На крыльях удачи - Маккроссан Лорен - Страница 25

– Понятно, что в Голливуде у него поменялись вкусы.

– Да, мам, ты права. Наверняка вокруг этого красавца крутится чертова куча красоток, готовых по мановению пальца прыгнуть к нему в постель.

– Не ругайся, Кэтлин.

– Но, мам, она говорит правду. Сейчас заполучить такого красавца обратно практически невозможно.

– Точно, Колин. Он один из самых красивых ирландских актеров.

– Да? А мне вот больше нравится Колин Фаррел. Он роскошный мужик!

– Что? Ты же говорила, тебя от него тошнит.

– Не будь глупеньким, Барри. Я бы не задумываясь вытолкала тебя взашей, согласись он провести со мной ночь.

– Замечательно! Значит, в реальности ты сохнешь по этому проходимцу.

– Барри, не слушай ее, это пьяные разговоры. Наша Колин никогда бы так не поступила. Ведь правда, дочка?

– Если бы мне только представился шанс, па. Господи, подари мне встречу с обоими – с Дэном и Колином. И меня можно будет назвать счастливейшей из женщин.

Я мрачно слушала пьяные дебаты, разгоравшиеся вокруг моей персоны, и молча глотала виски, незаметно для других регулярно пополняя свой стакан. Я вышла из себя не только из-за Мака, поведавшего всем о моих секретах и кинувшего меня на растерзание львам, но и из-за общей убежденности в том, будто на серьезные отношения с Дэном могла рассчитывать только какая-нибудь красотка вроде Кэмерон Диас. Значит, все считают, что я на эту роль не гожусь? Выходит, так. Но неужели они не видят, что я сама в скором будущем превращусь в старлетку а-ля мисс Диас? Только немного ниже ростом и не такую костлявую? Судя по всему, нет. Я даже не могла вставить в свою защиту ни слова. Господи, почему ирландцы так много говорят? Ну, еще один глоток виски… Ну и крепкий же напиток.

– Да любая женщина в здравом уме не подошла бы к этому Кленси и на пушечный выстрел. У этого парня, должно быть, целая коллекция венерических заболеваний!

– Не будь идиотом, Барри! – накинулся на него Джонни, самый трезвый из гостей. – Поимей хоть каплю уважения к Милли. Ее же совсем недавно бросил этот мерзавец.

– Это случилось год назад, – наконец не выдержала я, мужественно встряв в разговор. – И чтоб ты знал, он меня не бросал! Понял? Я уже объясняла это Маку, но он почему-то сделал вид, что не понял меня. Это было взаимное решение, – бессвязно пролепетала я. – Мы хотели чего-то достичь в карьере, прежде чем жениться и завести детей. Мы поступили по-современному и расстались по-приятельски. У нас по-прежнему замечательные отношения, и он звонил мне все это время. Так что скорее всего мы опять будем вместе. – Я протараторила объяснение, стараясь не замечать, как одна ложь тянет за собой другую. – Да, мы точно опять будем вместе, как только я стану знаменитой, а Дэн достигнет своих целей. Понятно? Дэн всегда поддерживал меня и вдохновлял. Между прочим, это он рекомендовал меня, а Мэтью, режиссер картины, после прослушивания сразу предложил меня на главную роль. – Мой пульс участился. – Я хотела сказать, два «Оскара» в семье лучше, чем один. Дэн – замечательный человек, и идея этого фильма целиком принадлежит ему, – продолжала я вдохновенно врать, невзирая на протестующие гримасы Фай. Пьяный угар не давал мне остановиться. – Я достигну огромного успеха, и мы будем счастливы вместе! Надо лишь научиться кататься на этой чертовой доске, если Мак соизволит мне помочь. Я залезу в воду, и у меня все получится! Все увидят, на что я способна, а Дэн поймет, что влюблен в меня по уши, и тогда вы перестанете смеяться надо мной. Мне будут завидовать все девушки. И да, Кэтлин. Ответ на твой вопрос – да. Я его видела, держала в руках и могу заверить: у Дэна Кленси большой пенис!

После этих слов я хищно улыбнулась и обвела всех победоносным взглядом. И только спустя несколько минут, когда красная пелена спала с моих глаз, я вдруг осознала: все присутствующие в немом изумлении смотрят на меня, открыв рты, словно я сняла голову и вывернула ее наизнанку. На этот раз даже Мак онемел. Мэри несколько раз перекрестилась и пробормотала себе под нос молитву. Фиона откинулась на спинку дивана и сделала вид, будто закашлялась. И только Кэтлин радостно улыбалась, поскольку гостья только что громко прокричала вслух «большой пенис». Господи, о чем я думала? Куда девался мой здравый смысл? Я произнесла это перед толпой набожных католиков, у которых за столом сидел священник. Я закрыла глаза, моля Бога, чтобы в этот момент разверзлась земля и поглотила меня.

В конце концов напряженное молчание нарушил дядюшка Подриг. Кряхтя, он встал с кресла и, подойдя к дивану шаркающей походкой, снисходительно похлопал меня по голове, словно расшалившуюся десятилетнюю девочку.

