Корабль беглецов - Уильямс Уолтер Йон - Страница 28

Он знал, что Прекрасная Мария пришла к нему, спасаясь от одиночества. Теперь его собственное невероятное одиночество отталкивало его от нее. Он хотел бы исчезнуть в ее объятиях, снять с себя невыносимую ношу постоянно усваивающего информацию сознания, отключить свою совершенную память. Вместо этого он лишь оживил старые воспоминания, а последние события только усилили и подтвердили их: теплая кожа Марии под его ладонями, волнующее прикосновение ее волос, звонкий смех, превращавшийся в его мозгу в яркие голубые и малиновые искры, разноцветные ленты, разбросанные по темному небу какого-то странного вращающегося мира. Те же мучения, то же отчаяние… растущее ощущение абсолютного одиночества.

Он должен положить этому конец.

— Кажется, я получил эту работу, — громко произнес в темноте голос Паско. Его изображение, появившееся в каюте, ярко светилось.

— Уходи, — сказал Юби. Еще один грустный эпизод, который он никогда не забудет.

Паско был молодой, здоровый и бодрый. Ликование светилось в его глазах.

— Завтра утром я поставлю свою подпись под контрактом, — сказал он. — Мы подпишем соглашение о регулярных поставках грузов от компании ПДК из Тринчераса на новые шахты в Маскараде.

Юби прикрыл глаза рукой и удивленно посмотрел на светящееся изображение отца. Волны интерференции проходили по телу Паско.

— Я беспокоился из-за образования Сообщества. Но теперь у нас есть длительный контракт. На много лет вперед. Куча денег, — он засмеялся. — Похоже, все наши неприятности позади.

Запись, вероятно, была сделана много лет назад, когда Юби был ребенком. Он никогда не слышал ни о каких сделках с ПДК, даже неудачных. Юби внимательно посмотрел на изображение Паско, пытаясь понять, что здесь не так. Может быть, этот контракт — всего лишь плод воображения Паско, результат путаницы, неверного толкования каких-то событий.

— Я собираюсь отпраздновать, — сказал Паско. Он порылся в кармане, достал ингалятор и впрыснул наркотик в каждую ноздрю. — Пойду в ресторан «Ростов» и устрою вечеринку с друзьями.

Он засмеялся, чихнул и потер нос.

— Все неприятности позади, — повторил он и исчез из поля зрения, чтобы выключить камеру.

Послесвечение еще несколько мгновений висело в неожиданно сгустившейся темноте. Юби моргнул, но изображение не исчезло, а только немного расплылось. Что, черт побери, все это должно означать?

Он откинулся на подушку. Изображение Паско, растворившись в темноте, осталось в его мозгу. Печаль охватила его, к глазам подступали слезы. Еще одни несбывшиеся надежды, еще один мрачный призрак, бродящий по коридорам «Беглеца».

Прекрасная Мария опять включила пространственную головоломку. Гигантский серебристый шар прыгал из лунки в лунку, следуя движению ее мысли, прокладывавшей путь среди плавных изгибов четвертого измерения. Наконец, шар упал — она никак не могла сосредоточиться.

Мария выключила игру и услышала голос Паско, доносившийся откуда-то из центра корабля. Громкость его увеличивалась, а затем наступила тишина. Несколько минут она сидела, прислушиваясь. Одиночество угнетало ее. Она сняла Максима с колен, встала и положила кота в оставшееся в кресле углубление. Максим, слегка удивленный тем, что его побеспокоили, сел, мяукнул, затем снова лег и закрыл глаза, не переставая довольно мурлыкать.

Мария вышла в коридор и двинулась в сторону каюты Юби, мягко ступая босыми ногами по шершавому зеленому ковру, истончившемуся от времени. Перед закрытой дверью она в нерешительности остановилась. Юби давно уже не закрывал дверь, с того самого дня, когда умер Паско.

Она смотрела на дверь, учащенно дыша. А что, если эта дверь закрыта навсегда? Страх закрался в ее сердце.

Она повернулась и пошла в рубку, села за пульт управления и дала команду компьютеру вывести на экран результаты сканирования за последние несколько часов.

