Один Вкус - Уилбер Кен - Страница 58

С другой стороны, истинный плюрализм это всегда универсальный (или интегрально аперспективный) плюрализм: вы начинаете с общих черт и глубинных структур, которые объединяют человеческих существ — все мы страдаем и торжествуем, смеемся и плачем, чувствуем удовольствие и боль, удивление и сострадание; все мы обладаем способностью формировать образы, символы, понятия и правила; у всех нас 208 костей, две почки и одно сердце; все мы открыты к Божественной Основе, как ее ни называть. И затем вы добавляете к этому все замечательные различия, поверхностные структуры, культурно конструируемые варианты и т.д., которые делают все различные группы — и всех различных индивидуумов — непохожими, особыми и уникальными. Но если вы начинаете с различий и плюрализма, так и не добираясь до всеобщего, то получаете только аперспективный, а не интегрально-аперспективный подход, то есть получаете патологический плюрализм, аперспективное безумие, возрождение этноцентризма, регрессивную катастрофу.

Разумеется, нет ничего плохого в том, чтобы особо выделять любую группу, которую вы считаете важной. Но становится невозможно определять эту группу как «угнетаемых», поскольку теперь всякая группа заявляет, что ее угнетают, и ни одна не признает себя «угнетателем». Белые мужчины обычно были «плохими парнями», но теперь поветрие распространилось даже на них. Белые мужчины больше не составляют единую группу, которую можно винить в угнетении, поскольку большинство из них теперь сами претендуют на принадлежность к угнетаемой или маргинализируемой группе: они — наркоманы, физически неполноценные, алкоголики, подвергались сексуальным злоупотреблениям в детстве, росли без отца, их похищали инопланетяне или держат под каблуком женщины. Они не могут никого угнетать, поскольку слишком заняты подавлением самих себя.

Кроме того, согласно эссенциализму, вы не можете ничего сказать о белых мужчинах, если только вы сам не белый мужчина. Так что можно не обращать внимания на все, что говорят о белых мужчинах феминистки, и спросить у самих белых мужчин, угнетатели ли они. Они говорят — нет. Значит, дела обстоят так: мы — нация жестоко угнетаемых групп, но без единой угнетающей группы. Вот так ловкий трюк.

Разумеется, это просто еще одно название для нарциссизма. Каковы бы ни были мои проблемы, они происходят не от меня. Они происходят от Другого, который всегда «Плохой Парень». Настоящее издевательство состоит в то, что случаи подлинного угнетения, когда женщине, гомосексуалисту, чернокожему, индейцу, белому мужчине не дают хода исключительно из-за этноцентрических или групповых предубеждений, — эти случаи теряют всю свою остроту, поскольку они тонут в тысяче других голосов, которые все вопят об угнетении, чтобы объяснить самые тривиальные и зачастую неизбежные превратности жизни.

Таким образом, Сара здесь берет курс на универсальный плюрализм, а не этноцентрический плюрализм, и это вселяет невероятный оптимизм.

«Так что я сказала ему: «Нет, я не считаю, что нужно быть чероки, чтобы иметь такое внутреннее озарение». Я, безусловно, не думаю, что эти внутренние переживания представляют собой культурные построения, а как по-вашему?»

«Нет, не полностью. Культурная конструкция представляет собой в лучшем случае один из четырех секторов (Нижний Левый). Я же стараюсь выделять в этих переживаниях, например в видении внутреннего озарения, универсальные или глубинные черты, которые оказываются весьма сходными, где бы они ни появлялись. Но все они имеют различные поверхностные черты, которые действительно варьируют от культуры к культуре, так что определенное культурное конструирование все же имеет место, но далеко не в такой степени, как считают крайние постмодернисты».

«Но присутствуют ли эти культурные поверхностные структуры даже в момент непосредственного общения с этим внутренним существом Света?»

«Я полагаю, что в определенной степени да. Например, когда эти переживания происходят в Тибете, внутреннее существо никогда не выглядит как Иисус из Назарета. Точно так же, если это переживание происходит у христианина, внутреннее существо редко имеет четыре руки, что совершенно обычно в Тибетском варианте, например Ченрези».

