КГБ в русской эмиграции - Преображенский Константин Георгиевич - Страница 30

ФСБ и свобода слова - вещи несовместимые. Ведь ФСБ - наследница советского КГБ, который формировался в условиях отсутствия свободы слова, яростного искоренения последних ее остатков после коммунистической революции 1917 года.

Большевизм обязан рождением не только марксизму, ложному учению, отвергнутому в Европе и нашедшему сторонников в России. Он связан и с русскими традициями. В России всегда боялись свободного слова. Ведь в православии слово - это Бог. Тот, кто произносил правдивое слово обличения правящего режима, становился приближенным к Богу. Простые люди начинали тянуться к нему, как к святому. Поэтому задача русских властей на протяжении многих столетий была одна - не дать никому это слово произнести.

Первые послабления наступили лишь в начале двадцатого века, в эпоху Николая Второго, перед самой революцией. Именно тогда впервые появилась в России свободная журналистика. Яркими красками заиграл литературный талант на страницах множества газет и журналов. Были там и серьезные статьи политологов, экономистов и философов, на главное, чем славилась русская журналистика той поры - сатира и юмор. Сдерживаемые в течение столетий, они прорвались наружу перед Первой мировой войной, родив плеяду выдающихся юмористов. Главным из них считается Аркадий Аверченко. Именно он первым стал высмеивать жестокую и тупую политику Ленина и большевиков в своих блестящих статьях. Едва ли не первым из журналистов, он был приговорен к расстрелу, но в последний момент успел убежать в Финляндию. Писание своих метких обличительных памфлетов он продолжил в эмиграции.

Но традиция юмористической журналистики сохранилась в России, несмотря на 70-летнее господство большевиков. Однако все писатели-юмористы становились агентами КГБ и творили полностью под его контролем. Коммунистическая партия, ЦК КПСС, Ленин и идея коммунизма - вот то, чего нельзя было высмеивать. Тот, кто пробовал сделать это, тотчас оказывался в лагерях.

После прихода к власти большевиков в 1917 году ни один из русских дореволюционных журналистов не получил права публиковаться в советской печати. К тому же большинство из них успело эмигрировать за границу, а те, кто не успел, были расстреляны. Тем не менее еще оставалась горстка самых живучих, однако и им было запрещено публиковаться под своим именем.

Но, к счастью, в России каждое дело остается недоделанным. Так случилось и с буржуазными журналистами. Их почти полностью истребили, но потом спохватились - нужно же кому-то создавать новую советскую прессу!..

Так первая группа недострелянных журналистов была мобилизована на службу советской власти уже в январе 1918 года. Они создали ТАСС, первые коммунистические газеты. Дрожащие от страха, вынужденные притворяться и врать, они, конечно, не могли считаться образцом честной журналистики. Именно эти люди создали тот гнусный советский газетный стиль, известный всему миру, - неконкретный, беспринципный и очень скучный.

Лишенным возможности писать аналитические статьи, дореволюционным журналистам доверялась только одна работа - фальсифицировать статьи «рабоче- крестьянских корреспондентов» - простых людей, большей частью неграмотных, а в лучшем случае окончивших один-два класса начальной школы. Обманутые большевистской пропагандой, они возомнили себя писателями и начали слать в редакции горы писем, в которых разоблачались мелкие недостатки советской власти, высказывались рационализаторские предложения для промышленности и, конечно, бичевались «враги народа».

Но эти статьи были написаны столь безграмотно и путано, что нормальный человек ничего бы в них не понял. И бывшие буржуазные журналисты, скрепя сердце, придавали им литературный вид. Ни на что большее они рассчитывать не могли.

И как раз в те самые годы в России создавался КГБ, который тогда назывался Чрезвычайной Комиссией по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем (ЧК). От этой аббревиатуры произошло известное всему миру слово «чекист». Именно поэтому КГБ, ровесник советской прессы, изначально привык видеть ее рабски зависимой, - ведь каждого журналиста в любой момент можно расстрелять. И любое самоволие журналистов по сей день встречает в КГБ непонимание и ненависть. Эта ненависть носит зоологический характер, является видовым признаком. Ибо не может быть КГБ без ненависти к свободе слова. КГБ без ненависти к свободе слова - это не КГБ.

