Оголенный нерв - Уильямс Уолтер Йон - Страница 44

— Встреча с Руном назначена на завтра, — доложил Ковбой. — У меня при себе инфокуб с записями инструкций к договору, который мы собираемся заключить с Руном. Ты сейчас можешь принять информацию?

— Конечно.

Ковбой вставил инфокуб в считывающее устройство телефона-автомата, набрал команду, и информация начала поступать Доджеру в Нью Мексике.

— У Гетмана прошлой ночью случились серьезные неприятности, — сказал Ковбой, когда друг сообщил, что информация принята. — Один из его людей оказался предателем, переметнулся на сторону противника, увел за собой своих подчиненных и обворовал склад с компьютерными матрицами и антибиотиками.

— Наши дела обстоят получше, — довольно сообщил Доджер. Впервые за несколько месяцев он выбрался наконец из своего дома, превращенного в крепость. — Тут, понимаешь, курьеры откалываются от группы Аркадия.

Вот это новость! Ковбой давно не слышал ничего лучше. Если курьеры уйдут, то механизм банды Аркадия тут же развалится.

— После того, — продолжал Доджер, — как Джими сделал то, что он сделал, Аркадий настоял, чтобы во время поездок рядом, с курьером в машине находился сопровождающий с автоматом. А после его гибели люди еще больше занервничали. Кстати, замену ему прислали мгновенно.

Ковбой ехидно улыбнулся: «Темпель» полностью себя раскрыл.

— Кто заменил Аркадия?

— Некий Кальверт. Он, кажется, с орбиты. Его и раньше видели с Аркадием, но никто точно не знает, кто он такой. Во всяком случае, не русский. Русские из окружения Аркадия его недолюбливают.

— Как ты думаешь, люди Аркадия не могут выступить против Кальверта?

— Кто их знает. Эти русские все сплошь параноики, от них всего можно ждать. Однако Кальверт знает о людях Аркадия слишком много: адреса, связи, круг общения. Таким образом, они довольно уязвимы, а на Кальверта у них почти ничего нет. Известно только, что это дрянь порядочная. Настоящий говнюк. С ним боятся связываться. Он привел с собой новых людей. Очевидно, тоже с орбиты. Говорит, что, если курьеры откажутся работать на него, он быстро найдет им замену.

— Это приведет к большим потерям.

— Для них это мелочь. Если они видят выгоду в долгосрочной перспективе, то не поскупятся на расходы. Будут терпеть убытки многие годы. В отличие от нас, они могут себе такое позволить.

— Как выглядит этот Кальверт?

— Среднего роста, серьезный, без особых примет, голос тихий. Похоже, выбился на орбиту из низов.

Ковбой бросил взгляд на Сару, которая дожидалась окончания разговора неподалеку.

— Доджер, насколько я понимаю, этот тип известен здесь как Каннингхэм. Он действует против нас.

— Возможно, Ковбой. Если так, значит, он загружен работой по горло. Мы постараемся подбросить ему еще немного.

— Мы тоже. Кстати, Уоррен подготовил к полету уже шестую «дельту».

— Поговаривают, что люди Аркадия ищут запасные части, тоже хотят собрать несколько самолетов для охраны. Хорошо, что ты успел закупить запчасти. Теперь их трудно достать.

— Никак не мог забыть небо, вот и покупал все подряд. Ну, до встречи, старина. Нам пора.

Закончив разговор и помахав на прощание рукой телохранителям из «Огненных сил», Ковбой вместе с Сарой направился к космическому кораблю.

Рун пообещал им безопасность. Ковбой знает цену таким обещаниям, но если Рун нарушит слово, никакие телохранители уже не помогут. Так что нет смысла брать их с собой.

Они с Сарой отправятся одни. В неизвестность.

14

Обитель Руна являла собой нагромождение ночных кошмаров, шизофренических грез о кибернетическом будущем. Настоящее торжество холодной логики компьютера и искусственного интеллекта над страдающей душой органической природы. Ковбой чувствовал себя крайне неуютно. Он был чужим в этом дьявольском логове, обитатели которого открыто глумились над истерзанной Землей. Случайным гостем на вражеском пиру.

— Планета обреченных, — презрительно изрек Рун, странный субъект с накрашенными глазами. — Я родился на дне гравитационной ямы, а зрелость пришла ко мне на орбите. Там я обрел и новое тело.