Использовала ли она Юби, как раньше Кита? Было ли что-то жестокое в том, как она пришла к нему в ту первую ночь? Она знала, что Юби хочет ее, что она нужна ему гораздо больше, чем он ей.

Диаграммы плыли перед глазами Марии. Ничего необычного.

Странно. Ведь она пыталась дать Юби то, чего он всегда так страстно хотел. Могла ли она винить себя, что попытка оказалась неудачной?

Использовала ли она его? Сомнения мучили ее.

Она больше не хотела оставаться одна.

Внезапно среди ровных линий спектра появился выброс, выходящий за обычный диапазон.

Микромир загудел у нее в мозгу. Она наклонилась вперед и провела кончиком языка по передним зубам. Прокрутив запись назад, Мария обнаружила всплеск излучения, с последующим откликом собственной сингулярности «Беглеца».

Жесткое излучение, гравитационные волны. Мария торжествовала. Это могло означать удачу.

Она тщательно изучила особенности спектра. За первым всплеском через несколько минут последовал второй, а затем наблюдалось постепенное уменьшение мощности излучения. Ее сердце замерло. Очень похоже.

Конечно, это сингулярность. Черная дыра находилась внутри корабля.

«Беглец» больше не был один.

Мария вычислила местонахождение незнакомца и направила на него телескопы. Она увидела светящийся плазменный хвост судна, направлявшегося к Прекрасной Марии с постоянным ускорением 2 «g». Предполагаемое время прибытия — от пяти до восьми дней, в зависимости от того, как долго экипаж сможет выдержать такие перегрузки.

Это определенно был корабль, а не автоматический аппарат, охотящийся на сингулярности. Слишком велик, чтобы быть чем-то иным.

Основной вопрос состоял в том, знает ли экипаж корабля, что они скрываются от представителей закона.

Мария опять посмотрела на цифры, а затем на голограмму — ярко-розовую полосу, перечеркнувшую зияющую черноту космоса. Корабль не мог преследовать их — они и сами не знали, куда направляются, не говоря уже о людях на базе Эйнджел. Возможно, судно оказалось в похожей ситуации, когда его экипаж был вынужден заняться поиском сингулярностей.

Она вскочила и бросилась к каюте Юби. Он не будет сердиться, когда узнает, в чем дело.

Они наблюдали за кораблем в течение следующих трех дней. Он продолжал двигаться с постоянным ускорением 2 «g», уменьшавшимся только во время необычно частых коррекций курса. Экипаж, наверное, состоял из суперменов, способных выдержать такие нагрузки, но навигационная программа оставляла желать лучшего. Юби высказал предположение, что это военный корабль, и что у Флота могли быть свои причины, чтобы следовать за «Беглецом» в неизвестность. Если это действительно так, то они ничего не смогут сделать — им с Марией долго не выдержать таких перегрузок.

К облегчению Юби, судно оказалось не военным. Расстояние между кораблями уменьшалось, и сенсоры «Беглеца» смогли различить сквозь светящуюся плазму темный силуэт, увенчанный двумя гигантскими рогами сверхпроводящих магнитов для захвата сингулярностей. Корабль, скорее всего, был исследовательским. Достаточно большой, примерно вдвое больше «Беглеца».

Судно прошло точку поворота, и Юби предположил, что они собираются проскочить мимо изумрудно-голубого полосатого шара, используя притяжение гигантской планеты для смены курса. Но через полдня последовал резкий поворот с убийственным ускорением в 3,5 «g», и корабль вышел на орбиту, аналогичную орбите «Беглеца».

— Господи! — воскликнула Мария. — Экипаж, должно быть, сплющило в лепешку.

Она сидела в кресле рубки, положив ноги на пульт управления. На ней было платье из тонкой ткани с геометрическим узором, составленным из игры света и тени в четырехмерном пространстве. Юби надел обычные шорты, оставив обнаженными мускулистые плечи. Все мониторы и голографические проекторы отображали одну и ту же картину: направленная в сторону «Беглеца» струя плазмы и яркий светящийся огонек в центре, окруженный колышущимися бледными языками, занимающими все поле обзора.