До сих пор в российской прессе сохраняются дискриминационные ограничения для «буржуазных журналистов» в оплате труда, хотя самих этих журналистов давно уже нет на свете. Эти ограничения сохранились в Агентстве печати «Новости», которое сейчас называется РИА «Новости». Оно было организовано в двадцатые годы для создания на Западе благожелательно-лживого представления об СССР. Именно там были сконцентрированы лучшие силы несчастных бывших буржуазных журналистов, в любую минуту ожидавших ареста.

Мало кто из них выжил. В начале семидесятых годов, в студенческой молодости, я, начинающий историк, с удовольствием сводил знакомство с последними представителями царской России. Мне приходилось встречать довольно много дворян и даже князей. И белых офицеров, прошедших сталинские лагеря. Даже священников, хотя религия в СССР была приговорена к смерти. Наконец, я видел тех, кто сотрудничал с гитлеровскими оккупантами во время войны, даже эти люди уцелели в тюрьмах. Но журналистов царской России не довелось встретить ни одного. Все они были уничтожены в лагерях. Вот как опасна была для коммунистов независимая журналистика!

В горбачевскую эпоху, когда стало возможным говорить более-менее свободно, в Агентстве печати «Новости» разгорелся давно сдерживаемый скандал. Штатные журналисты АПН возмутились тем, что им платят в несколько раз меньше, чем внештатным авторам. Они потребовали у отдела оплаты труда объяснить причину дискриминации. Тот долго отмалчивался, но, подчиняясь новому времени, предъявил секретный указ, подписанный в 1921 году самим Лениным. Он предписывал платить «буржуазным», - то есть профессиональным журналистам, в несколько раз меньше, чем безграмотным рабоче-крестьянским корреспондентам, присылавшим в АПН свои письма. Но к восьмидесятым годам и те, и другие исчезли, создав единый класс продажных и лживых советских журналистов. Выходцы из небогатых интеллигентских семей или кланов высоко обеспеченной партийной бюрократии, они учились в одних и тех же институтах - на факультете журналистики МГУ или в Институте международных отношений. Но те из них, что поступали в АПН, получали за одни и те же статьи в несколько раз меньше, чем их приятели и коллеги, посылавшие в АПН свои корреспонденции из Лондона и Парижа, но тем не менее пользовавшиеся привилегиями безграмотных рабоче-крестьянских корреспондентов двадцатых годов. Впрочем, многие члены партийной верхушки, чьи дети были в большинстве своем зарубежными корреспондентами, сами вышли именно из этой среды.

Кстати, до сих пор присутствие ФСБ в агентстве РИА «Новости» сохраняется. Это неудивительно, ибо это агентство было создано при прямом участии КГБ, и некоторые отделы его состоят сплошь из офицеров разведки. Об этом легко догадаться, увидев, как по завершении рабочего дня из дверей отделов выходят одни только мужчины, словно из ворот секретной военно-космической базы. Впрочем, увидеть это не так просто, поскольку эти отделы расположены далеко от основного здания РИА «Новости», затеряны в старинных переулках Москвы, и рядовому сотруднику АПН их местоположение неизвестно.

Так формировались традиции работы КГБ в прессе. И поэтому недолгая свобода слова в России вызывала в ФСБ одно только раздражение и злобу. ФСБ не знает, как работать со свободной прессой. Признать же то, что эта работа вовсе не нужна, ФСБ не может, потому что в этом случае сама она окажется не у дел.

Увы, такой подход к прессе находит полное понимание у нынешнего президента Путина. Сам он тоже из чекистов и воспитан на отторжении всякой свободы слова. Но дело не только в том, что он - выходец из КГБ. Я, например, тоже им являюсь. Дело в том, ставленником каких сил является Путин.