Ковбою казалось, что зловонное дыхание собеседника доносится к нему даже через стол. Рун небрежно погладил по волосам девочку, которая поднесла ему бокал вина. Та вздрогнула от его прикосновения, глаза ее расширились, рот приоткрылся в беззвучном крике. Ковбой содрогнулся от отвращения и жалости.

— Я понял, как мы можем сотрудничать, — продолжал хозяин. — Вы и ваша Земля проиграли. Мы победили. Вы — дикари. Я же управляю будущим и хочу преобразовать Землю, установить новый мировой порядок. У вас нет выбора.

Ковбой снова содрогнулся, теперь от ужаса. Мрачно уставился в хрустальный стакан и представил, как он ударяет бокал об стол, острые блестящие осколки разлетаются во все стороны, он хватает один, бросается к Альбрехту, вскрывает артерию, и гнилая кровь, нет, слизь заливает одежду, хлещет на пол…

Усилием воли Ковбой стряхнул с себя наваждение, сжал стакан, чтобы унять в руке дрожь, потом внимательно посмотрел на Сару. Ее лицо оставалось бесстрастным, глаза ничего не выражали. Понять, что она чувствует, было совершенно невозможно. Ковбой вспомнил о чудовище, затаившемся в ее горле. Может, она тоже чудовище? Или уже весь мир сошел с ума? И его населяют только монстры? Если бы он все-таки бросился на Руна, на чью сторону встала бы Сара? В кого бы направила свою кибернетическую тварь?

Ковбой осторожно поставил хрустальный стакан на стол, положил руки на колени, чтобы не выдать нервную дрожь. С сумасшедшим миром надо пока смириться. Вынужденный временный компромисс с чудовищами.

— Все, что я делаю, я делаю с любовью, — продолжал разглагольствовать Рун, снова погладив девочку по волосам и прикрыв ладонью свои жутковатые накрашенные глаза. По его гладким щекам медленно скатилась слеза. — Я всех вас люблю, как отец любит своих детей. Моя любовь бесконечна.

Шаттл выполнял рейс по маршруту Флорида — Свободная зона «Венесуэла». Салон заполняли в основном служащие орбитальных фирм, пилоты в форменных куртках с эмблемами и те немногие жители Оккупированной Америки, которые были достаточно богаты, чтобы позволить себе космические перелеты, — всякого рода ловкачи и аферисты, поклоняющиеся модному ныне стилю «крио-макс». Были здесь и курьеры с заминированными чемоданчиками, прикованными к запястьям. А также служащие марионеточных правительств Земли, сотрудничавших с орбиталами. Эти были победнее, они летели в командировку и чувствовали себя неуютно среди надменных фирмачей и богатых жуликов.

Ковбой смотрел в иллюминатор на неровный край голубой Земли, замутненный прозрачной дымкой атмосферы, плавно переходящей в черноту космоса. Внизу, в сторону Малых Антильских островов, проплывали облака. Коричнева то-зеленые пятна островов отчетливо выделялись на бирюзовой глади океана. Шаттл плавно опускался на Землю. Ковбой, искоса взглянув на Сару, заметил в ее глазах печаль. Наверное, тосковала по бездонной черноте космоса, по несбывшейся мечте. Судя по всему, Саре страшно не хотелось возвращаться на истерзанную Землю.

— Чтоб они сдохли! — зло прошептала девушка.

Ковбой не задавал вопросов, прекрасно понимая, о ком она говорит. Шаттл сел в одном из крупнейших космопортов планеты среди венесуэльских гор Ла-Гран-Сабана, недалеко от экватора. Оптимистично-зеленый ландшафт испещряли морщины горных хребтов и серебристые нити рек. Рядом с космопортом возвышалась гора Рорайма высотой почти в три километра.

— Архитектура всех времен показывает нам, что человечество всегда стремилось к небесам, — рассуждал Рун. — Вспомните зиккураты и висячие сады Вавилона, пирамиды Египта, кафедральные соборы средневековья, русские церкви. Это пальцы, устремленные в небо, прочь из гравитационного колодца. Теперь такая архитектура больше не нужна, человечество достигло небес и прочно обосновалось на орбите Но само человечество раскололось на две части на тех, кто живет наверху, и тех, кто существует в «земной грязи». Поэтому требуется новое мышление. И новая архитектура. Такая, как здесь, в этом доме. Сплав Земли и небес. Архитектура стала моей страстью.