер Бранд сообщил мне. Я знаю капитана Мак-Джи — он привозил запросы в офис. Такой маленький славный человечек. — Ее голубые глаза потемнели и засветились сочувствием. — Вы уверены, что он безнадежен?

— Абсолютно, — Дженкинс не мог скрыть боль в своем голосе и добавил коротко и резко: — Они все обречены!

— Но вы не пострадали?

Дженкинс сглотнул; он не мог говорить, а только покачал головой. Он ощутил непреодолимое желание рассказать ей все. Он хотел быть беспощадным. Жажда мести поможет ему установить передатчик Бранда.

Джей, казалось, ощутила его боль и, чтобы отвлечь его, начала щебетать о чудесах Терран-Торан. Дженкинс пытался расслабиться рядом с ней. Он слушал мелодию ее голоса и старался не думать о тени смерти, нависшей над ним.

12

В девушке, казалось, пульсировала сама жизнь. Наблюдая за тонкими чертами ее лица и глубокой голубизной глаз, Дженкинс впитывал ее жизненную энергию. Ему очень хотелось расспросить ее.

— Скажите мне, Джей…

Ник воспользовался случаем, когда Бранд и Адамс углубились в свои документы и подняли стеклянную перегородку, отделявшую заднее сидение от водителя.

— Почему вы работаете на моего дядю сейчас? — Он не мог сдержать напряжения в голосе. — Два года назад вы вздрагивали только от упоминания его имени.

Она посмотрела на него. Ее глаза были внимательными и серьезными.

— Извините, Ник. — Голос ее звучал сдавленно. — Я думала, что ваш дядя авантюрист. Видите ли, мой отец потерял большую часть своего состояния на одном из его проектов, и поэтому мне пришлось пойти работать. Я встретила вашего дядю позже и поняла, что ошибалась. Я рада, что работаю в «Сити инкорпорейтед» сейчас.

Дженкинс улыбнулся ей, потому что почувствовал, что когда-то порванная связь между ними восстанавливается.

— Это прекрасно, — согласился он, — что вы участвуете в усмирении антиматерии. Я думаю, что это самый великий подвиг, который когда-либо совершал человек.

— И самый опасный. — Она смотрела на него с благоговением. — Я всегда тянулась к таким людям как вы, как бедный старина Мак-Джи, как те, кто сейчас умирают от сити-шока. — Ее приглушенный голос выдавал волнение. — Скажите мне, вы ходите по острию ножа, почему же продолжаете работать в этом аду?

— Разве вы не знаете? — ответил Дженкинс вопросом на вопрос. — Разве вы не читали книгу моего дяди?

Она кивнула.

— И все же, я не понимаю.

Дженкинс пытался найти слова, чтобы передать ей чувство восхищения, которое он испытывал, перечитывая «Неограниченную энергию», и которое он испытал вновь, когда думал о том, за что отдают свои жизни те люди, которые умирают сейчас на Обании.

— Подумайте, что способна сделать дрейфующая порода, — настаивал он.

— Как она может изменить все!

Она слегка нахмурилась.

— Энергия — это основа богатства, даже жизни. — Он помолчал, подбирая слова. — Энергия при умелом применении создает новые материальные ценности. У людей накоплены огромные материальные богатства и значительное количество знаний, но человечеству не хватает энергии, и этот энергетический голод уродует нам жизнь. Он делает людей озлобленными, он убивает их тем или иным способом!

Ник сделал жест отчаяния.

— Свободная энергия передатчика Бранда может изменить человеческую жизнь. — Он изо всех сил старался достучаться до Джей, но его слова казались ему самому неуклюжими и неубедительными. — Передатчик может решить проблему энергетического голода. Он сделает жизнь людей здоровой и прекрасной.

— Отличная идея, Ник. — На минуту ему показалось, что Джей поняла его, пока не увидел морщинки на ее лбу. — Очень благородная мечта, и я восхищаюсь вами, но человечество еще не готово к восприятию благородных идей, и я боюсь, что вы никогда не достигнете своей утопической цели.

— Страх и жадность, происходящие от нищеты, не присущи людям от природы, — настаивал он. — Свобода энергии может изменить их…

Но Дженкинс вынужден был умолкнуть, потому что понял, что она перестала слушать. Машина подъезжала к основному космодрому, который находился на вершине искусственной горы. Джей протянула руку, взяла голубую металлическую сумочку, которая гармонировала по цвету с ее меховым жакетом. Она отвернулась от него и посмотрела на сверкавшую яхту.

Ник понял, что его страстная речь об освобожденной и освобождающей человечество энергии не тронула Джей, но он не жалел о сказанном, потому что она была секретарем Бранда, и смогла бы помочь ему, а, главное, Ник хотел понравиться ей.

Он шел на яхту, размышляя о поведении и убеждениях Джей. Она была умной и доброй. Безусловно, он сможет убедить ее, нужно только заставить девушку посмотреть на это все глазами его друзей, которые сейчас умирали ради своей святой цели, к которой она так презрительно относилась…

— Вам нравится «Адонис»? — весело спросила Хардин. — Я обожаю, когда мистер Бранд приглашает меня на яхту. Давайте пойдем на мостик. Оттуда открывается прекрасный вид на город и горы.