«Я понимаю — значит, даже в момент непосредственного опыта культурный фон играет какую-то роль».

«Да, вплоть до полного прекращения, но, как вы говорите, не нужно быть чероки, чтобы иметь переживания такого типа. Тот факт, что они частично формируются культурой, не означает, что они всего лишь продукт вашей культуры или подоплеки вашей группы. Эта точка зрения крайнего конструктивизма — ужасное извращение религиозного опыта. Она сводит все духовные реалии всего-навсего к символам, созданным людьми. Не люди создают Дух — Дух создает людей! Я полагаю, что крайние конструктивисты слегка путают голову с хвостом. Так или иначе, я думаю, что полезно подчеркивать как универсальные или глубинные черты этих переживаний, так и культурные поверхностные черты и местные варианты. И то и другое очень важно».

«Но это как раз то, чем занимаемся мы с друзьями. Мы хотим объяснять наши традиции, но мы также хотим согласовывать их с другими традициями».

Так продолжалась наша дискуссия. Сара высказала кое-какие острые критические замечания в адрес экопсихологии («она, по существу, не учитывает внутреннее измерение»), теории искусства, которая в действительности игнорирует искусство («они говорят обо всем, кроме искусства»), плачевного состояния крайнего постмодернизма («повсюду одни осколки»), а также обесценивания эстетики в пользу языка «оно» («антропология ставится выше искусства»). Она собирается прислать мне кое-какие из своих работ по эстетической теории, а также некоторые свои художественные работы. Она мне по-настоящему нравится; я рад, что мы поддерживаем связь.

Вторник, 19 августа

«Внутренние Направления» выпускают новое издание «Бесед со Шри Раманой Махарши», которые представляют собой основной источник учений этого замечательного мудреца. Они попросили меня написать предисловие, и я согласился. Я не думаю, что Раману можно было бы назвать образцовым представителем интегрального воззрения; однако его собственное Самопостижение — или распознание всегда-уже истины Свидетеля и его вездесущей основы в Одном Вкусе — остается непревзойденным.

Я включил в предисловие несколько указующих инструкций, которые я давал на одном из семинаров для Института Наропы, и это оказалось вполне уместным. Институт Наропы назван в честь знаменитого индийского учителя и махасиддхи Наропы (XI в.), игравшего заглавную роль в университете Наланда, который в свое время был одним из величайших в мире учебных центров, где проходили обучение свыше 10 000 студентов. В этот же период — с VIII по XI в. — в Индии происходил величайший расцвет Недвойственной традиции, какой когда-либо видел мир. Это Недвойственное видение — в форме Веданты, шиваизма, буддизма Махаяны и Ваджраяны — составляет драгоценный дар Индии всему миру, и оно нашло свое чистейшее, самое изящное, самое блестящее выражение в простом мудреце из Аруначала.

МУДРЕЦ XX СТОЛЕТИЯ

Меня часто спрашивают: «Если бы вы оказались на необитаемом острове и имели только одну книгу, что бы это было?» Книга, которую вы сейчас держите в руках — «Беседы со Шри Раманой Махарши» — это одна из двух или трех книг, которые я всегда называю. И «Беседы» возглавляют этот список: они представляют собой живой голос величайшего мудреца XX века и, бесспорно, величайшее духовное постижение всех времен.

Одна из многих поразительных особенностей этих «Бесед» состоит в твердости их тона, стиля, самого голоса, не в смысле строгости и постоянства, а скорее в том, что он с первого до последнего слова говорит с совершенной зрелостью. Как будто — нет, это безусловно так — постижение пришло к Рамане полностью сформировавшимся — или, быть может, следует говорить полностью бесформенным — и потому не нуждалось в дальнейшем росте. Он просто говорит от лица и в качестве абсолюта, Самости, чистейшей Пустоты, которая составляет цель и основу всего проявленного мира и не отличается от этого мира. Рамана, вторя Шанкаре, говорил: