Престарелый рок - Уильямс Уолтер Йон - Страница 31

Вследствие этого она напрочь забыла поинтересоваться, откуда у Майджстраля биопластырь, который теперь был особенно заметен из-за кропотливой деятельности волокон, прораставших в глубь ткани, из-за чего образовалась выразительная припухлость, — а ведь этот вопрос мог породить по-настоящему скандальный материал.

— Благодарю вас, мистер Майджстраль, — промямлила она и удалилась в сопровождении серебристых шариков.

— И так все время? — поинтересовалась Батти.

— О да, — вздохнул Майджстраль. — В последние годы чаще, чем всегда.

— Право, вы ведете странную жизнь.

— Надо отвечать журналистам как можно заковыристее. Так им сроду не слепить мало-мальски доходчивого материала. По крайней мере попотеть придется изрядно.

Взгляд Батти снова скользнул за спину Дрейка.

— Сюда идет тот юноша в черном, — сообщила она. — А с ним еще и дружок.

Майджстраль вздохнул. Сегодняшние разговоры были для него сущей пыткой, и не было никакой гарантии, что ему не предстояли новые мучения. Но, как бы то ни было, он развернулся к незнакомцам, напустив на себя как можно больше цивильности.

У молодого человека в черном длинные волосы лежали примерно так же, как у Майджстраля, на пальце красовался перстень с крупным бриллиантом, причем на том же пальце, что у Майджстраля, и вдобавок камешек был точь-в-точь как у Дрейка. Спутник незнакомца был облачен в бутылочно-зеленый пиджак и увешан золотыми побрякушками.

— Майджстраль, — проговорил человек в черном, протянув Дрейку три пальца, получив в ответ пожатие одним. — Я — Лоуренс.

Майджстраль обнюхал уши актера.

— Приятно познакомиться, — сказал он. — Говорят, вы здорово меня изображаете.

Актер отступил на шаг, не скрывая удивления:

— Кажется, вы ни разу не видели меня в кино?

Майджстралю, вероятно, следовало уверить молодого человека в обратном, присовокупив уйму комплиментов, и тогда осчастливленный Лоуренс оставил бы его в покое. Однако Майджстраль уже устал от вежливости, к тому же пообщался сегодня с одним актером, поэтому он сделал самое худшее, то есть сказал правду.

— Стыдно признаться — ни разу, — ответил он. — У меня очень напряженная жизнь, и на кино времени не хватает. Но многие говорили, что вы им нравитесь больше, чем прежний актер.

— Анайя.

— Вот-вот. Примите, конечно, мои извинения за то, что я не узнал вас в лицо.

От обиды кончики ушей Лоуренса поникли, но все же он повернулся к своему приятелю:

— Это Деко, мой компаньон.

— Приятно познакомиться, — сказал Майджстраль. Он уже понял свою оплошность и потому протянул Деко два пальца, которые тот сухо пожал одним, и Майджстраль мысленно вздохнул — ну никак ему не удавалось сегодня соблюдать этикет!

Дрейк представил тетушку Батти, а потом все четверо погрузились в тягостное, неловкое молчание.

— Какие потрясающие хоромы, не правда ли, — наконец нарушила молчание тетушка. — Обычно подводное жилище производит угнетающее впечатление, но князь Хунак так расстарался, что ощущения клаустрофобии не возникает.

— Это верно, — подтвердил Лоуренс.

И снова — пауза. Тетушка Батти, судя по всему, на большее была не способна.

На самом деле Лоуренс в кино играл не Майджстраля. Его герой был очень похож на Дрейка, или по крайней мере на того Дрейка, каким он должен был быть в видеосериале, — отважного, непоколебимого, обаятельного драчуна, имевшего потрясающий успех у женского пола. Компания, выпускавшая этот сериал, обладала авторскими правами (купленными у Имперской Спортивной Комиссии) на подлинные записи, где Дрейк был запечатлен во время краж, и посредством микширования этих кадров с собственными съемками заменяла изображение Майджстраля изображением Лоуренса. Все понимали, что Лоуренс играет Майджстраля, несмотря на то, что герой носил другое имя, и считалось, что все киношные приключения, как бы ни были они невероятны, соответствуют действительности и повествуют о той части жизни Дрейка, которая недоступна средствам массовой информации. А поскольку Майджстраль при всем желании не мог совершить столько ограблений, сколько герой сериала, демонстрировавшегося раз в неделю, то продюсеры приобретали записи краж других взломщиков и точно так же комбинировали их с павильонными съемками. В итоге Майджстралю приписали множество восхитительных подвигов, которых он не совершал.

— Я вижу — вы носите перстень с бриллиантом, — заметил Майджстраль.

— Да, — просиял Лоуренс. — Совсем как ваш. Он очень помогает мне входить в образ во время съемок. Смотрю на него и говорю себе: «Я — Дрейк Майджстраль, величайший взломщик всех времен». А потом играю.

— Но вы носите перстень и тогда, когда не снимаетесь, — сказал Майджстраль. — Не приводит ли это к недоразумениям? Смотрите, к примеру, в свою тарелку за завтраком, видите перстень, а потом боретесь с искушением что-нибудь стянуть?

— Но Лоуренс на самом деле отличный взломщик, — вмешался Деко. — У него богатая практика.

Майджстраль удивленно уставился на Лоуренса:

— Вы действительно занимаетесь воровством?

Лоуренс вспыхнул:

— Нет. Мой контракт не позволяет… нельзя же звезде экрана оказаться за решеткой. Но, кроме грабежей, я все-все умею.

— У него превосходный костюм-невидимка, — добавил Деко. — Я сам его изготовил. Он иногда летает по ночам просто для того, чтобы почувствовать себя взломщиком, понимаете?

— Это мне и вправду помогло сыграть роль, — добавил Лоуренс.

Майджстраль окинул взглядом приятелей и решил, что они собирались сразить его этой подробностью. Он раздумывал, как именно ему следует отреагировать, когда подошел один из слуг Хунака:

— Сэр. Вас вызывает мисс Николь. В углу — кабинка для личных переговоров.

Майджстраль изобразил извиняющуюся улыбку:

— Прошу прощения, джентльмены.

— М-м-м, — проговорил Лоуренс ему вслед. — Знаете, я давно хотел поговорить с вами о Николь…

Майджстраль скрылся в кабинке, нажал кнопку, которая исключала всякое подслушивание и чтение по губам. На экране появилась Николь.

Николь была высокой блондинкой, возраст которой колебался в пределах между «чуть за тридцать» и «ближе к сорока». Она принадлежала к Трем Сотням — эти люди были столь знамениты, что им не требовалось фамилий. Строго говоря, она была актрисой, но ее профессия стояла выше того, чтобы называть ее просто актрисой и даже звездой. Только место в некоем возвышенном пантеоне отвечало ее истинному положению.