Легион пространства - Уильямсон Джек - Страница 38

Странно было думать о них как об уцелевших из сокрушенного и преданного Легиона Пространства, последних бойцах некогда гордой Системы, одиночках, оставшихся для того, чтобы защитить ее от науки чужой звезды. Неужели эти косматые звери смогут выиграть межзвездную войну?

Наконец, Джону Стару удалось подняться, закричать и помахать. Его увидели и поспешили к нему по берегу.

Хал Самду все еще нес черный механизм с треноги, привязанный к его огромным плечам соединительными проводами. Он нырнул вместе с ним в канализацию, тонул с ним, боролся с желтой водой.

— Аладори? — прохрипел он, усталый, возбужденный, обогнав остальных.

— Спит. — Джону Стару хватило энергии лишь для одного слова, жеста.

Гигант опустился рядом с нею в тревоге, но затем лицо его прояснилось.

— Ты вынес ее? — прохрипел он. — И убил вот это?

Джон Стар смог лишь кивнуть. Глаза его были закрыты, однако он знал, что Джей Калам и Жиль Хабибула уже подошли. Он услышал, как последний слабо хнычет:

— Ах, драгоценная жизнь! Это было злое время, ужасное время! Нас промыло сквозь вонючую клоаку, как отбросы, и выбросило умирать среди коварных ужасов жуткой желтой реки. Ах, бедный старый Жиль Хабибула! Это был смертельно злой день…

Голос его изменился.

— Ах, девочка. Девочка не пострадала. И этот коварный сверкающий монстр… Должно быть, это Джон убил его… Ах, бедный старый Жиль знает, каково было тебе, парень. Смертельно горькие мы пережили времена!

Голос его снова воспрянул.

— Эта мертвая тварь… Ее мясо вполне пригодно в пищу. Она в точности такая же, с которой я с таким смертельным трудом сражался за мою бутылочку вина, — а ведь я его так и не отведал! Надо развести огонь. Я ужасно ослаб от голода. Ах, бедный старый Жиль, умирающий от голода…

Джон Стар во второй раз провалился в беспробудный сон.

Когда он проснулся, было холоднее. Тело его онемело и закостенело, хотя рядом с ним горел жаркий костерок из плавника. Наступала жуткая ночь: гневный солнечный диск полностью исчез, небо представляло собой низкий купол гибельных дымчатых сумерек. Над рекой дул по направлению к джунглям пронзительный ветер.

У огня находился Жиль Хабибула — он жарил на вертеле мясо, нарезанное с мертвой летучей твари. Джон Стар почувствовал сосущий голод — это запах мяса, должно быть, разбудил его. И он сразу стал есть.

Джей Калам и Хал Самду находился рядом с Аладори, отделенные от него костром. Небольшой механизм, который гигант принес в такую даль, они разобрали. Детали его лежали перед ними на плоском обломке дерева. Витки проволоки, странные детали и кусочки пластика.

Он поспешно встал, несмотря на онемение во всем теле, и быстро приблизился к ним. Сосредоточенные, они не подняли глаз. Перед Аладори находилось маленькое странное устройство, смонтированное из черных металлических частей и из грубо обструганных кусочков дерева. Она ощупывала последние кусочки металла один за другим, отказываясь от каждого с безнадежным качанием головы.

— Ты собрала его? — нетерпеливо спросил Джон Стар. — АККА?

— Она пробует, — отвлеченно вздохнул Джей Калам.

Джон Стар взглянул поверх черных джунглей на башни и машины черного метрополиса, что высились в красных сумерках. Он почувствовал явную невозможность того, что грубое маленькое устройство, лежащее на песке, может причинить какие-нибудь повреждения этим колоссальным стенам.

— Мне нужно железо, — сказала Аладори. — Крошечный кусочек железа размером с гвоздь. Он мне нужен, как магнитный элемент. Кроме этого, здесь есть все, что мне нужно.

Она разочарованно положила маленький прибор на песок.

— Мы могли бы найти руду, — сказал Джон Стар. — Построить печь, выплавить железо.

Джей Калам устало и мрачно покачал головой.

— Мы этого не можем сделать. Железа на планете нет. Как ты помнишь, медузиане сначала пообещали Пурпурным помочь в завоевании Системы всего лишь за один груженный железом корабль. Пока мы странствовали, я не заметил ни следа выхода железистых соединений.

— Выходит, мы не сможем смонтировать оружие, — медленно произнесла Аладори. — Здесь нам не смонтировать. Если бы мы только смогли вернуться в Систему!

— Наш корабль лежит поврежденный где-то на дне моря.

Онемев от отчаяния, они стояли и дрожали под холодным ветром, дующим через реку. Они смотрели поверх темных шипастых джунглей на стены, башни и непостижимого назначения механизмы темного метрополиса. Состарившийся задолго до зарождения человечества, он, видимо, будет стоять и после того, как исчезнет последний человек.

Вдруг над этими старыми стенами и башнями вспыхнуло зеленое пламя. Они увидели, как поднимаются титанические машины — черные корабли-пауки, межзвездные суда медузиан. Поднимался чудовищный рой, и грохот пышущих зеленым дюз катился над джунглями и рекой, исчезая в кроваво-красном небе…

— Флот! — прошептала Аладори. — Он летит в Систему со всеми их ордами. Они оккупируют наши планеты. Флот уже ушел! Если бы мы нашли кусочек железа… однако уже слишком поздно. Мы проиграли.

КРЫЛЬЯ НАД СТЕНАМИ

— И ведь все, что нужно, — это железа с ноготок! — прокомментировал Жиль Хабибула голосом, который мог бы смягчить сердце железной статуи. — Ах, я, бедный! Неужели отсутствие жалкого ногтя может так много значить!

Он сидел, нахохлившись, на черном песке — глыба сплошного огорчения, — осторожно держа в руках деревянную палочку с куском дымящегося мяса над огнем.

— Бедный старый Жиль Хабибула! Ах, зачем ему довелось видеть такой жуткий день! Лучше, о, знает сладкая жизнь, гораздо лучше, если бы он умер еще жалким ребенком. Лучше бы закон пошел жестоким безжалостным путем тогда, на Венере.

Жуткая это награда, о, жизнь моя дорогая, очень жуткая награда за двадцать лет верной службы в Легионе. Обвинен в мерзком пиратстве. Заключен. Подвергнут голоду и пыткам. И, да, изгнан из своей родной Системы на этот ужасный мир страшных чудовищ.

Отравлен самим здешним воздухом, обречен завывать в безумии и умирать от медленного зеленого гниения. Затравлен миллионом смертельных монстров. Вынужден бежать, как крыса, через коварный черный город. Плыть, как жалкая крыса, в зловонной канализации! А теперь оказаться лицом к лицу с ужасной смертью в холодной и жуткой ночи. И единственная бутылочка вина на всем континенте разбилась прежде, чем удалось попробовать его вкус! Смерть моя! Это больше, чем может вынести человек. Смертельно много, знает сладкая жизнь, для бедного старого солдата Легиона, больного, ленивого и слабого, у которого на глазах пропало его вино!

А теперь из-за какого-то гвоздя пропадает вся Система! Из-за отсутствия одного драгоценного кусочка железа все человечество обречено на смерть под натиском чудовищных медузиан! Ах, знает дорогая жизнь, — это смертельно злые времена! Смертельно горькие времена! Бедный старый Жиль Хабибула…

От костра послышался треск, поднялся клуб горького дыма. Он вдруг выпрямился и вскочил с финальным криком:

— Ах, я бедный! Беда никогда не ходит одна! Теперь даже это смертельное мясо сгорело!

И он вернулся к яркокрылой твари, которую убил Джон Стар, чтобы вырезать новый кусок мяса.

Возле мерцающих сапфирово-рубиновых крыльев, лежащих забытыми на черном песке, опустошенно стояли остальные, измученные и утратившие надежды, дрожа от усиливающегося холода под ветром, что дул из сгущающихся красных сумерек, со стороны речного берега к стенам и башням, и машинам черного метрополиса, что грозно высился на фоне темнеющего алого неба над темными шипастыми джунглями.

Беспредельное чувство неудачи, неизбежного рока, победившего их и все человечество, гнетуще давило на них, отчаяние держало их в гнетущем молчании.

Пристальные синие глаза над рыжей бородой Хала Самду заметили черный космический корабль, колоссальный корабль-паук медузиан, несущийся на призрачных зеленых струях. Он двигался к зловещим стенам над желтой рекой. Хал показал, медленно проведя за ним рукой.