– Все хорошо, милая, – проговорил он мне на ухо. – Очень интересная история. Кто хочет пропустить стаканчик виски? Я бы сейчас точно не оказался от чего-нибудь покрепче.

Надо отдать должное Фионе, о позорном инциденте она не упоминала ни разу, лишь однажды посмеявшись со мной над тем, как Подриг в тот вечер захотел «чего-то покрепче» после моей вызывающей фразы о «большом пенисе», а у Кэтлин началась настоящая истерика. Тем не менее время от времени я ловила на себе подозрительные взгляды Фионы: она словно боялась, что в любую минуту я опять впаду в неистовство и меня придется отвозить в местный сумасшедший дом. Следующие две недели Мак оказался неожиданно «чрезвычайно занят». У него не нашлось и пяти минут, чтобы хотя бы показать мне, как держаться на воде, не то что учить плавать или кататься на доске. На самом деле в глубине души я радовалась этому: мне не пришлось смотреть в лицо Маку и гореть от стыда, поскольку он наверняка поведал Дэйву о моем позорном выступлении и скорее всего воспроизвел его в деталях перед видеокамерой. Мне уже начало казаться, что все наши с ним занятия – пустая трата времени. Я уже месяц жила в Донеголе, но море и серфинг по-прежнему оставались так же далеки от меня, как и в феврале. Занятия ограничивались одними упражнениями на пляже. Конечно, часть вины лежала на мне, но, в конце-то концов, инструктором по серфингу была не я. Честно говоря, я вообще начала сомневаться, что Мак сумеет чему-нибудь меня научить. Если бы все зависело от меня, я бы уже давно схватила Фиону в охапку и укатила с ней обратно в Дублин. Только нас и видели. Но, на мою беду, Фай чувствовала себя невероятно счастливой, став частью большой семьи, и я просто не могла лишить ее этой радости. Я, конечно, попыталась все испортить. Однако несмотря на мою безобразную выходку, отношения Фай и новообретенной семьи нисколько не пострадали. Напротив, практически каждый день она начинала с визита к тетушке Мэри и дядюшке Подригу. А после обеда встречалась в местных кафе с двоюродными сестрами, чтобы за чашкой чаю обсудить последние сплетни. У девушек обычно находилось столько тем для разговоров, что Фай возвращалась домой только под вечер. Неожиданно моя лучшая подруга превратилась в светскую львицу, разъезжая с визитами к представителям семейства Хеггарти. Возвращалась она из гостей с домашними гастрономическими изысками, состоявшими обычно из картошки и мяса.

Фай также полюбила проводить вечера в баре Галлахера в компании Дэйва и Мака. Каждый раз, когда она отправлялась туда со своими мальчиками (как она любила их называть), мы совершали один и тот же ритуал – подруга звала меня с собой, я отказывалась под тем предлогом, будто у меня полно дел. Фай говорила, что чувствует себя виноватой, оставляя меня одну, а я заверяла ее, что из-за поиска материала для своего персонажа у меня совсем не остается времени на развлечения. Потом она выскакивала за дверь, чтобы провести приятный вечер с ребятами, потягивая «Гиннесс» у камина. А я тоскливо устраивалась на нашем стареньком диване и в сотый раз пересматривала «На гребне волны», чувствуя себя одинокой и всеми брошенной.

Однако в бесконечной череде ветреных мартовских дней я нашла себе интересное занятие. Между нами говоря, мне понравилось заниматься уборкой, чего, надо признать, я никогда не любила делать. К счастью, в Дублине Фай хватило здравого смысла нанять уборщицу, благодаря чему я имела исключительно теоретическое представление о туалетных «утятах» и унитазных щетках. Все же, несмотря на мое более чем прохладное отношение к уборке, в грязи я жить тоже не любила, особенно в доме, где ковры передвигались сами по себе из-за живущих под ними насекомых. Конечно, мне не под силу изменить кошмарный интерьер нашей берлоги, кроме как убрать на чердак всякую рухлядь и купить эмульсионную краску. Но вычистить вековую грязь стоило попробовать. Хотя это оказалось совсем нелегко. Я прокляла все на свете, оттирая ванну и краны от известкового налета (один дельный совет: если продавец будет предлагать вам ванный гарнитур шоколадного цвета, просто скажите «нет»). А прежде чем вступить в биологическую войну с обитателями кухонных шкафов, пришлось натянуть три пары резиновых перчаток. Я даже приобрела в скобяной лавке Макгоникла респиратор и теперь могла даже пропылесосить без ущерба для своего здоровья. Неожиданно я поймала себя на том, что бодро напеваю какой-то веселенький мотивчик, оттирая вековую сажу с окон, и мне стало вдруг ясно, что с большим удовольствием занимаюсь делом, которое всегда терпеть не могла. Может, в тот момент я и походила на сумасшедшую домохозяйку, но уборка оказалась на удивление полезной. Теперь мы с Фай могли спокойно ложиться спать, не шаря под кроватями, чтобы выгнать очередного паука с приглянувшейся ему территории.