Империя магии - Уильямсон Джек - Страница 13

— Дорогу! Дорогу белому паланкину Ариадны! — раздался громкий голос всадника, перекрывавший стук копыт и лязг шпор.

— Бежим! Этруски! — Сниш снова схватил Тесея за руку.

— Но там же ребенок!

Пират побежал в сторону маленького мальчика, сжавшегося в комок на краю канавы и дрожащего от страха. Но он опоздал: ребенок вскрикнул, попав под огромные копыта жеребца.

Дрожа от возмущения, Тесей выскочил вперед и схватил коня за поводья. Затем поднял голову и посмотрел на темнокожего этруска в бронзовом шлеме. Побагровев от ярости, этруск выронил рог и потянулся к рукояти длинного меча.

Тесей мягко произнес:

— Подожди, позволь людям уйти с дороги.

— Отпусти поводья, грязная крыса! За свою дерзость ты будешь схвачен для участия в минойских играх! — проревел всадник.

— Возможно. Но не надо торопиться, — ответил пират.

В это время второй всадник обнажил кривую саблю и яростно взмахнул ею над обнаженной головой Тесея. Но тот ловко нагнулся под шею коня, а темное от грязи лезвие Падающей Звезды, рассекая воздух, отрубило пальцы всадника — его сабля со звоном упала на мостовую.

Раненый этруск скривился от боли и ярости. Другой всадник резко рванул поводья, надеясь освободить жеребца и затоптать Тесея. Но пират крепко держал их, оставаясь вне досягаемости огромных копыт. Одним ударом стального меча он перерубил подпругу, и седло всадника сползло на круп коня, тот встал на дыбы, и этруск упал в сточную канаву. Раздался характерный всплеск, туча мух поднялась над упавшим. Но через короткое мгновение этруск уже стоял на ногах, доставая свою кривую саблю и выкрикивая на своем языке нечто воинственное.

Тесей отпустил жеребца и приготовился к драке. Но сталь не успела поразить бронзу, потому что прекрасный и чистый женский голос произнес:

— Остановитесь! Кто посмел задержать мою стражу?

Тесей увидел роскошный паланкин, который несли четыре крепких черных раба. Белые занавеси широко раскрылись, и владелица паланкина, сидя на тахте, наблюдала за происходящим.

Ариадна! Ариадна с белым голубем, жрица Змея. Дочь Миноса и божественный сосуд Кибелы. Тесей знал, что никто, кроме нее не мог быть в этом паланкине.

— Кто смеет задерживать Ариадну?

Ее гордый голос звучал, словно золотой колокольчик. Он задел струны желания в сердце Тесея, и тот окаменел, любуясь красотой девушки.

Ее кожа была белой, почти такой же белой, как голубь на ее нежном обнаженном плече. Ее полные губы были красны, словно горячая кровь, а глаза зеленые и холодные, как лед. Волосы, волнами лежащие на плечах, ослепительно блестели. Они были рыжими, еще более рыжими, чем волосы капитана Отважного. Лучи солнца переливались в волнистых локонах, водопадом покрывавших ее стройное белое тело.

Тесей затаил дыхание. Когда-то он поклялся завоевать Ариадну как трофей на минойских играх и теперь горячо повторил свой обет. Он видел, что дочь Миноса стоит всех сокровищ Кносского дворца, что ее красота сильнее магии критских чернокнижников.

Пират размышлял: действительно ли она так стара, как говорила женщина на улице, и находил подтверждение этих слов в зеленых глазах Ариадны. Эти глаза таили мудрость веков. Он подумал, что лишь богиня может быть столь прекрасна.

Предупреждающий возглас Сниша вернул его с небес на землю, и ахеец увидел этрусского стражника, готовящегося нанести удар. Тесей пригнулся, и Падающая Звезда успела отразить атаку длинной бронзовой сабли.

Вновь прозвучал золотой голос Ариадны:

— Остановись! Дай ему сказать. Варвар ловко управляется со своим оружием. Спроси его, кто он и чего ищет на Крите, — холодные зеленые глаза высокомерно оглядели Тесея с головы до ног.

Ахеец, держа меч наготове, ответил:

— У меня есть уши. Скажи ей, что меня зовут Гот и я приплыл сюда с севера. Скажи ей, что на Крите я хотел наняться на службу к Миносу, но, увидев народ Крита, решил сражаться за него.

Принцесса надменно повернула очаровательную головку и отдала приказ одному из стражников:

— Вызови подкрепление, и схватите дерзкого северянина!

Всадник развернулся и помчался вниз по улице, прижимая к груди раненую руку. Тот же, которого Тесей сбросил с коня, приближался к пирату с занесенной саблей. Но стальное лезвие отразило удар и легким касанием рассекло руку стражника до кости так, что стали видны сухожилия, а сабля упала в грязь.

Тесей двинулся вперед, угрожая носильщикам паланкина.

— Опустите носилки, — скомандовал он.

Под угрозой окровавленного меча они повиновались. Тесей отогнул белые льняные занавеси и заглянул внутрь паланкина. Одетая в зеленое с золотом платье Ариадна небрежно раскинулась на мягких подушках. Ее холодные зеленые глаза встретились с горящими глазами Тесея, и пират не заметил в них ни тени страха. Принцесса мягко произнесла:

— Когда мой охранник вернется с подкреплением, ты пожалеешь, что осмелился дерзить богине.

Спокойный голос Тесея звучал так же мягко:

— Но на эти несколько минут я хозяин положения. Так что, Мать Человечества, тебе следует вести себя подобающим образом. Выходи из носилок и подними убитого ребенка из канавы, — пират сделал указующий взмах мечом в сторону погибшего мальчика.

Ариадна продолжала лежать, только глаза ее стали еще холоднее.

— Да как ты смеешь! — прошептала она.

Носильщики притихли и с любопытством наблюдали, как Тесей перекинул меч в левую руку, а правой схватил Ариадну за запястье. Она в гневе пыталась вырваться, но пират с легкостью вытащил ее на грязную мостовую.

Дочь Миноса прошептала еле слышно:

— Норманн! За это тебя скормят Сатане!

— Возможно. А пока подними тело ребенка, — ответил пират.

Высокая, надменная, с красными отметинами на запястье Ариадна не двигалась. Тесей толкнул ее вперед, и она упала прямо в сточную канаву. Молча и почти не дыша, принцесса медленно поднялась на ноги. Мухи с жужжание летали вокруг нее, помои стекали с рук и платья. Она попыталась выбраться из канавы, но Тесей стоял на пути с обнаженным мечом.

— Не забудь о ребенке, Мать Человечества, — напомнил он.

Некоторое время зеленые глаза в упор смотрели на пирата, потом они потемнели, и нечто опасное блеснуло в их глубинах. Ариадна яростно сжала кулаки и медленно расслабила пальцы, пытаясь успокоиться. Наконец она молча нагнулась и подняла маленькое смуглое тельце. Тесей помог ей выбраться из канавы и вернуться в паланкин.

— Начинай доказывать свое материнство, Мать Человечества. Ты еще не сделала этого, и мы снова встретимся после окончания минойских игр, — сказал он.

Алые губы принцессы дрогнули, но она не сказала ни слова.

Снова зазвучал рог, и на улице появилась группа всадников. Сжимая Падающую Звезду, Тесей отвернулся от белого паланкина. Бледное лицо Сниша, испуганно выглядывавшее из-за двери винного магазина, промелькнуло перед ним.

— Вот видишь, сапожник, мне не придется самому напрашиваться на участие в играх! — крикнул пират.